В тот прекрасный августовский полдень я, как обычно, шла с бабушкой на дальние луга. Именно там паслось наше большое деревенское стадо. Недалеко от него пролегала березовая рощица, в которой коровы могли спрятаться от лютого зноя. А рядом с рощей был небольшой пруд - отличное место для водопоя. Да и пастуху радость - всегда можно умыться и полежать в теньке.
Каждый день в обед бабуленька ходила на дойку - "чтобы коровушке полегче к вечеру было". А мы с сестрой ходили с ней по очереди с очень важной миссией - отгонять огромных оводов, которые просто зверски кусали скотинушку. Отмахивать крылатых кусак большой веточкой было, действительно, чрезвычайно важным делом, так как корова, нещадно отгоняя насекомых хвостом, хлестала им и бабушку. Если же хвост привязывали к ноге, корова начинала брыкаться. Все это очень мешало, а порой заканчивалось перевернутым ведром и разлитым молоком.
Кстати, о молоке. Для него выделялось отдельное ведро и марля для процеживания. Содержать это надо было в идеальной чистоте. Бабушка и сама строго следила, и нас, девочек, к этому приучила. Когда шли на дойку, в ведре несли немного теплой воды - вымя помыть. А у бабушки в огромном кармане фартука лежала и чистая тряпица. Если по пути на дойку мы с сестрой невзначай начинали размахивать ведром, бабуленька или делала нам замечание, или несла ведро сама. Полное ведро с молоком, конечно же, несли мы, а не бабушка. Им особо не поразмахиваешься. Сестра очень любила парное молоко, а я больше предпочитала холодненькое. С ватрушкой или бабушкиным хлебцем из печки. Душистым-душистым, хрустящим-хрустящим...
Настроение было не очень, так как путь был довольно долгим, а жара стояла знатная. Иногда мне, молодой девице, было даже стыдно... Бабушка, что встала часа в 4 утра и уже переделала кучу дел, включая утреннюю дойку, идет не шибко, но бодро. Я же, которую пару часов назад разбудили всем миром, плетусь и морщусь от насекомых, едва поспевая за бабуленькой. В такие минуты включала режим "прелесть быстротечного лета" и представляла, как прекрасно лето и всё, что оно дарит; как чудесно идти по лугу, навстречу солнцу; какие божественные ароматы трав вокруг и как я всё это люблю... Взбадривало и повышало настроение всегда!
Тем временем дошли. Жданка всегда ждала (оправдывала своё имя, хотя назвали так потому, что именно её очень ждали) встречала и приветствовала нас. Это единственная корова из всего стада, которая шла навстречу хозяйке. А у бабушки в кармане фартука (карман волшебный, чесслово!) всегда был припасен чуть заветренный душистый черный хлеб. Самый вкусный хлеб в мире! Проверено не только коровой, но и козами, и овцами, и нами - внуками.
Бабушка, прежде чем приступить к дойке, всегда несколько минут гладила свою коровушку и ласково разговаривала с ней. Особенно благодарила её за то, что та шла навстречу, хоть на чуток сокращая нам дальний путь. Жданка, кстати, отвечала хозяйке протяжным мычанием.
Таким образом мы часто находились не в гуще стада со всеми женщинами, кто пришел на обеденную дойку, а чуток особняком, ближе к оврагу.
Именно в овраге в тот день я и заметила двух парней примерно моего возраста. Я не сразу поняла, что они делают. Но потом, наблюдая одним глазом за ребятами, другим - за отгоняющей мух и оводов веткой, поняла. Молодые люди сгребали в овраге скошенную высохшую траву и формировали ее в какие-то неказистые тюки (просто на вилах из глубокого оврага траву не вытащить). Один мальчишка был в овраге, другой - наверху. Один бросал другому веревку, на конце которой был крючок, второй подцеплял крюк к тюку и первый вытягивал его наверх.
Не знаю почему я не просто смотрела, а буквально любовалась слаженной работой парней. Особенно цепанул мой взгляд тот, что вытаскивал тюки из оврага и укладывал их в люльку стоявшего рядом мотоцикла Урал. Высокий, поджарый, в развивающейся "пузырем" на ветру рубахе, застёгнутой на одну нижнюю пуговицу, он был необыкновенно красив. Его загорелые руки ловко справлялись с работой. Какими же они были притягательными, эти сильные руки... Я могла смотреть на них вечно. Голос бабушки вернул меня из забытья
- ТАнюшка (ударение на первую гласную), ты словно спишь! Плохо кусачих гоняешь, Жданка волнуется.
Знала бы бабушка, что в тот момент мне совсем не до кусачих было.
- Бабуль, а эти ребята из соседней деревни? Кто такие? Что-то я их не знаю, первый раз вижу.
Не любила бабушка, когда ее отвлекают от дела. После работы - любые разговоры. Или во время работы, когда, например, пельмени лепим. Но только не тогда, когда на маленькой тибуреточке (именно так дед называл своё наспех сколоченное творение, которое мы в летний сезон прятали в кустах) согнувшись, сидела под коровой. Но так как бабушка только-только закончила мыть корове вымя и переходила к дойке, она приподнялась и посмотрела в сторону оврага.
- Так это же Михаил, Митяя внук. Как же не видела ты его? В двух дворах от Митрофановых живет. Тоже на лето только приезжает. А второй - товарищ его, Андрей (все имена изменены), они в прошлом году всей семьей из Питера к нам переехали. Травушку на зиму готовят, наверно. Кроликов у них много, разводят их.
- Из Питера?! В нашу глухомань?!
- Обстоятельства разные бывают, ТАнюшка. Жизнь - штука сложная.
С этими словами бабушка приступила к дойке. И это означало, что разговор окончен. Наступило время работы.
Даже в первых струях молока, что звонко встретились с ведром "лицом к лицу", я слышала одно: Андрей, Андрей, Андрей...
Помахивая веткой, продолжала типа незаметно наблюдать за парнями, Пару раз даже показалось, что мы встретилась глазами с тем, что не в овраге... Резко отвела взгляд, как ужаленная. Как позже выяснится, не показалось. Он тоже типа незаметно наблюдал за незнакомкой в красивом ситцевом платье.
Вскоре, погрузив все тюки на мотоцикл и зафиксировав их толстой веревкой, парни под рев мотора скрылись за рощей. Мне стало словно чего-то не хватать. Или кого-то...
Потом и бабушка закончила дойку. Но домой мы пошли не вместе. Она краем глаза увидела, что соседка, пришедшая к своей корове, не доит ее, а, сняв с головы платок, уже довольно долго устало сидит в теньке.
- Иди тихонько с Богом, Танюша. Процеди всё по баночкам и в холодок. Я погожу немного. Видишь, кажется, у Петровны опять давление. Пойду подойду к ней, узнаю. Подою ее Зорьку и вместе с ней потом домой пойдем.
Я, стараясь не расплескать молоко, отправилась в обратный путь. Шла медленно, касаясь свободной рукой головушек высоких трав и наблюдая за бабочками. А перед глазами постоянно стояло загорелое мускулистое тело и необыкновенно красивое лицо молодого человека. В моих дурных думках смешалось всё - молоко, трава, мотоцикл, кролики...
И вдруг (порой мне кажется, что подобное может случиться только в сказках) это самое красивое лицо появилось прямо передо мной. Кто бы ущипнул - сплю или нет? Неужели так бывает? И пока я думала, как лучше поступить - поздороваться или молча пройти мимо, Андрей протянул свою руку (ту самую, невероятно красивую мускулистую крепкую руку) к ведру и со словами "Давай помогу" взял у меня ведро. Было ощущение, но он держал пушинку. Так и стояли пару секунд, как вкопанные.
Я понимала, что чего-то не понимала. Но чего именно не понимала, я не понимала. Мне было удивительно хорошо рядом с этим улыбчивым молодым человеком. Казалось, что биение моего сердца слышно всему миру. При этом совершенно не знала, как себя вести и что сказать. Андрей показался мне немногословным, но, как оказалось позже, он тоже просто смущался не меньше моего. Чтобы прервать молчание, я протянула руку, сказав:
- Татьяна. А как зовут моего нового знакомого из "бюро добрых дел"?
- Андрей. Очень приятно.
С этими словами молодой человек слегка сжал мою руку. Выпускать ее не спешил. Впервые наши глаза встретились так близко. Мне сложно описать ту красоту, которую видела перед собой... Там было всё - чистота, глубина, мужская сила и нежный трепет... Я первая вышла из оцепенения и, медленно одёрнув руку, продолжила путь и разговор.
- Ты, наверное, куда-то спешил? А тут я с ведром на пути.
- К тебе и спешил. Боялся, что уйдете с баб Маней раньше, чем приду.
- Ты знаком с моей бабушкой?
- Лично нет, но по именам и дворам уже многих знаю.
- А если бы я с бабушкой была, тоже подошел?
- Да. Для себя твердо решил - или сегодня, или никогда.
- Что сегодня или никогда? Ты говоришь загадками.
- Да какие уж там загадки. Нравишься ты мне, Татьян. Причем, уже давно. Еще вначале лета на почте тебя заприметил. Потом в клубе мельком. А подойти не осмелился.
Именно тогда я впервые поняла смысл выражения "бабочки в моем животе", но держала лицо, как могла. Мы медленно шли и я боялась пропустить даже одно слово. А Андрей меж тем продолжал:
- Мне местные ребята сказали, что даже мыслить о тебе - полный бесполезняк. А уж о дедушке твоем такие легенды ходят! Типа он... как бы это помягче сказать...
- Строгий?
- Можно и так сказать. Андрей улыбнулся и добавил. Меж собой мы зовем его "лютым".
- Лютым?! - я залилась откровенным смехом.
- Да. Говорят, когда дело касается женихов его внучек, беги от него за семь верст! Да и о тебе я много наслышан.
- Расскажи ка, расскажи ка мне обо мне, Андрей! Так интересно!
- Вот сегодня вечером на свидании, на которое я тебя приглашаю (Андрей остановился и, сорвав свободной рукой первый попавшийся луговой цветок, протянул его мне) всё и расскажу.
- Ну хоть немножечко сейчас расскажи мне обо мне. До вечера можно лопнуть от любопытства - не унималась я, ловко вставляя цветок в волосы.
- Ага! Согласна значит, встретиться. Ура! А то мне говорили, что к тебе ни на одной козе не подъехать. "Снежной королевой" ты слывешь, Татьяна. Вот тебе и немножечко о тебе... Только не слушаю я никого и предпочитаю сам о человеке мнение складывать. Так родители учат. Кстати, о тебе уже начал и мне очень нравятся мои наблюдения.
- По-твоему, я "Снежная"? - почему-то вырвалось у меня случайно.
- По-моему, ты "Нежная"...
Я шла, слушала и улыбалась, как дурочка. Андрей вдруг остановился, встал передо мной и спросил: так во сколько мне явиться вечером к крыльцу вашего королевства?
- Ну... не знаю, не знаю... отпустит ли меня "лютый" - лукаво, с хитринкой ответила я.
Андрей расплылся в своей невероятно красивой улыбке и, не раздумывая ответил: готов сам лично отпросить тебя у строгого деда. Так во сколько?
- Давай деда я пока возьму на себя. Они с бабулей отпускают меня, но строго до определенного часа, нарушать который ни-ни.
- Понял. Будем вовремя! Я обещаю.
- Мы в клуб или просто погулять?
- А как ты хочешь?
- А ты?
- Я хотел бы показать тебе одно невероятно красивое место. Недалеко от заброшенного яблочного сада. Довольно далеко. Согласишься? Хочешь, на мопеде домчим? Быстрее будет.
- Ага! Значит, вместо козы, ты ко мне на мопеде решил подъехать? - рассмеялась я. Это тот, что на лугу сегодня стоял?
- Ну лугу, Танюш, мотоцикл был. Мопед - немного иной вид транспорта. Сегодня покажу. Так во сколько мне быть?
- Не знаю даже, боюсь точное время называть, давай часов в восемь, но я и опоздать могу.
- Подожду, не проблема. Готов ждать тебя столько, сколько потребуется. И не только сегодня...
Я смутилась от таких слов и невероятно бархатного голоса настолько, что зачем-то выпалила: а ты расскажешь мне про Питер и про кроликов?
Андрей удивленно изменился в лице:
- А мы то, оказывается, тоже справочки обо мне наводили, да?
- Ну, если информацию, что выдала мне бабуленька буквально менее часа назад, считать справочкой, то да.
- Бабуленька... мне так нравится, как ты произносишь это слово... Расскажу, Танюш. Обо всём, что интересует, расскажу.
Тем временем мы почти дошли и я потянулась к ведру.
- Большое спасибо! Премного благодарна.
- Давай до самого дома донесу.
- Нет, нет. До дома я сама.
- Так до двадцати нуль нуль?
- Да, до вечера. Только давай встретимся где-то не совсем у дома.
- У старого волшебного дуба подойдет?
Сколько раз я проходила мимо этого огромного дуба! Знала, что он старый. Но что волшебный...
- Подойдет! А почему он волшебный?
- О!!! Это целая история! Расскажу и её вечером, если захочешь.
- Хочу! Только боюсь, что рассказов будет столько, что и до утра не управимся.
- Так это же чудесно! Прекрасный повод встретиться еще или вообще не расставаться...
Так начались наши чудесные встречи. Мир стал для меня другим. С Андреем я очень много узнала нового. В том числе, и о деревне. Меньше чем за год он разузнал о ней больше, чем я за много лет. Сказать, что мне с этим воспитанным, спортивным, начитанным, трудолюбивым (перечислять могу долго) юношей было интересно, ничего не сказать. Интересно и невероятно уютно. Ему со мной тоже. Огорчал один факт - летние каникулы заканчивались и пришло время мне уезжать в город до следующих каникул. Расставаться очень не хотелось. Мы оба были безгранично влюблены. Андрюшка не раз сетовал, почему не осмелился подойти ко мне раньше. Ведь у нас были бы впереди целые летние каникулы! А так мы были вместе буквально несколько дней. Прекрасных августовских дней...
Сотовых телефонов тогда не было. Почтовой переписки мы побоялись - в нашей деревне то, что знает почтальон, то знают все. А свои отношения мы тщательно скрывали. Перед моим уездом договорились встретиться у волшебного дуба в первый же день следующих каникул...
Приехав на очередные каникулы, я с нетерпением ждала вечера. В указанный час под предлогом какой-то выдуманной ерунды (куда бы мы не пошли, нам с сестрой обязательно надо было отпрашиваться; это было даже не правило семьи, это был негласный закон деда; отвечая за нас головой перед родителями, дед издавал немало подобных законов с завидной периодичностью) побежала к огромному дубу. Там никого не было. Подождав около получаса, медленно поплелась домой. Как ни старалась, скрыть маску грусти мне не удалось. Во всяком случае, мое уныние не прошло мимо цепкого взгляда деда.
- Почему нос смотрит в землю, Танюша? Неужели по городу соскучилась, не успев приехать? Не переживай, через пару дён Лена (сестра)приедет, веселей вам будет.
- Да всё нормально, дед! Всё нормально.
- Обманывать ты умеешь плохо, ТАнюшка. Позволь старику предположить. Не хлопца ли Андрея ты ждешь-пождешь?
- Дед, откуда ты знаешь?! - не смогла сдержать искреннего удивления.
- Ну какой же я дед, если ничего о внучке знать не буду, а? Давай, дружок, начистоту - дед ласково улыбнулся и его добрые морщинки вокруг глаз стали еще глубже и добрее.
- Давай, дружок, начистоту! - ласково передразнила я деда. Ну, давай! И начнем с того, что ты мне расскажешь, откуда знаешь про нас с Андреем. И так, твой ход, дедунюшка.
- Ну, хоть улыбнулась... (дед стал неторопливо отрывать газету под очередную самокрутку) - Видела вас вместе Полина (мама Андрея) - начал протяжно разговор дед. После твоего уезда кавалер твой загрустил не меньше, чем ты сейчас. Соотнести одно с другим нам было несложно. Разговаривали мы с ней о вас, одним словом. Но так как он молчал, ничего не отрицая и не подтверждая, а ты уехала, остались мы с Полиной Николаевной в догадках, как два ёжика в тумане. Вот и прошу я тебя прояснить ситуацию, ТАнюшка. Теперь твой ход, внучка.
- А бабушка тоже в курсе?
- Нет, Полина о вас только со мной разговор вела. Ты вопросом на вопрос не отвечай, дружок. Хотя, и данный твой вопрос уже чуток прояснил мне ситуацию. Обещаю, разговор до поры до времени останется между нами. Честное дедушкино слово. Дед вопросительно и ласково посмотрел мне в глаза и продолжал свою работу, перемалывая в огромных ручищах сухие листья табака.
- Да, я ждала и жду хлопца Андрея. Договорились сегодня встретиться под старым дубом. Но увы... он не пришел. Вот и все, что я могу рассказать. Честно говоря, на душе так фиговстенько, дед. Мог бы он хоть на минутку прибежать и все объяснить. Видимо, струсил.
Слезы, которые копились несколько часов, предательски наворачивались на глаза.
- Никогда не торопись с поспешными выводами, дружок. Андрейка не мог сегодня прийти. Дед со знанием дела ровным рядком медленно высыпал табак на обрывок газеты.
- Почему?! Почему не мог, дед?!
- В больнице он. Не переживай, ничего страшного. Аппендикс. Ерунда.
Наступившее эмоциональное облегчение (не трус!) сменилось тут же накатившей тревогой. Слезы, подождите, сейчас не до вас. Здравый рассудок, на выход!
- Дед, дед, пожалуйста! Найди мне завтра машину, с кем можно доехать до больницы, пожалуйста, дед!!! Только ты, как добрый волшебник, можешь это сотворить в глухой деревне - я трясла деда за рукав.
- Успокойся, трещотка ты моя! Завтра вы уже под дубом своим встретитесь. А за волшебника - спасибо.
- Выпишут уже?!
- Выпишут, выпишут - дед сосредоточенно крутил газетку и каким-то, ведомым только ему способом, сворачивал край самодельной сигареты.
- Дедааа! Люблю тебя! Ты лучший дед на свете! Со всего размаха своих объятий я обняла мирно сидевшего седовласого родного человека и, целуя его в колючую щеку, затараторила: спасибо, спасибо, спасибо!
- Ыть! Что ты творишь?! - смеясь ответил дед. Крутил, крутил я цигарку свою, а тут вдруг слоники напали!
- Дед, ну откуда ты всё знаешь, а? Раскрой секрет!
- Опять мой ход? Продолжаем разговор, дружок?
- Продолжаем!
- Разрешите при вас закурить, мадам.
- Разрешаю. Толку то запрещать, всё равно закуришь. Дед, не тяни! Откуда информация? Откуда все знаешь?
- Товарищ Трындычиха! Дед медленно затянулся самокрурточкой. Мыслить логически пробовали? Если надо вызвать скорую, где можно это сделать в нашей деревне?
- На почте.
- А ночью?
-Тоже на почте, только сначала надо сгонять за почтальоном.
- Верно. А кроме почты где еще есть телефон? Гораздо ближе к Андрееву двору?
- У нас есть (во всей деревне только деду и его другу провели телефон как ветеранам ВОВ).
- Вот тебе и вся разгадка, дружок. Да, скорую Полина от нас вызывала. И в больницу звонила вечора от нас, справлялась о выписке. Вот я и в курсе всех дел. Теперь снова мой вопрос и твой ход, как я понимаю?
- Да вроде всё стало ясно, дед.
- Кому всё, кому не всё - медленно и загадочно произнес дед с лукавой улыбкой, выпуская клубы дыма. А уж если начал вести разговор, то исчерпай его до донышка (еще один закон деда - "пока одному есть что сказать, другой не уходит и слушает"). И после этого совершенно другим тоном (дед умел переключать тон разговора на раз) серьезно сказал: расскажи, внучка, коротко и по делу, буквально в двух словах - насколько у вас всё серьёзно и что ты можешь сказать о своём кавалере.
Я рассказала деду все, как было, опуская некоторые нюансы. Дед слушал и никогда не перебивал. Все вопросы он откладывал в кладовые памяти и после того, как выслушивал человека, задавал их все по порядку. Но в этот раз вопросов у деда не было. Была просьба. И начал он издалека.
- Андрей, если судить по его родителям и твоим словам, парень неплохой. Далее свою характеристику моему кавалеру дед давал вдумчиво, с паузами почти в минуту - небалованный, работящий, воспитанный... Но я желаю познакомиться с ним лично и это не обсуждается. (При этих словах дед загасил самокрутку и с силой вмял окурок в пепельницу). Бабушке мы всё же карты раскроем, дружок. Я ее на себя беру. А ты попроси Андрея ко мне подойти. Завтра в клуб, наверняка, пойдете. Или просто гулять. После дуба то своего. Вот перед клубом и заверните ко мне. А ты поодаль постой. Потолкуем мы чуток наедине. Долго не задержу.
- Может не надо, дед? Мы завтра просто на скамеечке посидим перед твоим зорким оком. Все таки после больницы человек. Я примерно знаю, о чем ты хочешь с ним потолковать. Сама потолкую.
- Здесь "примерно" не подходит, внучка. Здесь конкретно потолковать надо. Аль из трусливых твой кавалер, а?! - глаза деда смеялись и утопали в лукавых морщинках. Трусливые нам не подходят.
- Не знаю, не знаю, дедуль. Не похож вроде - тоже улыбнулась в ответ. Не стала я рассказывать о том, как еще летом Андрей был готов встретиться с "лютым" дедом лицом к лицу.
- Вот и проверим! Договорились?! - дед ловко нацелил свой огромный палец на мой маленький нос. Это у нас было вместо "по рукам!"
- Договорились! - и я тоже "бибикнула" своим указательным пальцем по огромному носу деда. Спасибо тебе, дед, огромное!
Легкой бабочкой я полетела помогать бабушке по хозяйству. Надо ли говорить, как я ждала этого "завтра"...