Пришло лето жаркое и душное. Очень высокая влажность. Оказалось, что я неплохо переношу жару. Деды уехали, я освоился, к тому же родители решили приехать в Очамчиру. И все бы было не плохо, если бы не эта чертова Декла. Что сие слово означает я не знаю, но так называлась яхта откуда то из Прибалтики. На ней четыре человека. Вот их угораздило пропасть когда ко мне едут родители! Кто были члены команды на борту яхты не знаю. Но видимо какие то шишки. И было не понятно, то ли с ними что то случилось, то ли они махнули «на Запад». Такого никогда до этого я не видел, но часть опустела. Все корабли ушли из бухты. Светило солнце и на море был очень сильный шторм.
В эфире каша из помех и передатчиков кораблей. Мы держим связь с Москвой. Они там морзянку видимо не знают, потому требуют чтоб мы общались с ними в телефонном режиме. Ни черта они нас не слышат, передатчики аж светятся, а связи нет.
Хорошо, хоть есть связь с кораблями, но такая же поганая. Говорят, что Черное море нарезали на сектора и на каждый сектор выделили по кораблю. И они рыщут по всему морю в эту жуткую погоду. Хорошо, что я сейчас не на корабле. Меня не сильно, но укачивает.
Пришли родители на КПП, а я не могу уйти. Не потому, что меня не пускают. Просто все работают, и подменить меня или кого то другого просто некем. Они постояли возле ворот больше часа и ушли. А мы все искали эту Деклу. К вечеру шторм усилился и мы потеряли связь с одним из наших кораблей. На узле связи не протолкнуться. Флагманский стоял у меня за спиной и мешал жутко. Зачем то потребовал перевести часть кораблей в отдельную сеть на другой частоте. Они потерялись в эфире и мы их опять перевели назад. Все нервничали и он только мешал. Но связь с кораблем пропала не по вине флагманского. Просто корабль перестал выходить на связь. Штабные заметно паниковали. Пришел комбриг, и почему то глядя на меня сказал:
- Мнэ… мнэ… Гори она огнем, эта Декла. Верните мне корабль! Мнэ… Главное — корабль!
Он всегда говорил это свое «мнэ». А я и так делал все что мог. Запросил все корабли, чтоб они пробовали связаться с пропажей. Пацаны за моей спиной связывались с Флотом в Поти и их ПТНами (посты технического наблюдения). Но все было безрезультатно. Я предложил вызывать корабль на УКВ. Она для близкого расстояния. Но может корабль где то под берегом, мы же не знаем. Я оставил сеть на Федю Токарева. Он начальник, ему и карты в руки. А сам пошел бубнить в микрофон одно и тоже, вызывая корабль. Мне повезло. Даже очень повезло, но я его услышал. Точнее я среди шума помех услышал какой то слабый писк. Мне показалось что это морзянка. Но мы не работаем ключом в этой сети. Только микрофон, хотя такой вариант общения возможен. Я тоже перешел на морзянку и пытался установить связь. Это был потерянный корабль! Его было почти не слышно, он вышел под позывным из другой сети, но это был он. Корабль сильно пострадал в шторм. Рухнула мачта на надстройку, поломало антенны. Осталась одна УКВ. А радист был хороший, додумался сделать все возможное, чтоб связаться с нами. А мне повезло его услышать. Пришел довольный комбриг и дал отбой поисковой операции. «Вернуть все корабли на базу!»
Корабли медленно, но верно пошли со всех сторон в одну точку. Получилась огромная петля, которая затягивалась в нашу сторону. В эту петлю случайно попалась Декла. На нее наткнулся корабль на подводных крыльях. В такую погоду он не то что на крыле, он вообще еле двигался. А ему пришлось еще тянуть на буксире яхту, которая не на много меньше его самого.
Москва никак не могла понять название яхты, и все по очереди орали в микрофон: «Декла! Декла!» Ее притащили к нам в порт. Она была много ниже пирса. Со стороны ее просто не было видно. Зато ее мачты торчали выше любого из наших кораблей.
Меня отпускали к родителям на то время, когда у меня нет вахт. Я не мог вырваться из этого «беличьего колеса»! Потому, чаще они приезжали в часть ко мне. Я же их так давно не видел!
Но эта сволочная Декла пропала опять. И опять все корабли ушли в море. И опять я не мог выйти к родителям. Все повторилось снова. Яхту отпустили и они опять пропали. Благо шторм ослабел. Их нашли довольно быстро. Мы опять жгли передатчики, связываясь с Москвой. Опять орали в микрофон: «Декла!» Мне казалось, что они таки хотели слинять.
Родители наверное думали, что у нас такой сабантуй постоянно. Стали со мной помягче. Уже не так сильно расстраивались, что я не поступил в Универ, что загремел на три года и год отработал. Ну что поделаешь, не оправдал я их надежд...