Прошло время, Валентине Сергеевна удалось уговорить кого-то отказаться от мысли посещения директора. Но некоторые дети, такие как Надюша, только всё больше обижались на неё.
И тогда было решено, что она каждого ребенка, который согласится, возьмёт к себе. По очереди.
Первой стала Надюша. Екатерина, ночной воспитатель, смотрела на директора с укором, но ничего не сказала. Потому что она сама не знала, как посетить в этой ситуации.
Утром Валентина и Надя вернулись в детский дом пораньше. Что-то внутри у женщины было неспокойно. Очень неспокойно. Поэтому она разбудила Надю и они поторопились.
Как оказалось не зря. В холле их встречали несколько человек. Приехала областная проверка, только не днём, как обычно, а ночью. Явно кто-то нажаловался на происходящее. Но кроме Екатерины и охранника никто не знал.
Валентина Сергеевна всё подтвердила комиссии. Врать и изворачиваться она не умела. Всё, что она делала, всё было только ради детей. Ведь они брошенные, недолюбленные.
На неё лишь с укором посмотрели и молча протянули документ, в котором было указано о назначении нового директора.
Не удивительно, кто-то нажаловался. Она итак долго задержалась на этом посту. Продукты детей не продавала, отказывались использовать их как рабочую силу. Вот видимо кому-то дорогу и перешла. То, что на неё постоянно писали жалобы, она знала. Но то, что дойдёт до такого, не верила.
Екатерина лишь поглядывала из чуть приоткрытой дверцы. В чем было жаль директора. Но Валентину не просто лишали должности, а вообще выгоняли из детского дома. И последней каплей стало именно то, что она брала детей на ночь к себе.
Надюша крепко прижалась к женщине.
- Не уходи, Валентина Сергеевна. Не уходи.
- Я не могу, Наденька, придётся.
Женщина сдерживала слезы. Нельзя, чтобы дети увидели. А вот они плакали. Для них это была потеря из потерь.
- Валентина Сергеевна, может мы за вас всё попросим? - вмешалась Екатерина. - Хотя бы воспитателем.
- Бесполезно, Катюша. Мне сказали, что нет мне места больше тут.
Валентина Сергеевна уходила с тяжелым сердцем. Ей пришлось. Ее даже не спросили. Выбросили. Хотя, можно было даже не удивляться. В стране такое происходило постоянно. Только и можно было прочитать в газетах, что одного убрали, второго. Но женщина никогда не думала, что ее это коснется. Ведь она не брала денег. не отдавала детей тем, кому они были не нужны. И всегда, всегда отстаивала интересы воспитанников.
Обида захлестнула. В голове была единственная мысль, как они будут без нее? А вдруг их будут обижать? Хотя нет, обижать не будут точно. Ведь воспитателей она всех знала. все добрые и хорошие женщины. Ребенка точно не обидят.
Да и нового директора она тоже знала. Ее перевели с другой должности. Она была заведующей детского сада в их городе А уж как так получилось, что стала метить на должность директора, Валентина не знала. Но понимала, чо тукт можно хорошо заработать. К ней не редко подходили с предложениями продавать детские продукты, махинировать. Но женщина всегда наотрез отказывалась.
А теперь у них свобода. Валентина жила через дорогу и часто смотрела на свой любимый детский дом. Видела, как поставщики продуктов выдают что-то новому директору. Уж явно в конвертах были не документы.
У женщины болело сердце. За всех. За каждого.
Прошло пару месяцев. Валентина вышла днем к забору, за которым гуляли дети. Она часто так делала и смотрела на них. Не звала, даже старалась, чтобы ее не видели, просто смотрела.
Вот и сегодня Валентина смотрела, что происходит за забором. Надюша сидела на скамейке, опустив голову. Ее за что-то ругала воспитатель. Валентина ее не знала, видимо новое начальство всех поменяло.
А Ларисы не было совсем. Женщина вглядывалась, но так и не увидела девочку. За нее сердце болело больше всех. Она так и не смогла адаптироваться, а с новыми работниками это вряд ли получилось.
Валентина просила у нового директора стать хотя бы посетителем во время прогулки детей, но получила жесткий отказ.
— Здравствуйте, Валентина Сергеевна, — женщина услышала голос сзади и вздрогнула от неожиданности.
— Здравствуй, Катюша. А ты чего тут?
— Пришла писать заявление.
— Какое? В отпуск собралась?
— Нет, меня попросили уволиться. Или сказали по статье уволят.
— По какой еще статье? За что? К тебе за столько лет ни одного нарекания не было.
— Ну у нового руководства нашлось. Ведь всех поменяли. Всех. Я последняя осталась. А теперь и меня меняют.
— Мне очень жаль, Катюша.
— Ничего, я пойду нянечкой в детский сад. А вот ребят жалко, конечно. Я привыкнуть к ним успела.
— Как они?
— Кормить их хуже стали. Нина Алексеевна, новый директор, сказала, что финансирования нет. И на брошенках нужно экономить.
У Валентины Сергеевны еще больше заболело сердце.
— А Надюша совсем поникла. Ее постоянно ругают, говорят, что она выскочка. А брошенные дети, это второсортные.
— Катенька, нужно что-то делать.
— А ничего не сделать, даже не пробуйте. Только проблем себе насобираете. У ее мужа, говорят. друг с самого верха.
— А Лариса? Лариса как?
— Лара не выходит из комнаты.
Валентина Сергеевна еще больше расстроилась. Уходя домой от забора детского дома, она плакала.
Прошло несколько месяцев. Валентина Сергеевна не могла жить с такой тяжёлой ношей на душе, поэтому занималась оформлением документов на опеку. Двух девочек. Надю и Лару. Хотя бы их.
Валентина работала дворником в соседнем дворе. Платили немного, но ей хватало. Да и для девочек она обязательно что-нибудь придумает.
Женщину хотели отговорить. Все-таки все её знали.
- Зачем тебе они? Ты что? Живи в своё удовольствие. Радуйся, что теперь у тебя спокойная жизнь. Кстати, дом-то детский расформировывать собираются.
После этого у Валентины добавилась уверенность. Теперь она обязана, как можно скорее.
Девочек ей отдали. Надюша была счастлива, а вот Лара смотрела исподлобья и мало говорила.
Валентина сначала старалась найти общий язык, подружить девочек. Но женщина видела, что все попытки заканчиваются неудачей. К тому же жизнь была совсем тяжёлой. Тогда-то Валентине и посоветовала старая знакомая.
- Что ты тут с девками сидишь? Им не удобно в твоей маленькой квартире, да и заняться толком нечего.
- А куда я с ними? Работа у меня тут.
- И что? Брось, копейки платят. Обменяй квартиру на дом в деревне. Там хоть огород выручать будет. Да и девкам твоим простор.
Валентина загорелась такой идеей. Когда-то давно она хотела уехать в деревню, нравилось ей жить рядом с природой, слушать пение птиц, садить цветы. Но тогда не вышло. А теперь..
Женщина обменяла квартиру на дом. Даже с доплатой. И они втроём отправились жить в деревню.
Надюша счастливая бежала впереди, что-то громко рассказывала и смеялась. А Лара медленно шла сзади. Как будто ей всё это не нравилось.
- Ларочка, ну что ты грустишь? Тебе в городе больше нравилось?
- Нет, тут нормально. - коротко отвечала девочка.
Жизнь действительно стала легче. Огород и своё хозяйство частенько выручало. Валентина только уже подумала, что наконец-то всё налаживается. Как к ней подбежала Надя.
- Мамочка! - девочка сразу женщину стала называть мамой.
- Надюша, что случилось? Ты почему плачешь?
Надя повернулась спиной к женщине и задрала платье. Большая глубокая царапина проходила по спине и ногам.
- Где же ты так? Сиди, сейчас вынесу йод.
Надя послушно ждала Валентину, изредка смахивая слезы со щёк.
- Надюш, ты как умудрилась?
- Мамочка, это Лара мне так.
Женщина очень удивилась. Раньше за Ларисой не наблюдалось агрессии и жестокости.
- Ларочка, зачем ты обижаешь Надюшу? - Валентина не хотела верить, что девочка может так сделать.
- Я не делала ничего, - сухо ответила Лариса.
- Хорошо, но давай в следующий раз ты постараешься быть добрее. Вы ведь теперь сестрёнки.
Лара кивнула и снова занялась своими делами. А Валентина совсем скоро забыла об этом случае.
Но прошло пару недель и Надя снова подошла к маме вся в слезах
- Мамочка, она снова, - рыдала девочка. - Я боюсь с ней рядом в комнате находиться. Можно я останусь с тобой?
Надя залезла на кровать мамы и укрылась одеялом, не желая принимать отказа. А Валентина пожалела ребенка, даже не сходив к Ларисе.