ГЛАВА 13. ХОДЯТ СЛУХИ ПО ДОМАМ...
Попробуй вот, поди-ка разберись —
Какие-то истории и саги...
Таким известным станешь, что держись,
Коль жизнь твою опишут на бумаге.
Хоть мудрому известность ни к чему:
Он может быть хоть знатным, хоть забытым,
Неся по миру тощую суму.
Но раз опишут - станешь знаменитым.
Что ж, в принципе, на это наплевать,
Когда с тобою верная подруга.
Чего ещё тогда тебе желать?
Идти вперёд и жить, любя друг друга...
(Отшельник)
...Всё шло своим чередом. Утро, день, вечер, ночь... Или наоборот, сначала ночь, потом утро... Кто его знает, где начало и где конец...
Одним прекрасным утром Кусакиро проснулся от назойливого общего жужжания. Сначала он подумал, что в доме проснулась не доспавшая до весны полосатая толстая жужа, за которыми он иногда охотился летом, когда никто его не видел. Ну какой солидный кот, да ещё вожак, будет тратить время на такую ерунду - котеночью забаву - ловлю мух, шмелей, бабочек и прочей летающей ерунды? Вот лягушка или ящерица - другое дело. Там хоть съесть что-то можно, и то не всякую. А жужи ... Смех, да и только... Если кто заметит, стыда не оберёшься.
Но это была не жужа. Звук доносился из прихожей, где в чуланчике любила поспать тётя Мурыся. Тётя всем была хороша: и добра, и приветлива, и заботлива, но как некоторые старики немного ворчлива, забывчива и большая сплетница. Собрать сплетни было святым делом. Перетереть косточки всем местным котам и собакам, разнести эти новости по всем соседям, ну и, конечно, своим принести. А то как же!
Поэтому, когда Мурыся не спала, не ела и не следила за мисс Люсиндой, она ходила по дворам и собирала информацию, чтобы было о чём потом поговорить.
Кусакиро сделал вид, что продолжает спать и прислушался. Подойти, сесть рядом и слушать в открытую ему не позволял его сан и привычка не лезть в чужие разговоры, которые не затрагивают его честь. Ну а если честь была затронута, то у говорящего оставалось только два выхода - либо сражаться и умереть, либо упасть на спину, подняв все четыре лапы и полностью признать свою неправоту. За такую провинность лишали статуса, но хотя бы оставляли в живых.
Голосов было несколько. Сливаясь в один звук, они и напоминали назойливое жужжание. Прислушавшись, Кусакиро различил Василия, Мурысю, Робика и Джулию. Голоса Люсинды слышно не было. Видимо она совершала свой обычный утренний променад по двору.
- Вы слышали, что наш новый жилец, корону ему на оба уха, известная на весь мир персона? - урчал Василий с нескрываемой завистью. - Подтверди, Мурыська!
- Правда, правда, я сама своими ушами слышала, своими глазами видела, как старшая внучка младшего племянника Марфы Васильевны из соседского двора говорила подруге троюродного брата жены зятя Маргариты Павловны, а та, в свою очередь, пересказывала свояченице свекрови Олимпиады Матвеевны, что наш новоиспечённый жених, лесной разбойник Кусакиро, очччччень известная персона! Точно!
Робик и Джулия обреченно вздохнули по окончании столь длинной тирады, не несущей в себе никакой дополнительной информации. Но они были воспитанными собаками и уважали старость. Поэтому хоть их и весьма утомляло некоторое многословие тетушки Мурыси, они с почтением и великим терпением слушали её не перебивая.
- Ты толком говори, Мурыся, по делу, не словоблудствуй. Расскажи, что слышала.
- Ой, что слышала, что видела, не поверите! Зашла я к ним этак примерно к обеду, ну, сами знаете, у них рыбка часто на обед бывает, да такая славная, такая вкусная, что...
- Ты что, издеваешься? - прошипел Василий, - Ты дело говори, а не перечисляй свои гастрономические пристрастия. От твоих рассказов живот подвело. Не завтракамши ведь мы ещё...
Голодный живот Базилевса издал булькающий звук. Рубик с Джулией синхронно облизнулись.
- Ну так вот, - продолжила Мурыся, - сижу это я под столом, хвостик рыбий доедаю, а они говорят: "Представляете, новый-то кот соседки нашей, которого она взяла, известная на весь мир персона!"
Василий закатил глаза, собаки устало зевнули и стали озираться вокруг, ища укромное местечко куда бы прилечь.
- Ну ладно, главное скажу, - обиженно проскрипела Мурыся. Она заметила, что у слушателей кончается терпение, а ей так хотелось поговорить подольше. - Ну так вот! На весь мир! Они так и сказали! Говорят, что про него какая-то Московская Лошадь сагу пишет!
Собаки заволновались. Они знали слово рагУ, а что такое сагУ?
- В зоопарке, что ли, пишет? Или на ферме? - поинтересовался продвинутый Василий. - Вот до чего дожили, лошади уже саги пишут. Да про кого... Было бы про кого писать-то... Вот про меня, например... А то про какого-то самурая нечёсанного, мышиный хвост ему в зубы...
- Копытами пишет? - робко предположила Джулия, - Или зубами ручку держит?
Рубик задумался. Он пытался представить маленькую ручку, которой Хозяйка отгадывала кроссворды в газете, в лошадином копыте. Зрелище получилось настолько чудовищным, что он замотал головой, чтобы сбросить наваждение.
- Сага - это длинный рассказ такой, - пояснил образованный Василий. Как-то раз он посмотрел по говорящему ящику "Сагу о Форсайтах". Ну как посмотрел... Смотрела, конечно, Хозяйка, но он, пользуясь моментом, что фильм был душещипательным, а местами душераздирающим, и Хозяйке было не очень-то до Василия, запрыгивал к ней на колени, и она все серии нежно чесала ему между ушей. Поэтому эту сагу он запомнил хорошо.
- Сага это хорошоооооо, - вспоминая промурлыкал Василий, - это приятно...
- А с чего ты, старая, взяла, что на весь МИР? МИР это сколько домов? Или ещё лес? Или поле за лесом - тоже МИР?
У Мурыси было весьма размытое мнение о том, что такое МИР, поэтому, чтобы не показаться глупой, она начала умываться и сделала вид, что вопроса не услышала.
- Мир - это много! - гавкнул Рубик. - Это и лес, и поле, и город за лесом, и много домов!
Джулия с уважением посмотрела на мужа. Она очень гордилась его умом и образованностью.
- Да, похоже, что это так, - подтвердила Мурыся. - Мир - это очень много! Ведь он сам рассказывал, что прибыл из какого-то Приморского леса. А ведь у нас тут лес Уссурийский!
- Так вот, - продолжила она, - сагу читают двуногие, глядя в маленькие коробочки, а потом они начинают туда тыкать пальцами, чтобы поставить "лайку".
- Гав, - сказал Рубик, - лайку знаю. На соседней ферме живёт. Зовут Кадабра. Только не понимаю, зачем её ставить на маленькую коробочку? В наказание что ли?
Он опять напрягся и попытался представить
Кадабру с хвостом колечком, стоящую на одной лапе на маленькой коробочке. Зрелище получилось не очень.
- Ррррр, - сказал Робик, - ты, Мурыся, хоть и почтенная дама, но, прости, несёшь какую-то ерунду.
- Ничего не ерунду, - возмутилась Мурыся, - "лайка" - это не собака, это картинка такая в коробочке. Просто называется "лайка". Её ставят, тыкая коробочку пальцем.
- Аааааа, я поняла, - оживилась Джулия, - она дрессированная! Выполняет команды за угощение!
Василий снова закатил глаза... Беспросветные глупцы... Ведь все знают, что никакие лайки в коробочку не поместятся, как ты её туда пальцем не запихивай... Но, что с этих собак возьмёшь? Собаки, одно слово. Да и Мурыська, видать, совсем выжила из ума. Глухая стала и слепая. Лошади у неё саги пишут, лайки сидят в маленьких коробочках...
- Слушайте главное, - Мурыська, наконец, закончила умываться и продолжила. - В этой саге были наши фотки, ну, это то, как мы выглядим. Вы же видели, как двуногие ходят вокруг нас с этими маленькими коробочками и всё время врут: "Посмотри сюда - сейчас вылетит птичка!" Никогда никакая птичка оттуда не вылетала, обман полный! А наше изображение остаётся у них в этой коробочке! Навсегда! Представляете? Вот сидишь ты в неприличной позе, Василий, лижешь свои... Эээээ. Ладно, другой пример. Вот лежишь ты, Василий в неприличной позе и спишь, развесив свои... Эээээ. Ладно. Ну, в общем вы поняли, что так в этой коробочке в этой позе вы и останетесь. А другие двуногие будут на это смотреть и издавать странные звуки, как-будто подавились рыбьим хвостом. Это смех у них называется. Так вот, в этой саге были фотки нашего самурая и его друзей, нас то есть. А теперь, их там не будет. Вместо нашего самурая (мне, конечно всё равно, он мне пока никто, но когда женится на Люсинде, будет родственником) показывают другого кота с холодным оружием. Говорят, московский самурай, Кремль охраняет, вроде. А пишут-то про нашего и про всех нас!
- Это за что же такая несправедливость? - заклокотал Василий, - Почему не нашего рисуют на фотках этих?
- Говорят, что этой Лошади, что сагу пишет, запретили показывать фотки нашего самурая строго-настрого, - вздохнула Мурыся, - А уж он насколько представительнее этого рыжего кота! Это я не потому говорю, что он скоро будет моим близким родственником, а просто потому, что...
Дальше Мурыся придумать ничего не смогла и решила расчесать хвост, чтобы как-то сгладить неудобный момент.
- А почему этой Лошади запретили показывать фотки Кусакиро? - тявкнул Рубик. - Он что, иностранный агент? Или разведчик? - Рубик вспомнил любимый фильм про Штирлица и начал уважать Кусакиро ещё больше.
- Да кто ж его знает, - проскрипел Василий из угла, яростно почёсываясь задней лапой под подбородком. - Врала, наверное, много в своей саге эта Лошадь. Вот и запретили. Ну и ладно. Ну и пусть этот серый поменьше мелькает на экранах. Меньше видят - меньше любят. Как говорят двуногие "с глаз долой - из сердца вон". Вот и его постепенно забудут, сколько бы саг этих разные Лошади не написали. Тоже мне, все коты, как коты, а он - суперзвезда!
Василий, кривляясь и нервно дергая хвостом, гордо прошествовал мимо озадаченных собак к Кусакиро, который всё слышал и видел. Больше не имело смысла делать вид, что он спит. Самурай встал и потянулся всеми частями тела.
Василий остановился в двадцати сантиметрах от морды Кусакиро, осклабился, презрительно дёрнул хвостом и фыркнул.
- Так-то, бывший король Приморских лесов, теперь ты пфффффф - просто сказка с чужим лицом. Непризнанный вождь! Никто, читая про твою жизнь, больше не поймёт, что написано про тебя! Потерял ты лицо, самурай!
Кусакиро хотел наподдать наглецу, оттрепать его за холку или даже оставить пять глубоких следов на его наглом носу, но вовремя увидал входящую в дом с прогулки Люсинду. И сдержал свой гнев.
Люсинда знала как глубоко ранили Кусакиро слова дерзкого самовлюбленного Василия, какое непростительное оскорбление было нанесено гордому самураю, но допустить, чтобы её возлюбленный начал кровавую схватку с известным итогом, не могла. Ибо никто не выживал после секретного удара правой лапой Кусакиро, переданного ему его покойным отцом.
Подойдя к Кусакиро, она обвилась вокруг него, гася его ярость своей нежностью и твёрдо произнесла.
- Мне не важно, известен ты или нет, мне не важно, благороден ты или нет, мне не важно кто и какие саги про тебя пишет, и не важно, чьё изображение стоит под этими историями. Я люблю тебя таким, каков ты есть, здесь, со мной. Ты - самый лучший, самый добрый, самый красивый и сильный кот, которого я когда-либо встречала. И пусть двуногие сами разбираются между собой. И пусть некоторые неразумные, не буду указывать лапой, думают, что они в чём-то могут тебя превзойти или чем-то оскорбить. Ты - мой самурай - поборник правды и чести. И ты никогда не ронял её. А значит никогда не терял лица. Тебе нечего стыдиться и не о чем жалеть. О тебе всё равно узнает весь мир, что бы ни входило в этот мир: леса, города или поля. Для меня весь мир - это ты, а для тебя - я. Да будет так! А Лошади мы пошлём телеграмму, чтобы вместо фоток показывала нас в рисунках. Рисунки-то ей никто не запрещал ставить!
И они лизнули носики друг друга и счастливые удалились помурковать в покои Кусакиро.
- Ну и кто ты после этого? - спросил Рубик Василия? - Жалкая, ничтожная личность.
- Дааааа, - пробормотала всё проспавшая Мурыська. - Точно! Известен на весь МИР! Это я слышала своими ушами и видела своими глазами...
(Продолжение следует)
Автор Людмила Файер (Людмила Огненнаялошадь)
Рисунок - Интернет
