-Ой, и Липа растет, хороша, да стройна, да только дика и неистова, словно сорванец, - качала головой кормилица, посматривая в окно.
-И то верно, - поддержала ее нянька, - барышне шестнадцатый год пошел, а она словно бы и не девчонка вовсе, то по полю с крестьянками бегает, то на лошади галопом скачет.
Липа - дочь купеческая, одна у своего батеньки Силантия Никифоровича. Рано тот овдовел, навсегда потерял красу свою ненаглядную, голубку свою белую, женушку - Улитушку. И мальчонка спасти не смогли, раньше времени пошел, слабенький, хоть и хиленький, но она во время родов не справилась, Богу душу отдала.
Закручинился Силантий Никифорович, чуть свою душу Дьяволу не пропил. Но скоро образумился, дочка у него растет, словно огонек свечи в темноте его души светит, на ветру трепещет. Взял себя в руки, дела в порядок привел, головой в работу ударился, и пошли они у него лучше прежнего. Богатеет купец день ото дня, а дочь его подрастает, с каждым годом все краше становится. Многие купцы мечтают дочь его за своих сыновей сосватать, уж больно лакомый кусок, да богатства за ней несметные.
-Женихи вокруг Липы, словно пчелы вокруг цветка вьются, - продолжает кормилица, - давеча сын самого Воронова приезжал. Уж он и так к ней, и сяк, сердце свое открыть хотел, а она его высмеяла.
-Тю, - развела руками нянька, - поговаривают, что старший сын Воронова в картишки проигрался, целое состояние спустил. Так что теперича не такие уж они и всесильные. И правильно, что лапушка дала от ворот поворот голодранцу.
-А вот и сам, Силантий Никифорович, едет, пойду на кухню, помогу, - поднялась с лавки грузная кормилица, задвинув шторку на окне.
-Ты седло новое привез, батюшка? - кинулась к нему дочка со всех ног, едва он сошел со ступеньки конного экипажа.
-Седло, говоришь? - улыбнулся он, поглаживая окладистую бороду, - бархатный салоп привез, шаль цветастую привез, а про седло забыл.
-Ну, батюшка, ну же, не томи, неужто забыл? - надула губки девица.
Подошла к нему, схватилась за обтянутую шелком пуговку на сюртуке и давай ее крутить. А сюртук у него, несмотря на жару, из темно-синего крепа, шаровары из сукна, в цвет сюртука, заправлены в сапоги с высокими голенищами.
-Купил! И седло купил, и кружево, и крендельки сладкие.
-Кружево то на что мне в деревне? - поморщилась юная амазонка.
-А вдруг сгодится? - хитро прищурился отец, - слышал я, что вчера женишек к тебе наведывался?
-Я о том, как раз, и хотела поговорить с тобой, батенька...
-Ну, пойдем в дом, сначала чаем напои, - обнял дочь Силантий Никифорович, да аккуратно так, словно она была хрустальная.
И то правда, после кончины его Улиты, одна у него дочь осталась, больше никого. Не женился более, потому как не мог предать память супруги своей верной. Он ведь тогда беден был, до приданого ее не дотягивал. А она не посмотрела ни на что, поперек воли родителей пошла, от приданого отказалась и в его объятия бросилась.
Удалось ему тогда из своего щекотливого положения выкарабкаться, капитал немалый сколотить. Но недолга его Улита в мехах и шелках купалась. Прибрал Бог душу ее добрую. Вот, только доченька и помогла залечить рану его сердечную, кровоточащую.
Злые языки поговаривали, что утеха то у Силантия была, только тайная. Экономка его - Дарья Ивановна, больно уж он к ее младенцу слабость имеет. И младенец тот, будто бы на хозяина очень похож и ни в чем не нуждается. Так то злые языки, а как оно на самом деле, никому не ведомо!
Сидят отец и дочь в самоварной, Липа баранки в чай обмакивает и сладкую водичку с них слизывает.
-Ах, ты птичка моя ранняя, - не насмотрится Силантий на свою любимицу, - говори, о чем просить хотела? Все к твоим ногам пожалую, ни в чем не откажу!
-А хотела я просить тебя, родненький, чтобы ты мне свободу дал, - состроила она глазки так, что в тот момент отец готов на все ради дочери.
Умела она и словцо нужное подобрать и глазками поиграть.
-Да разве же не хватает тебе свободы той? - удивился он, - хочешь, в доме городском живи, хочешь, на даче балуйся, а хочешь - на воды тебя отправлю, как дворянку?!
-Не о той свободе мечтаю, - аккуратно топнула ножкой под столом проказница, - не выдавай меня замуж, тятенька, без моего согласия.
-Вот как? - удивился отец, - да где же это видано, чтобы купец дочь свою под венец вел, с ней сговариваясь?
-Давеча Волков приезжал, сопливый он (парнишка страдал аллергией на сорняки)...
-Сопливый, - поддержал дочь отец, - и карман у него дырявый, - загоготал густым басом.
-Так что? Тятенька, даешь слово свое купеческое?
Силантий Никифорович помолчал немного, подумал, вспомнил свою молодость.
-Даю, - поднял он обе руки вверх, показывая, что сдается, - слово свое купеческое даю, что не выйдешь ты из-под палки, а только по своему разумению.
-Ну вот и славненько, тятька, - кинулась девчушка и давай покрывать лицо отца мелкими поцелуями, знала она, что купеческое слово нерушимо, - а теперь побегу подарки смотреть.
И упорхнула, словно ласточка!
Вот уже Липе и восемнадцать, а отец слово свое держит. Уж кто только не думал к ней подступиться, всем отказ. Уж умна она, и смазлива, музыкальную грамоту знает, книги читает и языками заморскими владеет, несмотря на свое бедокурое детство. И отказа ни в чем от своего отца не ведает. Не невеста - а лакомка!
-В своем ли уме Силантий Никифорович?! - судачили люди, - обычаи наши нарушает. Где это видано, чтобы девицам волю давать и пару себе выбирать?! Так и до беды недалече!
Как в воду глядели!
Да только ему все нипочем:
-Не засидится моя Липушка в девках! Замуж за того пойдет, кто путь к ее сердцу найдет.
Так и вышло.
Вскоре ему новый управляющий понадобился, хозяйство его ширилось, и старый со всеми делали уже не мог справиться. Порекомендовали ему молодого человека, тот в соседнем имении управлял, да только покинул доходное место.
-Что так? - спросил у него Силантий Никифорович.
-Больно стар хозяин мой, да немощен, и долг свой супружеский исполнять не может. А хозяйка - молодая красавица. Вот и заревновал он свою супругу ко мне. Уж как я ему не говорил, что и в мыслях у меня такого нет, не поверил. Вот и пришлось другое место искать.
Не поверил ему и купец с первого слова, решил сам все проверить. Однако, выяснилось, что старик и впрямь на голову болен, иной раз такое учудит, ни в одни ворота не лезет. И принял себе нового управляющего!
А звали его Арсением, как увидел он впервые купеческую дочь, так и остолбенел, встал, как вкопанный, дар речи потерял.
А Липа тоже вся зарделась и ну бежать в девичью, чтобы от позора укрыться, щеки свои пунцовые холодной водичкой омыть. С той поры тайно она следила за парнем, а иногда, наоборот, нарочито ему на глаза попадалась. Видела, как пожирает ее взглядом молодой управляющий, как картуз свой в руках мнет, глаза опускает, смущается. И вскоре поняла, что ни жить без него, ни дышать не может. Да как же ему во всем признаться?
Раз заходит она в лавку, а Арсений там один, сидит, кулаком голову подперев.
-Что то, Вы, Арсений Дмитриевич, нынче не веселы, или случилось чего?
Вскочил молодой мужчина с места:
-Случилось, Евлампия Силантьевна, давно случилось, с тех пор, как увидел я Вас, так и случилось. Только открыться не могу, по статусу не положено, не достоин я руки купеческой дочери.
-А Вы попробуйте, - кокетливо повела плечами Липа, - авось, получится, - зазвенела, как колокольчик, смехом своим, да и убежала.
Кинулась она к своему батюшке и говорит:
-Не откажи, тятенька, слово давал. За Арсения Дмитриевича пойду, и на за кого более.
Рассерчал сначала купец, да делать нечего, слово давал. Да и на что не пойдешь ради счастья своей дочери? Отдал он Липу за Арсения!
А в придачу дом молодым отдельный справил, тяжелую мебель, дубовую даровал и в бизнес зятя ввел.
Первые полгода молодые к отцу часто наведывались. Уж он и налюбоваться на них не мог. Сидят за столом рядышком, глаз друг с друга не сводят. У дочери очи сияют, счастье безмерное в них плещется, того и гляди на скатерть выльется. А зятек женою не нахвалится: и хозяюшка она, и заботница, и любовь его в жизни единственная.
Рад Силантий Никифорович, медовуху попивает, да усы вытирает!
Только через полгода все изменилось, зовет, зовет в гости дочь свою купец, а та и носа не кажет. И направил он к ней кормилицу и няньку, чтобы посмотрели, как живет молодая жена, все разведали и ему донесли.
Вернулись женщины домой с невеселым известием. Стряпуха под страхом смерти призналась, что супруги не живут как муж и жена вот уже месяц как. Липа с хозяйством не справляется, за день так намается, что как только куры на насест, она и падает замертво. А муж ее по ночам куда -то шастает и домой с первыми петухами возвращается.
Поехал Силантий Никифорович к сестре, да попросил ее навестить племянницу, только предупредил, чтобы та ничего не ела и не пила за столом. Та все так и сделала, попросилась к Липе на ночлег, сославшись на то, что в опочивальне ее после покраски, дышать нечем. Сели хозяева с гостьей ужинать, да только та напитки в кадку с цветком сливает, а угощения в платочек на коленях складывает. (А уходя, сбросила узелок под стол, стряпуха его и унесла тихонько).
Видит, сморил Липу сон, да и сама она зевает, притворяется. Отвел Арсений молодую жену, а гостью велел слугам отвести. Смотрит тетушка в окно, а Арсений из двора - шасть.
Побежала она к кучеру, растолкала его, да и велела ее отвезти к брату. А тот уже поджидал, людей поднял, да и из дома прочь.
Просыпается утром купеческая дочь, а мужа то дома и нет. Напрасно его звала и ждала, муженек так и не появился. Исхудала вся Липушка от страданий, не ест, ни пьет, все у окна сидит, не вернется ли любимый. И однажды дверь скрипнула, только увидела она не супруга своего, а молодую незнакомку во всем черном.
Та в ноги ей кинулась, слезами обливается и просит признаться, куда упекли ее Арсения.
-Так разве не я его законная жена? - удивилась Липа.
-Ты - законная, а я - тайная, - завила та, - давно мы любим друг друга, служил он у мужа моего старого приказчиком. Хоть и женился на тебе, а из-за денег все... Меня одну любил. И на днях мы собирались с ним бежать!
От слов этих Липе плохо стало, упала она и сознание потеряла. Посетительницу вон выгнали, а к Липе доктора позвали. Открывает она глаза, а рядом отец сидит, по головушке ее гладит.
-Папенька, знаешь ли ты? - разрыдалась Липочка.
-Знаю, знаю я все, доченька, - ответил родитель, - а еще знаю, что не проста хворь твоя, под сердцем ребенка ты носишь.
От этого известия успокоилась Липа. Разозлилась она на мужа своего, на изменника, а то, что подарок у нее от него - обрадовалась.
Арсений так и не вернулся, поговаривали, что сложил он свою буйну головушку. Полюбовница его вскоре мужа схоронила, погоревала, да и вышла замуж за другого, молодого купца.
А Липушка родила славную девочку, Настеньку.
-Вся в отца, - качали люди головой, - счастливая будет!
Так и вышло, замуж больше Липа не пошла, всю свою любовь и ласку отдала она дочери. Да и дед души не чаял в своей кровинушке! Вот только слова он больше купеческого не давал, сам жениха внучке нашел, сам замуж выдал. Мужа подобрал достойного, с ним Анастасия ни горя, ни измен, ни бед не знала!
А вы как считаете, правильно дед поступил?
Дорогие мои, буду очень благодарна за ваши отзывы и лайки, а также за ваши репосты в социальных сетях!
Веселая семейная драма с забавным финалом:
Судьба и за печкой найдет:
С любовью к Вам, Елена