Как же надоела эта чертова жара и влажность, - ворочаясь в кровати размышлял Ахулес, - Азия, это конечно, хорошо, тепло и относительно дешево, но есть один нюанс».
Этот нюанс заключался в климатических условиях: Ахулес в последнее время страдал из-за жары бессонницей и не мог заснуть, даже с включенным кондиционером или вентилятором. К тому же, мысли одолевали его, подобно соседу с перфоратором, звук которого точечным раздражением электрического импульса проникает в мозг любого, кто любит тишину и спокойствие.
Но начнем по-порядку: Ахулес родился в 1993 году недалеко от железнодорожной станции Отвратное, которая, в свою очередь, является промышленным районом города Гадинцово. Отец нашего героя, которого звали Лев Платонович был потомственным военным и имел звание полковника. В те пасмурные и холодные октябрьские дни, когда Аха (как называли его родители) появился на свет, он своим гремучим басом отдавал приказы танкистам квадратинской дивизии залпом стрелять по Белому дому и давить любой протест в зачатке, словно Геркулес гидру.
Мама нашего героя, Ольга Адольфовна, напротив, обладала мягкостью характера и изысканными манерами, а также глубокими познаниями в гуманитарных науках. Она преподавала английский и немецкие языки, а также основы педагогики в специальной школе для одаренных детей в Москве, находящуюся в районе Фили.
Мама хотела назвать сына в честь Ахиллеса, героя троянской войны гомеровской «Илиады». Однако, отец был решительно против, чтобы сын в точности дублировал имя война с уязвимой пяткой и настоял на изменении нескольких букв в имени. К тому же времена в стране были нелегкие, и родители нашего героя жили весьма скромно на честно заработанные деньги. В связи с чем перевод на английский имени «Ahoo less» давал понять людям, что перед ними человек весьма скромный и живущий спартанской обстановке.
Аха частенько вспоминал монологи отца, который выглядели следующим образом:
- Понимаешь, сын, сейчас наша страна похожа на некий бордель с престарелыми работницами, генеральным директором алкоголиком, финансистом токсикоманом и юристом-кокаинистом. И у этого заведения, к сожалению, нет никакой идеи, или как модно сейчас выражаться «фишки», нет лозунга, бизнес-плана, который в то же время наводняется всяким иностранным непотребством. Но ты должен сохранять ясность мысли и трезвость ума, чтобы уметь отличать истинные ценности от ложных и ориентироваться на местности. Помни, ты не папуас, который продает свою родину за кусочки сверкающего пластика и синего хлопка. Чем тебе поможет «Levis» или «Frutella», когда твоя жизнь или семья будет в опасности?! Рекламным слоганом?! А вот физические упражнения, умения и навыки тебя явно выручат из беды! Так что не занимайся фигней: укрепляй тело, тренируй разум. Ты меня понял?!
- Так точно, папа! - отвечал сын.
- И еще: если будут какие-то проблемы в школе, связанные с твоей дисциплиной или посещаемостью у меня разговор простой, - говорил Лев Платонович и как бы невзначай показывал на бляху своего офицерского ремня.
С детских лет Аха занимался боксом, имел прекрасную успеваемость и безупречную дисциплину в школе (страх папиного орудия для пыток произвел мощнейший психологический триггер в нейронных связях Ахиного мозга).
С друзьями у Ахи, как-то не заладилось: компания во дворе в основном состояла из ребят постарше, которые занимались чем-то непонятным, на чердаках и в подвалах, с которых их неоднократно выгоняли местные жители, или выводила милиция. Ребята в школе смотрели на Аху, как на ботаника, но никто никогда не осмеливался сказать это при нем, все помнили его успехи по боксу: фотография дерзко улыбающегося Ахула в боксерских перчатках и двенадцатью золотыми медалями на шее висела в кабинете у директора рядом с портретом Чайковского, которого, к слову, директор безмерно уважал. Директор также безмерно уважал и папу Ахи – Льва Платоновича, которого, впрочем, уважали все те, кому с ним посчастливилось столкнуться.
Но вернемся к Ахе, который был умен не по годам, в прекрасной физической форме и который, к слову, не играл в видео-игры: болезнь-чуму, которая, безжалостно выкосила половину ребят со двора и заперла их по домам на долгие годы. Ему тоже было вначале интересно, что из себя это представляет, прекрасно помнил разговор отца с ним на эту тему:
- Вот ты, сынок, молодец! Не играешь в эту фигню перед монитором! Знаешь, как это называется? П-Р-А-В-И-Л-Ь-Н-О: канальный секс! А знаешь почему канальный? Да потому что пока ты там, в этой своей дурилке перед экраном – тебя пялят, как пидора, через глазной канал и ушной канал, только разница в том, что у пидоров страдает жопа, а у игроманов – мозги! Затем папа громко смеялся и смех его чем-то напоминал Ахе сольное завывание вожака в волчьей стае, которое, как и папин смех, заканчивалось тявкающим визгливым лаем. После состоявшегося монолога отца, уже к этому времени генерал-лейтенанта бронетанковых войск, Аха понял, что в это соваться не стоит, так распорядилась судьба и шел дальше колотить грушу в своей комнате и читать поэмы Лермонтова, которого безмерно чтил и уважал.
Что касаемо иных увлечений, то Аха был неравнодушен к музыке. Началось все с того, что мама их двухкомнатной квартире всегда включала на кассетном магнитофоне какую-то музыку, или радио, выполняя рутинную обязанности по дому. Музыка была всевозможных форматов: это были и классические концерты Гайдна, Римского-Корсакова, это были и песни Коалы Пугачевой – австралийского зверька, который покорил собой когда-то огромную аудиторию СССР и Стран Восточного Блока, группа «Шпа-На», со своим хитом «Малина», в котором восхвалялись ценности воровской жизни, всего и не перечесть, что удалось послушать Ахе за это время! Папа тоже любил музыку, искусство и посещал различные театры, особенно ему нравились театры военных действий. В общем, Аха рос меломаном. Со временем у него сформировался свой эстетический вкус в музыке: ему нравились разные исполнители от Лу Рида до Апекс Твина, но кумиром его все-таки был Ростропович. Не то, чтобы Ахе нравилась, классическая музыка, нет, но здесь была своего рода магия, которая задевала все струны Ахиной души, когда он слышал этого исполнителя, играющего на своей виолончели. Кроме того, Аха имел неплохую коллекцию аудио кассет, доставшуюся от маминой сестры и его тетки Натали Адольфовны, которая в связи с повышением переехала работать в Германию.
Не будем углубляться в личную жизнь Ахи, но отметим, что в ней он имел, в основном краткосрочный успех: он нравился девушкам и девушки нравились ему, но его чувства быстро «перегорали» к его недолгим спутницам жизни. Аха был известен как интеллигентный боксер, меломаном и сердцеед.
В одинадцатом классе профессиональное увлечение боксом переросло в любовь к муай-тай. Причиной изменений послужило знакомство с Костей Ломовым, по прозвищу Костолом. Костя был на пару лет старше Ахи, обладал внушительным списком спортивных наград и имел торчащие в разные стороны от множества переломов ребра. Несмотря на свой грозный вид и умения Коля был человеком весьма спокойным, а также заядлым путешественником. Именно он привил Ахе любовь к чайным церемониям с ароматным улуном, качественным благовониям и медитации.
Знакомство описываемых персонажей произошло в спортзале, где тренировался Аха. Коля предложил ему спаринг-коктейль «ерш»: один раунд по правилам обычного бокса, а затем один по правилам муайтай. Первый раунд Аха смотрелся хорошо и выгодно, но на втором неожиданно для себя отправился в кратковременный сон, навеянный полетом Колиного локтя. Погрузившись в небытие, Аха видел себя плывущим по воздуху над древними храмами древней Аюттхаи, посреди которых на земле в позе лотоса в ярко-оранжевом одеянии восседал Костя. На голове у Кости был надет монгкон красного цвета. Костя открыл глаза, посмотрел на небо, подмигнул летящему Ахе и телепатически послал ему шипящее сообщение радио эфира: «как, понял, прием?!», «понял вас хорошо»,- ответил Аха,- и полетел дальше. После этого случая Аха решительно понял многое.
Во-первых, Аха понял, что жизнь многообразна в своих проявлениях и может подкидывать различного рода сюрпризы. Во-вторых, он для себя осознал, что встал на сторону философов материалистов, тех самых, которые утверждают о том, что материя первична в своем проявлении. Однако, он не забывал и о сознании, которое значительно расширилось после знакомства с Костей.
Однажды, находясь в гостях у Костолома в небольшой квартирке на окраине Гадинцово, Аха был несколько удивлен тем, что Костя изрек примерно следующее:
- Что такое наше сознание, Аха? Я знаю, что ты ответишь, что это побочный продукт деятельности мозга и начнешь мне цитировать свой соцреализм. Вот только если это так, почему гиганты мысли и отцы интернациональной демократии бьются друг с другом за то, чтобы это сознание индивидов и масс заставить работать в нужную им сторону и с нужной скоростью.
Аха на секунду задумался и парировал:
- Потому что каждый из этих отцов мечтает построить свой собственный ашрам, который позволит им неплохо себя чувствовать в том самом материальном мире и еще долго обеспечивать роялти за саму идею организации отдельно взятого ашрама. К тому же не будем забывать, что ни рыбка, ни половой орган из народной пословицы не являются эфемерной идеей, однако большинство людей хотят и кушать, и, одновременно на чем-то уютно сидеть прежде, чем читать красивую сказку.
После этого разговора Костя еще больше зауважал Аху, успехи которого в муай-тай не могли не заметить только слепые. Кроме того, Аха, как профессиональный меломан подсадил Костю на музыку и отныне их чайные церемонии сопровождались музыкальным аккомпанементом и знакомством Кости с новыми исполнителями.
К моменту окончания школы перед Ахой встал не простой выбор, что делать дальше: с одной стороны, ему нравился спорт, но он не хотел вовлекаться в это глубоко профессионально: он прекрасно помнил, чем заканчивают отечественные чемпионы вроде Лемешева, или Валуева. Карьера профессионального тренера пугала его своей скукой: Ахе представлялось это воспитательно-созидательным процессом, в котором стоит забыть про себя и сосредоточиться на перспективном подрастающем поколении.
По стопам отца Аха тоже идти не хотел: он с детства был погружен в атмосферу казармы и расширять эту перспективу на ближайшее будущее не хотелось, собственно, как и провести год срочной службы, отдавая свой долг родине.
Отец не настаивал на военном образовании, но и напутствовал Аху:
- Не поступишь на бюджет, пойдешь служить куда-нибудь подальше от дома, чтобы пройти инициацию, как индеец из племени Апачи. После этого папа наполнял квартиру звуками своего фирменного смеха.
Данная перспектива Ахе тоже не особо нравилась, поэтому все-таки пришлось искать что-то по душе и одновременно бюджетное. Аха чувствовал себя Холденом Колфилдом, заблудившимся в своем собственном городе и потерявшим все связи с реальностью.
На помощь пришла мама Ахи, Ольша Адольфовна, посоветовав сыну факультет востоковедения в Московских ВУЗах,
- Аха, ты же Восток любишь, вон смотри и бокс твой азиатский, чаи гоняете с Костей тоже не европейские, плакаты Джеки Чана и Брюса Ли в твоей комнате. Языки, конечно, сложные, тоновые, но у тебя со слухом вроде тоже порядок! А перспективы открываются какие, страшно подумать!
Мамина мысль была крайне глубокой и интересной. Аха всерьез занялся своей подготовкой, результатом которой стало поступление в МГИМО на факультет востоковедения и международных отношений.
Учеба приносила свои плоды: Аха уже на третьем курсе выступал переводчиком с мандаринского для российских бизнесменов, желающих наладить товарооборот с крупнейшим азиатским тигром. Кроме того, данная деятельность позволила Ахе стать финансово независимым, снять отдельную квартиру на Юго-Западной и обеспечить поездки по странам Азии.
За время своей учебы Аха успел посетить Китай, Японию, Таиланд, Вьетнам, Лаос, Камбоджу и Бирму, которые произвели на него незабываемые впечатления. Ахе нравился стиль жизни Юго-Восточной Азии, в котором смешивались, с одной стороны культ предков и большая ответственность перед ними, а с другой пренебрежение к многим традиционным европейским ценностям.
Завершив свое обучение в ВУЗе, Аха решил уехать на некоторое время жить в Азию. В качестве штаб-квартиры был выбран Бангкок: Ахе нравился стремительно растущий город на реке Чао Прайя, местный менталитет, возможность тренироваться у хороших преподавателей тайского бокса, а также все радости жизни, которые давала столица Таиланда: Аха любил массаж, азиатскую кухню, морепродукты и китайский чай, который без проблем можно было приобрести в чайна тауне, расположенного недалеко от метро Ван Мангкон. Кроме того, Ахе очень импонировала архитектура Бангкока: гамоничное смешение старого и нового мира: спокойствия и суеты, которая пронизывали различные уголки этого удивительного города.
Единственное, что не нравилось Ахе - это жара, которую он с трудом переносил. Но это была цена, которую платят все, без исключения люди, делая свой выбор. С другой стороны, Аха не был поклонником зимнего времени года в своей родной стране.
Кроме всего прочего, Аха не понимал в какую сторону движется его Родина: среди его знакомых и одноклассников с одной стороны был тренд уходить в силовые структуры, а затем иногда появляться, подобно полковнику Зашкварченко в ярких новостных заголовках, связанных с алчностью. Аху также пугала патриотически настроенная и воинственная молодежь, которая желтой струей вливалась в организации, создаваемые невидимой рукой рынка и являющиеся альтернативой Министерству обороны.
Не понимал Аха и последователей либерального политика Нахального, прославившегося своими разоблачениями сильных мира сего в интернете. В нем Аха видел мальчика Нильса, из знаменитого советского мультфильма, который звуками волшебной дудочки ведет за собой своих адептов прямиком в Вальхаллу. Сам он не лез в политику, понимая, что политические игры – это продукт отходов жизнедеятельности человека, призванный одурманить сознание и растратить впустую собственные силы, когда в эпоху перемен следует иметь предельно ясный ум и быть готовым к любым поворотам судьбы. Аха также помнил из истории, что смена одного политического режима на другой всегда имеет тяжелые последствия не только для всех слоев общества, но и для ярых сторонников всего нового.
Не понял он и трансформации, которая случилась с его единственным другом Костей: посетив какое-то непонятное мероприятие на Алтае, Костя вернулся еще более спокойным и умиротворенным. Он много говорил про открытие своих заблокированных чакр, Рериха, любовь к миру и всему живому. Коля полностью бросил бокс и начал преподавать йогу и одеваться в вещи, которые Ахе напоминали главного персонажа фильма «Большой Лебовски». На все вопросы Ахи о произошедших изменениях он отвечал молчанием с улыбкой на лице, которое, в свою очередь напоминало Ахе лицо Сиддхартхи, познавшего суть вещей. Ахе вспомнился их разговор про материальное и решил, что таким образом Костя решил обеспечить себя на старости лет. Аха не осуждал Костю, но их общение сошло на нет после того, как Костя попросил Аху называть его Вишалом.
В общем, смена места жительства положительно действовала на Аху: он имел свой заработок, узнавал много нового, а также не переставал заниматься своим личным ростом.
Однажды в новостной ленте увидел очень странную новость: в крупных городах России появилась некая боевая организация, состоящая преимущественно из школьников, которая начиталась старых японских комиксов. Название ЧПХ «Redrum» было малопонятно Ахе, но отсылало оно одновременно к известной кинокартине, снятой по мотивам произведения Стивена Кинга, а также к особому формированию профессиональных головорезов. Статья касалась трудных подростков, которые сбивались в банды и выплескивали свою энергию, организуя массовые драки, преимущественно в торговых центрах. Подобно многим бандам, процветающим за рубежом, они имели свою символику: паук с цифрой 4 на опистосоме и выглядели преимущественно как фанаты японских мультфильмов аниме. В статье автор утверждал, что вдохновляются подростки песнями группы «Кино» и творчеством Виктора Цоя, на это указывал их гимн, который начинался следующими строками:
«Виктор Цой – создатель ЧПХ «Редрам»,
Каратист-кореец, славный хулиган,
Витя, Витя, Витя вновь в ТЦ погром,
Витя, Витя, Витя сжег публичный дом».
После этого Аха перестал читать какие – либо новости, связывающие его тонкой нитью с местом его рождения. Он предпочитал тратить свое свободное время в зале, или посещая бассейн, находящийся в его кондо на восьмом этаже, а также осваивая основы игры на музыкальном инструменте. К слову, Аха решил купить себе карманный японский синтезатор «Borland», который можно было без проблем брать с собой в путешествия.
Но вернемся наконец к Ахе, который изнывал от жары и мыслей о сущности мироздания в уютном номере своего кондо. Он посмотрел на картину, которая висела на стене напротив: она изображала Микки Мауса, одетого в белую майку и шорты; лицо его было очень строгим, а взгляд был направлен туда, где стояла собачья миска из которой, стоя на коленях ела торт по пояс обнаженная Минни Маус, одновременно из этой же миски с другой стороны ела торт собака Плуто. Картина называлась «Разжалование» и была нарисована неизвестным тайским художником.
С интересом рассматривая картину, Аха решил все-таки выйти прогуляться на улицу. Надев привычные черные шорты и серую рубашку поло, обув свои легкие пробковые сланцы, Аха вышел из своего кондо, аккуратно закрыв за собой дверь. Когда он спускался в лифте вниз, его посетила гениальная идея, взять свой скутер и поехать в Древний Сиам – парк, построенный в семидесятых годах двадцатого века на деньги местного миллионера Лека Вирияпханта. За все свои годы пребывания здесь Аха так ни разу его не посетил эту достопримечательность.
Аха завел свою двухколесную «хонду», надел шлем и включил на телефоне альбом «Колхозный Пранк» группы «Сектор Газа», музыка быстро отозвалась в динамиках его шлема:
«Из колхозной молодежи
Пранковал один лишь я,
Я снимался на ютубе
И был грязным как свинья»
Под звуки героической песни, Аха уносился вдаль на своем механическом пони. Проезжая каждые несколько метров Аха думал о том, как же удивительна и контрастна столица Сиама: мало того, что каждые несколько метров меняется запах: от протухшей рыбы до приятного дорогого парфюма, или цветущей магнолии, но то же самое происходит и с картинкой - приятные и опрятные домики и небоскребы сменяются какой-то геометрической несуразицей, сделанной из подручных материалов. Но этот контраст скорее радовал Аху, нежели печалил, он напоминал о реальности и несовершенстве жизни и закономерности ее протекания.
При этом, настроение Ахи поднималось, он чувствовал полное удовлетворение от езды и меняющейся перед глазами картинки, к тому же ветер благодаря скорости приятно обдувал его тело.
Вдруг справа от себя Аха обратил внимание на строение причудливой формы, которое находилось в парке и решил остановиться. Это было строение напоминало Ахе с одной стороны храм Ват Арун, который он посещал ранее, с другой стороны, оно не было таким большим. При этом казалось, что постройка, которая находилась в глухой темноте и вдали от источников света, светилось изнутри каким-то слабым электрическим светом. Не скрывая своего любопытства, Аха припарковал свой байк и направился в сторону увиденного объекта. Подойдя ближе, он увидел на табличке стрелкой указывающей на строение надпись “Kilo Wat. Temple of electricity”, в этот момент Аха посмотрел наверх, и увидел, что храм украшает золотой шпиль, в виде изогнутой z-образной стрелки, которая всегда рисуется на электрощитах рядом с надписью «не влезай, убьет».
Аха обнаружил, что дверь храма, которая находилась в левом крыле здания открыта и из нее бьют вспышки света, подобные разрядам сварщика, работающего в полной темноте. Аха неспеша направился ко входу. Сняв свои тапочки и поднявшись босиком по ступенькам, Аха был встречен монахом в синем одеянии, золотая бляха на поясе которого также изображала молнию. Лицо монаха ничего не изображало, он был похож больше на статую или робота, чем на человека. Ничего не сказав, он вручил Ахе две палочки в каждую руку: в правую красную палочку со знаком «+», в левую черную со знаком «-». Произведя данные манипуляцию, монах указал правой ладонью направление, куда нужно было идти дальше. Поклонившись в ответ, Аха направился в открытую дверь, на которую ранее указал монах.
Войдя в громадный зал, который освещался единственной тусклой лампой, Аха был ошеломлен увиденным: в конце зала вместо привычного в данном региона Будды стояла статуя тот же золотого знака z-образной молнии, который до этого Аха видел на шпиле и бляхе ремня у монаха на входе. Вокруг на коленях, или в полу лотосе сидели люди и то ли мычали, то ли гудели вслед за голосом, который нежным кремом разливался из стоящего рядом со статуей динамика. Время от времени люди синхронно поднимали палочки и соединяли их над головой треугольником, при этом, когда они проделывали это из вершины треугольника била искра, сравнимая с яркой вспышкой света. Это зрелище чем-то напомнило Ахе школьные дискотеки, на которые приносили стробоскоп, только выглядело это все куда культурнее и грациознее. Он присел на колени, выпрямил спину, закрыл глаза и начал медленно погружаться в окружающую его атмосферу, со временем он поймал ритм и синхронно со всеми мычал и соединял свои палочки над головой, при этом перед ним проносились мультиком удивительные вещи: то он видел Саяно-Шушенскую ГЭС с высоты птичьего полета, то идол Перуна, высеченный из дерева где-то в карельском лесу, то Николу Теслу и Томаса Эдисона стреляющих друг в друга электричеством из оголенных проводов, кроме того Ахе почему-то вспомнилась давно забытое школьная рифма:
«люблю грозу вначале мая,
как ебанет -и нет сарая!».
В общем, все что видел в своем электро-трипе Аха, зародило в его сознании важнейшую мысль, о том, что все вокруг это энергия и совершенно не важна форма этой энергии, важно то, что без нее нет ни жизни, ни смерти; точнее сказать жизнь и смерть сами по себе не возможны без этой энергии, а все эти законы и правила пронизывают не только наше земное, но и глобальное космическое бытие. Весь этот глобальный закон виделся Ахе голографической мультяшной картинкой и напоминал огромное облако, в котором неоновой сеткой время от времени возникали молнии. Понимая данную картину Аха осознал, что он странствующий по вселенной электрический импульс, который путешествует от одного источника к другому; этот импульс всегда меняет свою форму, но в нем остается неизменным только одно – энергия. Познав сию великую мысль, Аха решил открыть свои глаза.
Когда он их открыл, он увидел совершенно не ту картину, которую он ожидал: он сидел на скамейке в парке высоко задрав свою голову вверх, а над ним слабо мигал фонарь, лампа которого явно свидетельствовала о ее выработанном сроке. При этом фонарь издавал мычащие звуки, свидетельствующие о его неисправности. Аха огляделся, пытаясь понять, что произошло и как он здесь оказался. Он чувствовал себя хорошо и бодро, несмотря на явные жару и влажность, которые его одолевали ранее. Посмотрев по сторонам, он обнаружил, что сидит на скамейке в парке, недалеко от того места, где парковал свой байк. Он посмотрел в ту сторону, где должен был стоять электрический храм и увидел на его месте закрытую забором стройку. Аха был на минуту смущен, но затем подмигнул фонарю, погрозил пальцем в сторону стройке, встал с лавки и отправился на поиски своего двухколесного друга. Небо в это время прорезали разряды молний, все говорило о надвигающемся дожде.
04.09.2023