Обычная многоэтажка в обычном шумном городе, готовилась к обычному вечеру после трудового дня.
Обычные бабушки заняли свои обычные наблюдательные пункты на стратегически важных обычных скамеечках.
Без них не мог пройти ни один вечер! Ибо мимо них ни мух не пролетит, ни комар не пропищит, ни франт в новой машине дверь не захлопнет, ни ветреная дамочка с пятого этажа нового кавалера не проведет.
Времена идут, гаджеты меняются, бабульки у подъезда неизменны всегда.
Это признак постоянства и неизменности нашего мира. Хоть один, но есть!
После бурного обсуждения всех новостей, обо всех и обо всем, и даже о том, что Петровна из семнадцатой с ума сошла и замуж на седьмом десятке вышла, а Васильич из сто сорок девятой вдруг за ум взялся и закодировался, надолго ли?! бабулички притихли, исчерпав темы для обсуждений. Вот не поверите! И такое бывает!
Повод появился из-за угла. Походкой от бедра. Точнее от плеча.
Степаныч надвигался на сделавших стойку приподъездных СМИ с неотвратимостью рока и последовательностью парусника, терпящего бедствие в штормовом пространстве.
- Дамы, - он галантно, стараясь таки удержать равновесие, сдернул засаленную кепку с поредевшей в битве за жизнь макушки, - моё почтение!
Дамы неодобрительно заводили носами, ибо амбре, сопровождавшее данного маргинала было…то ещё оно было. Но ответили. Вежливость в глаза наше всё! За глаза…ох, мы сейчас не об этом.
- Дамы, - тон Степаныча сменился на заискивающий, - купите баночку чая!
Нервные поиски в растянутых карманах растянувшихся тренировок, дали результат, и на свет появилась какая-то чудная жестяная банка.
Очень необычного вида. И что странно, вполне себе запечатанная и пристойная.
Дамы решительно сморщили носы.
Марь Ванна не поощряла такого, ох, не поощряла! Но уж больно баночка имела притягательный вид.
И она, решившись, достала кошелек, и выдала запрошенную сумму.
Степаныч, счастливый поскакал поправлять здоровье, настроение и всё, что позволила бы поправить зажатая в кулаке сотенка.
Марь Ванна ещё немного посидела вместе со всеми, но потом её что-то неумолимо потянуло домой. Она попрощалась с подружками, точно зная, что те сейчас обсудят её безрассудство на все корки. Но ей было наплевать. Домой тянуло всё сильнее и сильнее.
Зайдя на кухню, она поставила чайник, и начала открывать своё приобретение.
На крышке было какое-то пятнышко, и Марь Ванна, будучи дамой сверхаккуратной, потерла его пальцем.
Банка завибрировала под её настойчивым пальцем, задрожала, упала на пол, крышка отвалилась, чай начал тонкой струйкой сыпаться на пол, а следом за чаем пополз сизый дым.
Дым оформился в очень даже фактурного мужчину. Полуодетого. И с каким-то хвостом вместо ног.
- Чего изволишь, новая хозяйка? – чихая, спросил…ДЖИНН?!
- Джинн?! – не поверила обожавшая в далеком, очень далеком детстве, Хоттабыча, Марь Ванна.
- Он самый, - согласился новый житель квартиры многоэтажного, обычного дома, в обычном большом городе.
- Ик! – ответила хозяйка.
Кот, наблюдавший за всем из- под дивана, под который его перенесла неведомая сила, зафырчал изо всех сил, показывая, кто в доме хозяин.
- Ик! – ещё раз выдала Марь Ванна, но потом непобедимое женское любопытство победило, - а почему в банке с чаем? Вы же в лампах живете?
- Апчхи! – ответил джинн, - это мне прежний хозяин отомстил, за то, что я ему не так желание исполнил. А вот скажи мне, новая хозяйка, как бы я ему из его запорожца лимузин сделал?! Я запорожец спрятал, лимузин пригнал. А тот в обидки! Хочу, мол, на старом друге кататься! И закатал меня в эту банку! Сказал, что нюхать мне это дрянной чай, пока…ну, вот пока к тебе, скажем, не попаду.
Марь Ванна глубокомысленно покивала головой:
- И что, ты можешь любое желание исполнить?
- Почти, как видишь.
- А сделай мне…
- Слушай, новая хозяйка, ну, ты по законам гостеприимства, добра молодца накорми, в баньке, ну, ладно в ванной попарь, потом уж загадывать начинай. Куда спешить? В нашем распоряжении вечность!
Марь Ванна зарделась, потом буркнув себе под нос, кому вечность, а кому жизнь человеческая, кинулась накрывать на стол.
Наевшийся, помывшийся и довольный жизнью джинн сидел на диване в гостиной, и выжидательно смотрел на Марь Ванну.
А та думала. Напряженно. Боясь спросить, сколько у неё желаний. Хоттабыч это одно. А обычно-то три желания и всё!
Но потом-таки решилась.
- А ты можешь сделать меня молодой и красивой?
По правде говоря, она и в молодости была…не красоткой, ой, не красоткой!
Джинн ухмыльнулся, щелкнул пальцами, и…
Марь Ванна оказалась в шикарном косметическом салоне. И почему-то совершенно не волновалась за кота, зная, что они с джинном справятся.
Спустя неделю, из салона вышла сногсшибательная красавица. Такси доставило её до обычной многоэтажки, где на обычных скамеечках сидели приподъездные СМИ в ожидании…
- А вы к кому это, девушка?
Спросили бдительные подружки.
- Что не узнали? – победно улыбнулась Марь Ванна, и прошла в свою квартиру.
И впервые в жизни! Вот прямо точно впервые! Приподъездные СМИ настолько утратили дар речи, что молчали целых пятнадцать минут.
Джинн встретил хозяйку у порога, спросил всем ли довольна, и был осыпан благодарностями.
А Марь Ванна, смущенно улыбаясь, наглаживая счастливого кота, выдала:
- А ты не мог бы меня с приличным мужчиной познакомить?
И застенчиво опустила прекрасные глаза долу.
- А я что ж? Не хорош что ли? – раздался слегка обиженный, уже знакомый голос.
Марь Ванна пораженно подняла глаза. Вместо дымчато мерцающего джинна стоял очень даже импозантный мужчина! На ногах.
И вообще, всё у него было на месте.
Она восхищенно вздохнула и слегка потеряла сознание.
На следующий день Степаныч был осчастливлен глубоко и надолго. Все приподъездные СМИ давились от зависти, пытаясь выяснить, что же таки помогло их подружке.
Видимо, информация всё же просочилась в массы, и Степанычу долго пришлось оббегать их огородами, потому что доказывать, что второй такой банки с чаем у него нет, было уже невмоготу.
А Марь Ванна, хотя…какая Марь Ванна?!
Машенька жила долго и счастливо со своим джинном. Очень долго. Потому что, вы что не знали? Джинны же бессмертны, и могут сделать такими тех, кого любят.
И получала всё, чего только желала. Ибо лимита на желания у неё не было. Безлимитка, так сказать.
Но всё же банку из-под чая держала на видном месте. В назидание и напоминание, так сказать.
И на всякий случай…но дай Бог, чтоб он не представился!