Два великих озера на которых удалось побывать самому - Женевское и Телецкое. Первое - это франт во фраке, цилиндре, с тросточкой и цветком гардении в петлице. Фамильный перстень на мизинце - Шильонский замок, знаменитый своим узником Байроном. Ребята, которые его построили, знали, что делают. Или ломись в горы с тяжелыми караванами - или плати грошики и проходи по удобной дороге. Стратегически место просто сказочное. И сейчас городок Монтрё тоже сказка, в которой можно великолепно жить. Имея каких-нибудь жалких 6-7 миллионов евро...
Телецкое - родная пижама. Теплая, уютная, немного застиранная. В которую возвращаешься после трудов праведных, как в родную колыбель.
Сидя в беседке на берегу Телецкого у Жени Веселовского, вспоминаешь, что там ты был ГОСТЕМ, а здесь ты дома. Хотя тросточка и гардения здесь не очень-то и нужны, а вот чистоту западную пригрел бы на Телецком, как родное дитя на груди. Дон Кихот Веселовский прививает яйлинским пацанам мудрый образ жизни с чистотой внутри и снаружи. Но, не смогут несколько десятков человек убрать за тысячами оголтелых туристов всё, что они притащили с собой из "цЫвилизацЫй".
Есть сдвиги, но это скорее всего потуги отдельных граждан, а не политика государства и инициатива местных чиновников. И последние зубы стискиваются от нахлынувшего чувства отчаяния... Уговариваешь себя: чем хуже дороги - тем меньше людей попадет сюда. Меньше вытопчут и меньше загадят. С последним выходит промашка - те, кто уже тут оказался, в большинстве своем, успевают загадить и вырубить детям и внукам своим их будущую "счастливую" жизнь. Допоздна на встречу, по разбитой дороге, везут могучие тягачи с прицепами вековые реликтовые кедры мимо плакатов вдоль дороги, где партия-наш рулевой уговаривает и призывает любить природу нашу, мать вашу.... А птички-кедровки и ошалелые бурундуки не успевают засаживать разоренный кедрач новой порослью.
Успеть урвать сейчас - "а после нас хоть потоп"!
И становится страшно. Красота оказывается конечна. Можно ждать, когда молодая дева с годами состарится сама, а можно эту же деву подложить под немыслимое количество грубиянов-наемников, которые сотрут красоту быстро и качественно.
А пока душа растекается мальвазией по поверхности Телецкого, блестящего серебром солнечных бликов и ласкающего волной прибрежную гальку.
Солнце тужится и выжимает из себя остатки летнего тепла - ласкового и осторожного, без палева и экстремизма.
Отчаянно слепит и чуть греет. Озеро вечером смешивает свои воды с багряным закатом, ночью добавляет в этот коктейль пригоршни звезд и вливает тебе в глаза и в душу невероятную благодать!
Есть еще одно озеро.
В раннем детстве, под одеялом с фонариком, на пару с Чингачгуком, мы выслеживали подлых гуронов по берегам озера Онтарио. И роднее того озера тогда не было. Фенимор Купер умел увести за собой в самые дальние страны. К озеру Онтарио с годами добавлялись океан Соляриса Станислава Лема и Марсианские хроники Артура Кларка. Это были звенья одной очень крепкой цепи, обмотанной вокруг нашего воображения.
Прошло всего-то 50 лет и канадское озеро приобрело реальные черты. Внучка закончила университет города Торонто, вышла там замуж и запросто может побродить вместо меня по тропам Следопыта и Зверобоя на берегах Онтарио.
А если пришпорить посапывающее воображение, то и её внучка сможет посмотреть: прав был Кларк или где-то всё-таки сфантазировал?
