Ко дню рождения мастера смешных и грустных фраз Сергея Довлатова (1941-1990).
Некто утверждает: — Мне кажется, Чехов выше Довлатова!
А в ответ раздается: — Неправда. Довлатов значительно выше.
Его рост — шесть футов и четыре дюйма…
Оба правы. Хотя и говорят на разных языках…
(Сергей Довлатов)
Сегодня многие из произведений Довлатова входят в небезызвестный список рекомендованных Минкультом книг для самостоятельного прочтения школьниками. Настоящий классик!
Антон Чехов, Тэффи, Аркадий Аверченко, Михаил Зощенко и Сергей Довлатов. Фигуры одной величины на шахматной литературной доске - их имена критики и литературоведы всегда ставят рядом. А ведь с творчеством Довлатова мы знакомы чуть более 30 лет - до 1990 года сочинения эмигранта-диссидента не публиковались в России, хотя почти все события в его произведениях происходят в брежневские времена, а герои - советские работяги, писатели, журналисты и представители городского дна.
Какие странные параллельные судьбы у наших писателей... Ровесники Сергей Довлатов и Венедикт Ерофеев - из университетов их исключали, причём с филфаков, жестко и последовательно спивались, но писали, писали, и как! Время им такое досталось или это свойство души несогласных с этим временем талантов?...
Сергей Довлатов всегда говорил, что хочет быть похожим только на Чехова. «Рядом с Чеховым даже Толстой кажется провинциалом», – замечал он. Свидетель ушедшей эпохи «победившего социализма» был настоящим писателем фразы, вся его проза, емкая и афористичная, стала, по словам Александра Гениса, «не памятником эпохи, а живым чтением». Наверное, еще и потому, что Довлатов «никогда не хотел изменить русскую литературу, ему было достаточно оставить в ней след».
По природе своего творчества Довлатов, вне всяких сомнений, являлся природным филологом, хотя в юности и пытался сделать эту «первую среди всех неточных наук» своей профессий – отучился на филфаке ЛГУ два с половиной года. Отчислили будущего писателя за неуспеваемость, чему тот вовсе не огорчился: наличие или отсутствие диплома никак не могло повлиять на человека, сделавшего филологию основой и предметом своей литературы. Журналистка Людмила Штерн вспоминает:
«Безукоризненно грамотный Довлатов должен был родиться профессором Хиггинсом. Он был нетерпим к ошибкам в правописании и произношении. Люди, говорящие "позвОнишь”, “катАлог”, “пара дней”, переставали для него существовать. Он мог буквально возненавидеть собеседника за употребление слов “вкуснятина”, “ладненько”, “кушать” (“мы кушаем в семь часов”), “на минуточку” (“он на минуточку оказался ее мужем”)».
Довлатов-публицист не менее ярок, чем Довлатов-писатель. В своей известной университетской лекции «Блеск и нищета русской литературы» он не раскладывает по полочкам жизнь и творчество классиков и современников: это шаржи, зарисовки, мгновенно и точно характеризующие ту или иную личность. К примеру, в лекции Довлатов подвергает критике зависимость нашей национальной литературы от общественно-политических тенденций, привязке ее к постоянной заботе «о народном благе», о том, что «писателя в России всегда воспринимали как пророка».
О Пушкине: «Предъявлять Пушкину нравственные, идеологические претензии было так же глупо, как упрекать в аморализме ястреба или волка, как подвергать моральному осуждению вьюгу, ливень или жар пустыни, потому что Пушкин творил, если можно так выразиться, в режиме природы».
О Достоевском: «Достоевский написал четыре гениальных романа, но в своей журнально-общественной деятельности, как публицист славянофильского толка, выказал себя реакционером, а главное - страшным занудой».
О Чехове: «Антон Павлович Чехов - первый истинный европеец в русской литературе, занимавшийся исключительно художественным творчеством и не запятнавший себя никакими общественно-политическими выходками и фокусами».
Можно долго ломать копья о том, прав или не прав Довлатов в своих искрометных характеристиках, их ценность состоит вовсе не в исторической объективности, а в его личной оценке, поданной не только с юмором, но и с громадным уважением и приязнью к коллегам по перу всех времён. «Учебники по литературе» от Довлатова невероятно интересны, вызывая желание поспорить с автором, его филологические изыскания предоставляют нам уникальную возможность увидеть эпоху глазами человека, верящего в одно: в «улыбку разума».
Писать о судьбе Довлатова трудно и больно, да и не нужно - его следует читать. Почему - лучше Бродского на этот вопрос никто ещё не ответил. Дадим ему слово:
«Читать его легко. Он как бы не требует к себе внимания, не настаивает на своих умозаключениях или наблюдениях над человеческой природой, не навязывает себя читателю. Я проглатывал его книги в среднем за три-четыре часа непрерывного чтения: потому что именно от этой ненавязчивости его тона трудно было оторваться. Неизменная реакция на его рассказы и повести — признательность за отсутствие претензий, за трезвость взгляда на вещи, за эту негромкую музыку здравого смысла, звучащую в любом его абзаце. Тон его речи воспитывает в читателе сдержанность и действует отрезвляюще: вы становитесь им, и это лучшая терапия, которая может быть предложена современнику, не говоря — потомку».
Из книг Сергея Довлатова:
✍🏻 Порядочный человек тот, кто делает гадости без удовольствия.
✍🏻 Противоположность любви — не отвращение и даже не равнодушие, а ложь.
✍🏻 По-моему, у любви вообще нет размеров. Есть только да или нет.
✍🏻 Деньги — это свобода, пространство, капризы… Имея деньги, так легко переносить нищету...
✍🏻 Окружающие любят не честных, а добрых. Не смелых, а чутких. Не принципиальных, а снисходительных. Иначе говоря, беспринципных.
✍🏻 Отдаться человеку, который путает Толстого с Достоевским!... Я лично этого не понимаю...
✍🏻 В поразительную эпоху мы живем. «Хороший человек» для нас звучит как оскорбление.
✍🏻 Я столько читал о вреде алкоголя! Решил навсегда бросить... читать.
✍🏻 Хамство — это грубость, наглость, нахальство, вместе взятые, но при этом — умноженные на безнаказанность.
✍🏻 Ирония — любимое, а главное, единственное оружие беззащитных.
✍🏻 Любая подпись хочет, чтобы ее считали автографом.
✍🏻 Истинное мужество состоит в том, чтобы любить жизнь, зная о ней всю правду.
✍🏻 Мы без конца ругаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И всё же я хочу спросить — кто написал четыре миллиона доносов?
✍🏻 Буквальные переводы с русского невозможны. Тут вы должны переводить не слово –словом и не фразу – фразой, а юмор –юмором, любовь – любовью. Горе – горем…
✍🏻 Когда вы читаете замечательную книгу, слушаете прекрасную музыку, разглядываете талантливую живопись, вы вдруг отрываетесь на мгновение и беззвучно произносите такие слова: «Боже, как глупо, пошло и лживо я живу! Как я беспечен, жесток и некрасив! Сегодня же, сейчас же начну жить иначе – достойно, благородно и умно…» Вот это чувство, религиозное в своей основе, и есть момент нравственного торжества литературы.
✍🏻 Юмор — украшение нации... Пока мы способны шутить, мы остаемся великим народом!
✍🏻 Всех писателей можно разделить на две категории. Для одних главное - высказаться. Вторые хотят быть еще и услышанными.