Даже трудно представить, как жил Израиль до того, как в нём поселился Макаревич (иноагент, если кто забыл)
Какой-то серой, безысходной, бесталанной жизнью.
"Евреи в Москве и здесь - это абсолютно разные евреи. Пока мы создавали великую культуру в России, тут всё приходило в упадок. Где большие музыканты, художники, артисты? Их единицы. Возможно, дело в том, что нас здесь слишком много. Иногда так и хочется сказать кому-нибудь на улице:"Чемодан, вокзал, Россия!" Добейся чего-то, заработай имя, вернись в новом статусе. Нам здесь нужны только лучшие..."
Господин Макаревич, конечно - лучший.
И вообще, в этом его крике души, каждое слово - самородок.
"Мы создавали великую культуру России"!
Не какие-то там Пушкины и Достоевские, Цветаевы и Ахматовы создавали великую культуры России, а Макаревич и иже с ним.
Интересно, а почему зарабатывать и чего-то добиваться нужно именно в России? Ну добивайтесь на месте, зарабатывайте себе имя...
Странная у человека логика.
Вообще, конечно, на берегу Мёртвого моря живётся "великому человеку" очень сложно.
"Великий человек" в неоценившей его России привык к другому.
"У меня вопрос: почему так чудовищно плохо работают службы, так скажем, быта? Почему у нас любую *** бумажку из любой конторы ты будешь ждать два месяца? Почему доставка из магазина придёт не в назначенный день, а спустя неделю - если вообще придёт? Они, оказывается, вправе не доставлять. А платить за эту доставку ты почему-то обязан..."
"Полгода я ждал из России посылку с дорогими мне вещами (ничего не подумайте: любимый костюм для путешествий, ботинки, фотоаппарат)
После того, как посылка оказалась в почтовом отделении Израиля, я выдержал двухмесячную, уникальную по своему содержанию переписку с этим отделением (с привлечением жены как носителя языка), заплатил пошлину (две тысячи евро на минуточку!), после чего посылка была отправлена обратно в Россию - и по дороге потерялась! Думаете, хоть пошлину вернули? Ща..."
Вот когда добрым словом вспомнишь "Почту России")
Разве нет?
А вообще, господин Макаревич, извините, конечно, а что любимые штиблеты нельзя было взять с собой сразу?
Что, так спешно отчаливали, что терялись тапочки на бегу?
Обижается господин Макаревич на новую родину. Очень обижается. Не понимает, почему к нему, такому великому, собственными руками построившему великую русскую культуру, такое, мягко говоря, пренебрежительное отношение?
А действительно - почему?