После обеда решено было вести меня в парикмахерскую.
Это слово я долгое время коверкала, не могла выговорить.
В посёлке нас ни в какие, такие парикмахерские не водили, дед сам всех стриг «в рамочку». А тут, тётя Зина хлопотала уже о летнем лагере для нас с Любашкой. И решили, что если нас остригут коротко, то всем будет лучше: меньше проблем, не жарко и гигиеничней. А впереди ещё три месяца каникул, отрастут, если что.
Продолжение второй части повествования "Дом с голубыми наличниками".
Я теперь тоже городская.
Мне приготовили ванну, и сказали «отмокать». Это чудо, что есть ванная и вода из крана! А ванна у них в кухне! А это удобство в неудобствах, что называется.
Шторки над ванной не было, а только на дверном проёме в кухню висели тёмно-красные занавески, простенькие, штапельные.
Я попросила задёрнуть шторки. Они и закрыли их поначалу, а потом забыли, и как прорвало их, стали шнырять туда-сюда, уйма народа: и тётки, и чужой для меня дяденька, Линкин отец и Любашкин отчим – Давид, и даже соседка Люда, которая проживала в третьей комнате. Всем что-то срочно понадобилось в кухне, как раз тогда, когда я уже не в первый раз пыталась ополоснуться и вылезти из ванны. То и дело, забегали на кухню, а я то и дело, плюхалась снова в грязную воду. Пока уже не встала Любашка на входе дежурить и никого не впускать, если что, держала шторы, а я быстренько «окатилась» водой и вылезла.
Колонка там у них ещё какая-то с выкрутасами была: вода, то горячЕй пойдет, то холоднЕй, а в завершение моего купания уже и вовсе была холодной. Но я терпела, лишь бы никого к себе не звать на помощь.
А мама, она ещё рано утром на работу ушла устраиваться.
В комнату я вошла с намотанным на голову большим полотенцем. Волосы то мне ещё не успели остричь.
И тут, один за другим, все стали как бы меня поздравлять, внимание оказывать: «С лёгким паром, Верунчик», «с лёгким паром»! Какой уж тут пар! Это вам не баня! Околеешь быстрей.
* * *
До прихода мамы была ещё уйма времени.
Давид выкатил нам с Любой велосипед из сарая, жильцы каждой квартиры имели свой отдельный сарай во дворе, где хранили всё: от картошки до мотоциклов, велосипедов. Нас сразу окружили ребята.
Вообще то, идея была научить меня ездить на велосипеде. С этим мы и вышли во двор. Но, оказавшись в центре внимания, Любашка решила сначала преподать мне урок и во всех деталях показать, как именно нужно ездить на "волосапеде", как им управлять, на педаль давить, когда трогаешься, или тормозишь. Громко начала показывать.
Я злилась, забыла что ли, что первый урок у меня состоялся еще в посёлке, когда она туда гостить приезжала?!
Любашка проехала вокруг сараев, у неё отлично это получалось, сделала пару кругов по двору. Ребята стояли и завидовали, мало у кого тогда были свои "лисапеды". А тут, двухколёсный «Школьник», лет с шести, и примерно до двенадцати - всем подойдет. Дождавшись, когда она подрулит, дети окружили её и стали просить, уговаривать, чтобы она дала каждому сделать хотя бы кружочек по двору. Любашка тут же начала распоряжаться, командовать. «Распавлиинилась, развыбражаалась». А это было противно. Про меня забыла напрочь.
Я и не решалась даже пробовать учиться при таком количестве зевак. Знала, что мне будут давать советы, смотреть вслед, а я буду неумехой неуклюжей, лучше уж в другой раз.
А ещё, я заметила среди ребят красивого мальчика с серыми глазами, он стоял молча, наблюдал за всем происходящим, и не клянчил, как другие. Просто стоял и смотрел. Я бы тоже не стала. Этим он мне и понравился.
Так и не решилась. Все из-за этого мальчика, представляла, как это будет выглядеть, как мне казалось, смешно.
А Любка, удовлетворив свое тщеславие, уже начала ко мне приставать: «давай, мол, садись», и никак не могла понять, отчего я упрямо отказываюсь, и настаивала на своём, а я упрямилась еще больше.
Я вообще поначалу очень скованно себя чувствовала среди городских ребят.
У меня появилась идея, и когда мы шли домой, и тащили велосипед, я рассказала её Любашке. Я предложила выйти вечером с велосипедом, когда никого не будет во дворе, чтобы я могла спокойно поучиться. Можно в соседний двор пойти, пока никто не видит. Мне думалось, что я очень быстро смогу поднатореть в этом. И завтра днём, на виду у всех, ка-ак сяду, ка-ак сорвусь с места, ка-ак полечу …, как будто сто лет уже катаюсь. И мальчик с серыми глазами будет смотреть мне вслед, и восхищаться: какая я ловкая.
А потом, я всё мечтала перед сном, как я гоняю по двору, волосы мои трепещут на ветру … Ах, да! Их ведь нет уже, моих длинных волос, я сама теперь с этой короткой стрижкой стала похожа на пацанёнка. Ну и ладно.
А мальчик всё равно смотрит. А потом он подойдёт ко мне и всё же попросит прокатиться, и я ему, разумеется, разрешу, и мы познакомимся, и будем кататься по очереди. А если Любка отберёт велик, а она скорей всего отберёт, я тогда принесу игру с фишками, которую мне недавно купили, и мы с ним будем играть во дворе за столом, пока доминошников нет.
Дни шли за днями, то одно, то другое, а мой план так и не осуществился.
Дневниковое.
Вот часто, вспоминая детство, выросшие в тётенек, девочки говорят: я такая, мол, была "мальчишница", только с мальчишками играла, и даже дралась … С ними, мол, интересней, а с девчонками и не водилась, что мол с ними делать, дурочки глупые, да и всё.
Я наоборот, на мальчиков с детства смотрела, как на мужей будущих, «подходит - не подходит, поженюсь - не поженюсь»? Сразу разбирала, что у него в эту перспективу укладывается, а что нет. Чтоб красивый был, это cамнаиглавнейшее, ресницы там длинные, - мне нравились, чтобы, не рыжий какой, не очкарик. А потом ещё такой: или немножко наглый, не зажатый, чтобы держался раскованно, смеялся в голос, не робел. А то чего оба будем, как дураки. Или же, пусть хоть и молчун, но красивый, как вот этот мальчик. С такими глазами я даже очки допускала.
Нее, я с мальчишками не играла, я их конфузилась всегда, и только изучала исподтишка. … Я больше в пупсики.
...продолжение следует ...
Фото из Pixabay.
Все зарисовки о моем детстве в доме деда можно прочитать здесь: Навигатор. Сборник рассказов - повествований "Дом с голубыми наличниками".