Сын

Дом престарелых встретил меня затхлым воздухом, гулкими коридорами и равнодушием персонала. Сердце сжалось в комок и пропустило один удар. Я судорожно вздохнул. Спокойно, без паники. Я здесь всего лишь на одну неделю.

 Ехать сюда очень не хотелось. Но сын попросил поддержать отца его погибшего друга. У старика никого не осталось, он пребывал в глубокой депрессии, граничащей с самоубийством. Везя меня сюда, сын продолжал уговаривать:

- Отец, ну поддержи старика. Ты же у нас весельчак, балагур и интеллектуал в одном лице! Что тебе стоит. Побудь с ним всего лишь недельку. Глядишь, там и затяжной кризис депрессии пройдёт, и он вернётся к нормальной жизни.

- А что он будет делать через неделю, когда я уйду, опять в депрессию впадёт, - резонно возразил я сыну.

Андрей не растерялся:

- Главное его сейчас оттуда вытащить, а там, глядишь, ещё кого-нибудь подселят. Вряд ли после твоего недельного присутствия он захочет в петлю лезть. Ты только не говори, что ты временно, пусть думает, что ты теперь его сосед по комнате.

- Тоже мне нашли клоуна, - раздражённо ответил я.

- Не клоуна, а очень интересного собеседника. Бать, ну чего ты упёрся в самом деле? Старик почти твой ровесник, вам будет что вспомнить. Неделя полного отдыха с полноценным питанием, лечением и уходом. Просто санаторий, а ты недоволен. Я уже и с директором обо всём договорился. Да ты и не заметишь, как эта неделя пролетит. Ещё и сам попросишь подольше задержаться, - гоготнул сын.

Я стоял в коридоре с тяжёлым сердцем и ожидал сына, который помчался к директору улаживать все вопросы, связанные с моим здесь присутствием. Время тянулось мучительно долго. Казалось, что прошла целая вечность. Наконец, появился сын. Он очень довольный сбегал по лестнице, обмахиваясь какими-то документами.

- Ну всё, все дела уладил. Можно идти знакомиться, - сообщил он мне радостным голосом.

- Андрей, извини, но я не могу, - очень тихо произнёс я, - давай всё отменим и поедем домой. Вряд ли я в таком состоянии смогу кому-то поднять настроение.

Сын чуть не подскочил на месте, как ужаленный:

- Бать, ну ты даёшь! Я тут бегаю, всё улаживаю, деньги плачу, чтобы ты комфортно себя чувствовал, а ты всё кочевряжишься. Да на твоём месте от радости прыгать надо, отдохнёшь, как в санатории!

Сын, говоря всё это, подталкивал меня к лестнице на второй этаж. Мне стало неловко. Действительно, что на меня нашло?! Сын бегает, старается изо всех сил, хочет, чтобы всем было хорошо, а я веду себя, как неблагодарная свинья. Но тяжесть на сердце почему-то не проходила. Сын, без умолку болтая и не переставая расписывать все прелести моей здесь недельной жизни, довёл меня до какой-то двери и умчался, сославшись на неотложные дела и сильную занятость.

- Не маленькие, сами познакомитесь, - на прощание сказал он.

Я смотрел ему вслед, но он даже не обернулся. Тяжело вздохнув, я повернул ручку и вошёл в комнату. В комнате стоял обшарпанный шкаф, две кровати с прикроватными тумбочками и стол с двумя табуретками. Вся мебель была настолько старая, что нельзя было определить цвет первоначальной краски на ней. На единственном окне висела давно нестиранная занавеска, а наволочки на подушках украшали серые прямоугольные печати: «Дом престарелых №1». За столом сидел старик, глядя в окно немигающим взглядом. Он никак не среагировал на моё появление. Мне стало не по себе. Я кашлянул, привлекая его внимание. Старик медленно обернулся и таким же немигающим взглядом уставился на меня.

- Здравствуйте, - как можно бодрее сказал я и вымученно улыбнулся.

- Тоже не нужен стал? - в ответ спросил старик.

От его неожиданного вопроса и немигающего взгляда я растерялся и, напрочь забыв про указания сына, ответил:

- Почему не нужен? Я здесь всего лишь на одну неделю, - и для чего-то добавил, - у меня семья есть!

- Ну-ну, - глухо сказал старик и опять уставился в окно.

От его «ну-ну» больно царапнуло где-то под самым сердцем. Я развернулся и вышел. Постояв в коридоре и дождавшись, пока выровняется дыхание, я пошёл к лестнице и начал спускаться. У меня было твёрдое намерение уйти отсюда немедленно, ничего, что не знаю дорогу, спрошу у кого-нибудь, как добраться до нужной мне улицы, в крайнем случае, поймаю такси. Я прошёл мимо стойки администратора и стал подходить к дверям. Там стоял скучающий охранник. При виде меня он тут же перегородил мне выход.

- Дед, ты куда собрался? – грубо спросил он, - никаких прогулок на сегодня не предвидится.

Узнав, что я собрался домой, охранник посмотрел на меня, как на умалишённого и сказал, что без разрешения директора выпускать отсюда не имеет права. Пришлось ещё пару минут выдерживать его издевательский взгляд, чтобы узнать, где находится кабинет директора. 

Кабинет оказался на четвёртом этаже. Войдя, я непроизвольно огляделся. Здесь обстановка царила совсем другая, чем в комнате на втором. Шкаф из добротного красного дерева, из такого же материала отполированный до блеска стол, кожаный диван и кресло, уютно примостившееся в углу. Директор сидел за столом и с кем-то разговаривал по телефону. Это был дородный холёный мужчина с властным взглядом. На вид ему было лет сорок. Гладко выбритые щёки, дорогой парфюм, благоухающий на весь кабинет, безупречный костюм и золотые массивные часы на запястье говорили о его самодостаточности. Увидев меня, он небрежно махнул рукой, указывая на дверь. Я не тронулся с места. Директор скривился так, как будто съел кислый да к тому же испорченный лимон и отложил телефон:

- Что у вас? - спросил он нетерпеливо.

- От Вас только что ушёл мой сын, - я назвал фамилию, - он определял меня сюда на неделю, но я бы хотел уйти прямо сейчас. Деньги можете не возвращать, я сам поговорю с Андреем.

Я очень волновался и торопился, боясь как бы директор не выставил меня из кабинета или того хуже, не вызвал охрану, поэтому говорил довольно-таки сбивчиво.

Директор посмотрел на меня с удивлением:

- С чего вы взяли, что здесь на неделю? Ваш сын уезжает вместе со своей семьёй на ПМЖ в Америку, а вас поместил сюда. Деньги уплачены за год вперёд. Надеюсь, вам всё ясно? Тогда покиньте мой кабинет.

Информация была такой чудовищной, что никак не хотела доходить до сознания. Не помню как я оказался в коридоре. В голове билась одна лишь мысль: « Это какая-то ошибка, этого просто не может быть!» Срочно нужно было позвонить сыну, всё выяснить и успокоиться. Директор просто неотёсанный хам, у которого на первом месте было только его благополучие. С простыми и неугодными ему людьми он и разговаривать-то по-человечески не умеет. Это же надо такое сказать: «Поместил». Как о собаке беспризорной в приют. Хоть бы слово другое подобрал. Я был твёрдо уверен, что как только сын узнает о таком вопиющим ко мне отношении здесь, тут же бросит все свои дела и примчится за мной. Достаточно одного звонка! Перерыв все свои вещи, я с ужасом обнаружил, что телефона в них не было. Старик смотрел на мои поиски так, как будто заранее обо всём знал. Я из принципа не стал спрашивать телефон у него. Всё моё неприятие этого места и ситуации в целом почему-то выплёскивалось на него. Я вспомнил, что видел телефон на стойке у администратора и решил позвонить оттуда.

 За стойкой стояла не в меру накрашенная девица и глупо хихикала на то, что говорил ей на ушко охранник, который, пренебрегая своими обязанностями, оттирался тут же.

- Дочка, мне бы позвонить, - попросил я.

Девица даже поперхнулась, а охранник, матеря меня на чём свет стоит, чуть ли не дубинкой начал подталкивать меня обратно к лестнице. От такого обращения сердце пропустило сразу несколько ударов.

 Я сидел в комнате и никак не мог прийти в себя. Если бы сейчас эту картину видел сын, он бы этого охранника в дугу свернул, но сына рядом не было и мне, любой ценой, нужно было ему дозвониться как можно скорее. Мысль, что сын специально не оставил мне телефон, не хотела укладываться в моей голове. Я отгонял её прочь, уверяя себя, что в таких сложившихся обстоятельствах, просто уже не соображаю, о чём думаю. Я даже не заметил, как на меня удушающей волной нахлынули воспоминания. 

С сыном я стал жить, когда не стало жены, и я остался один в двухкомнатной квартире. Андрей уговорил меня продать квартиру, чтобы добавить деньги от продажи и купить в центре шикарную трёшку.

- Что ты будешь жить здесь один, как сыч, - уговаривал меня сын, - вместе ведь веселее.

Без жены было, действительно, очень тяжело, не столько физически, сколько морально и после недолгих раздумий я согласился. Сначала всё было хорошо, но уже через месяц я стал замечать недовольные и косые взгляды невестки. Я старался, как можно меньше попадаться ей на глаза, есть отдельно и больше возиться с внуками. В душе я уговаривал себя, что у нас с ней неплохие отношения. И вот через два года оказался здесь. 

Сознание медленно возвращалось через какую-то пелену. Я кое-как вынырнул из прошлого и удивлённо встряхнул головой. Что это я? Ну и напридумывал себе бог знает что. Невестка невесткой, а сын так предать меня не может! И телефон он забыл положить чисто автоматически, торопился ведь, вот и закрутился. А потом откуда он мог знать, как здесь обстоят дела на самом деле? Он же был уверен, что оставляет меня чуть ли не в санатории с полноценным уходом!

Чтобы не вызывать подозрений охранника, я весь вечер незаметно следил за ним и администратором, осторожно свешиваясь через лестничные перила. Наконец, мне повезло. Охранник всё-таки уговорил на что-то девицу за стойкой, и они вдвоём быстро ушли куда-то вглубь коридора. Подождав ещё немного, я, постоянно озираясь по сторонам, как только мог, быстро спустился с лестницы и бросился к телефону. Руки дрожали и я никак не мог набрать номер Андрея. Когда послышались долгожданные гудки, я немного расслабился. Но гудки продолжались всё дольше и дольше, телефон никто не брал. Я запаниковал. Неужели что-то случилось. Сын так торопился, что мог гнать машину на предельной скорости. Только было бы всё хорошо. Трясущимися руками я начал набирать номер невестки. Сердце пропускало то сразу несколько ударов, то колотилось, не переставая. Номер не отвечал. Я позвонил на домашний – та же картина. От гудков уже кружилась голова, и противно подкашивались ноги. Уже совсем отчаявшись, я набрал номер соседки. Сейчас телефон у меня отобрать не смогли бы не только вернувшиеся охранник с администраторшей, но и весь персонал этого проклятого Дома. 

- Алло, - услышал я знакомый голос и даже сначала не поверил, что телефон, наконец-то, ожил. 

Я сбивчиво спросил, всё ли у нас дома в порядке. Соседка очень удивилась такому вопросу, а потом, поняв, что я не могу ни до кого дозвониться, начала объяснять, что мои все дома, просто из-за сборов им, наверно, некогда.

- Я час назад разговаривала с Андреем, - говорила она мне, - он рассказывал, как с большим трудом удалось выбить Вам путёвку в шикарный подмосковный пансионат на целый месяц, чтобы Вы подлечились перед таким тяжёлым перелётом в Америку. Какой же заботливый у Вас сын! Завидую-ю-ю.

Я молча положил трубку. В глазах потемнело. Ударов сердца я больше не слышал.

Продолжение

Автор: Светлана Нянькина

©