Может ли учитель/ учительница быть модным, следовать трендам и одновременно учить детей и быть им примером?! Даже сейчас многие родители выступают против современных преподавателей не отвечающих консервативному деловому стилю в одежде.
Я уже не говорю о фотографиях в социальных сетях.
В начале XIX в. в дворянских семьях было принято домашнее образование, которое определяли родители.
В зависимости от моды на разговорный язык менялась и мода на преподавателей. Если в XVIII в. преобладали немцы, то в XIX. в. им на смену приходят французы, но были периоды когда французов считали опасными носителями революционных идей; тогда родители обратили внимание на швейцарцев.
В первую треть XIX века швейцарцы все чаще трудились гувернерами в русских дворянских семьях. Но не всегда считались благонадёжными
А.А. Блудова, в 1831 г. за границей подбиравшая сыновьям гувернера, ждала четких указаний мужа:
«Я еще о гувернере спрашивала, потому что ты не говоришь, из какой нации ты хочешь его выбрать. Я думаю не Француза, а Немца; думаю также, что и Швейцарцы теперь не очень на- дежны. Дай мне знать; тогда я буду осведомляться и спрашивать».
В «Руководстве для гувернеров и гувернанток» родителям советовали: «Если гувернер ваш принадлежит к другой нации, к которой вы не симпатизируете, то советую вам, воз- держитесь, в его присутствии, говорить об ваших воззрениях по этому предмету, каждое неосторожное слово затронет его за самую живую струну, оскорбит самолюбие и покажет вашу бестактность»
Наружность гувернера и воспитателя была так же немаловажна, но у красивых гувернанток шансы быть уволенными значительно повышались по сравнению с привлекательными гувернерами или преподавателями. Скорее всего подобные решения в семье принимались женщинами.
Гувернантка Ростопчиных Луиза Ставска была уволена за следование моде. Как вспоминала ее воспитанни- ца, «бедная Луиза провинилась окончательно: она осмелилась надеть розовое платье с полосками и длинной талией, как у осы! Эта парижская новость представилась бабушке опасной, как покушение на целомудрие и опасный пример для девочек. Она призвала своего сына, приказывая ему немедленно рассчитать эту опасную особу. <...> Мы, дети, восхищались милой Луизочкой, не подозревая, что розовое платье скрывало погибшую душу!»
Сообщений об увольнении гувернеров из-за слишком рьяного следования моде в мемуарах не зафиксировано.
А как же вредные привычки? Конечно, родители желали найти воспитателей без вредных привычек, что было совсем непросто, поэтому им приходилось быть терпеливыми.
А. Дунин писал о двух гувернерах, служивших в Калужской губернии в 1815–1820 гг. в семьях мелкопоместных дворян, о похождениях которых рассказывали целые легенды, столь «образцовыми» гувернерскими пороками они обладали:
60- летний немец Карл Богданыч страдал запоями, а 35- летний француз Винтер был ловеласом.
Совсем вопиющий случай произошел у князей Голицыных, гувернер которых Ролен де Бельвиль, совративший минимум двоих воспитанников, был уволен далеко не сразу, а лишь когда в Петербурге открылся престижный пансион аббата Николя. Голицыны не хотели скандала или огласки поэтому тянули с отставкой шевалье де Бельвиля
Как писал один из совращенных, Вигель, «но как невозможно было наконец не подметить безнравственности г. Ролена, так как совестились ему прямо отказать и затруднялись в приискании ему преемника, то и решились отправить мальчиков в Петербург».
Женщинам дурных привычек не прощали. Гувернантка Софьи Скалон, старушка-француженка m-me du Faye, любила выпить, и была уволена, когда это обнаружилось.
Е.И. Джиберти, французская гувернантка Дмитриевых, «оказалась не совсем благонадежного поведения, и ей отказали».
В XVIII столетии всё было ещё запущенней, иностранных наставников было меньше, чем дворян,желавших заполучить учителя/гувернера, а русские преподаватели отсутствовали или их было крайне мало поэтому к гувернерам и гувернанткам относились не как к слугам, а как «к друзьям дома». Они же «держали себя так, как будто они находились среди дикарей, кои должны почитать за счастие, что они живут у них и могут научить их сделаться людьми».
Английская гувернантка Клер Клермонт в 1824 г. писала своей подруге Дж. Уильямс:
«Одна вещь заставляет меня предпочесть Россию Англии, если уж я должна быть гувернанткой. Здесь они (русские родители – О.С.) настолько неосведомлены и вульгарны, что, по крайней мере, я могу сказать, чтó мне нравится, в то время как, в Англии, я должна была бы руководствоваться их мнением, а не своим собственным»
В XIX в. преподаватели должны были иметь свидетельство на право преподавания своих предметов, но родители часто не обращали внимания на отсутствие документов такого рода. В одной Санкт-Петербургской губернии в 1824 г. оказалось 186 домашних учителей, не имевших свидетельств на право обучения. В газетах стали печатать имена тех наставников, что сдали экзамены и получили право преподавать в частных домах.
От преподавателя ждут терпения, строгости и доброты, но из-за дефицита кадров приходилось мириться с положением вещей.
Вспомним учителя Г.Р. Державина, ссыльного немца Иосифа Розе,
он был «нравов развращенных, жесток, нака- зывал своих учеников самыми мучительными, но даже и неблагопристойными штрафами».
Поэтому зачастую спрос определяет предложение.