На днях городские власти предприняли очередную попытку принудить собственника разрушающегося исторического здания начать его реставрацию или, как минимум, провести противоаварийные мероприятия. Речь идёт о памятнике регионального значения — изящной деревянной даче В.В.Шауба в Лахте. Надежды на позитивный исход дела мало — собственник в восстановлении дома не заинтересован. И, к сожалению, подобная ситуация с деревянными дачами Петербурга не единичная. Уникальное наследие в скором времени может оказаться утраченным.
Санкт-Петербургский городской суд удовлетворил требования КГИОП (комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры) об обязании собственника исторической дачи «Дом В.В.Шауба» на Лахтинском проспекте провести реставрацию здания в течение трёх лет, а противоаварийные работы — в ближайшие восемь месяцев. За неисполнение решения положена судебная неустойка в размере 25 тысяч рублей и далее — по 50 тысяч рублей ежемесячно до фактического исполнения решения суда.
Исполнит ли собственник — частное лицо — решение суда? Маловероятно. История тянется много лет. Дача, расположенная на баснословно дорогой земле, на развивающейся территории неподалёку от «Лахта-центра» имеет, вероятно, для собственника куда меньшую ценность, чем участок. У покосившихся стен дачи на видном месте установлено объявление о продаже. Собственник до последнего времени вёл судебные тяжбы против признания его крайним в истории с домом и, вероятно, продолжит в том же духе.
Двухэтажная деревянная дача Шауба в Лахте является памятником регионального значения. Она была построена в 1911-1913 годах по проекту известного архитектора Василия Васильевича Шауба, одного из ведущих зодчих конца XIX — начала XX веков. По его проектам построено большое количество домов в Петербурге на Петроградской стороне и на Васильевском острове. Дача представляет собой выразительное здание, выделявшееся во времена застройки Лахты. Дом причисляют к наиболее значительным образцам загородных построек в стиле модерн.
Сейчас здание находится в плачевном состоянии, как и немало других оригинальных деревянных дач Петербурга начала XX века. Не нужные своим собственникам они гниют, горят и рассыпаются. А ведь это ценный пласт наследия, в котором выражена региональная идентичность Петербурга и его пригородов. В Финляндии, например, отношение к подобном объектам бережное. В восстановленном, ухоженном виде они эксплуатируются по сей день, создают особую атмосферу и привлекают туристов.
Вообще интерес к дачному наследию в Петербурге возник относительно недавно, рассказала координатор исследовательской группы «Старые дачи» Елена Травина. До 90-х годов XX века этой теме не уделялось практически никакого внимания, а ценность того или иного памятника, выполненного в дереве, по большей части определялась известностью жившей там когда-то личности. Так разрушенные Пенаты Репина были восстановлены после войны по фотографиям, и сейчас это памятник федерального значения.
Но ведь «дачный бум» конца XIX — начала XX веков подарил огромное количество уникальных построек, которые украсили Петербург и его пригороды. Здания возводили по проектам известных архитекторов, в них отдыхали писатели, художники, композиторы, которым важно было красивое окружение. «В конце 90-х годов был проведён обход сотрудниками КГИОПа с процедурой выявления объектов культурного наследия. Только по Курортному району выявили несколько десятков. Они должны были перейти в этот статус в течение года, а провисели почти 15 лет, и за это время многие были утрачены и выведены из списка», — рассказала Елена Травина. К моменту окончания формирования списков приезжавшие к объектам специалисты иногда могли застать только руины. Так, например, случилось с дачей-замком купца М.С. Воронина на Приморском шоссе.
В прошлом путём сохранения многих деревянных дач на Карельском перешейке в послевоенное время стало их использование детскими оздоровительными лагерями, выездными детскими садами. Дети отдыхали в старых дачах в Зеленогорске, Ушково, Комарово… А вот строительство больших санаториев от ленинградских предприятий, наоборот, наоборот, положило конец многим дачам. Вблизи Репино сносили всё подчистую — возводились новые здания с улучшенными условиями размещения для большого количества людей.
На текущий момент в Петербурге значатся 296 деревянных построек, имеющих статус объектов культурного наследия, проинформировала независимый исследователь деревянной архитектуры, общественный деятель Наталья Котлобай. Увы, но даже среди них часть уже утрачена (как дача Воронина), просто не была выведена из списка — это сложный и длительный процесс. Объекты культурного наследия деревянной архитектуры есть почти во всех районах Санкт-Петербурга, кроме Кировского, Фрунзенского, Колпинского и Красногвардейского. Максимум объектов – в Курортном районе, Петродворцовом, Петроградском и Пушкинском. Меньше – в Центральном (1 объект) и Адмиралтейском (2 объекта).
«Их сохранение — острая тема. В последние 7-8 лет для сохранения многое сделано, но недостаточно, — комментирует Наталья Котлобай. — В настоящий момент прежде всего необходимо проведение комплексных консервационных работ на всех деревянных объектах культурного наследия. Полное техническое и инструментальное обследование этих зданий, проведение первоочередных противоаварийных работ». Это всё, естественно, очень дорого. Это основная, но не единственная проблема сохранения памятников.
Одна из ключевых — незаинтересованность собственников объектов в их сохранении. Пользователям, например, домам отдыха, сложно приспособить здания под общественные цели, дорого их ремонтировать. Играет роль ветхость дерева как строительного материала и его недолговечность. Когда эти дома строились, то по большей части подразумевалось сезонное проживание, нынешним же собственникам нужно круглогодичное. А приспособление с использованием современных материалов ведёт к изменению предмета охраны. Как говорит Наталья Котлобай, сейчас сохраняющие собственники — из разряда меценатов. Их, очевидно, меньшинство.
«Пути решения — комплексный подход, который включает в себя поиск пользователя, разработку мотивирующих программ с возвращением части средств, выделение деревянных объектов в отдельную категорию по сравнению с другим культурным наследием», — считает Наталья Котлобай. Пока решаются эти вопросы, надо, как минимум, законсервировать здания от разрушений. Позитивный пример — консервация домов в 2018-19 годах в Курортном районе, они по крайней мере не разрушаются.
В соседней Финляндии владельцы с гораздо большим энтузиазмом восстанавливают деревянные постройки с историей благодаря Музейному управлению. Действует соглашение, согласно которому собственник может вернуть 20-40 процентов средств, затраченных на восстановление объекта. Кроме того, в Финляндии стоимость строительства нового здания и реконструкции мало отличаются: «Там нет применения реставрационных расценок, и отреставрировать, и построить стоит одинаково».
Также за границей имеют большее распространение Фонды сохранения дачной архитектуры, да и муниципалитеты в полной мере реализуют свои права на поддержку облика территорий. «У нас муниципалитеты в этом плане абсолютно безвластны, — комментирует эксперт. — Комарово — как лоскутное одеяло, чересполосица. Этот кусочек — федеральная собственность, этот — городская, этот — муниципальная. И в итоге муниципалитет ни на что не имеет права».
Прекрасный вариант — когда собственник исторического объекта осознаёт его ценность и, имея средства, заботится о сохранении объекта. Ещё один способ сохранения — приспособление для современного использования: создания музеев, арт-резиденций, клубов для пожилых людей, детских досуговых учреждений. Пока по большей части в таком развитии событий заинтересованы энтузиасты и студенты. Так, с 2014 года несколько петербургских вузов совместно реализуют программу «Старые дачи. Документация утраченного». Студенты академии Штиглица, СПбГУ, СПбГАСУ и ИТМО проводят обмеры дач, чтобы впоследствии было возможно их восстановление.
«Сложность такого наследия, что если документация она утрачена, то ничего не остаётся, кроме фотографий. У многих зданий нет чертежей или они построены с большим отступлением от чертежей, и при восстановлении приходится ориентироваться на фото, степень детализации которых невысока, — говорит Александра Толстова, архитектор, старший преподаватель СПБГУ. — Конечно, студенческие обмеры — не то, что профессиональные обмеры, иногда нет нужных технических средств, но всё-таки это ресурс».
В принципе у властей городского и даже федерального уровня есть прицел на будущее восстанавливать старинные дачи и усадьбы и вводить их в туристический оборот. Однако стоимость проектирования и реконструкции с годами только растёт, а ветхие строения теряют жизненный ресурс и могут просто не дождаться момента восстановления. Хотя, есть и философский взгляд на ситуацию, который предлагает сохранять хотя бы нематериальное наследие:
«Можно просто сохраниться в истории архитектуры, формировать блок фотографий, чертежей, макеты. И оставлять это как нематериальное наследие в расчёте, что со временем будет возможность это всё воссоздать. Будут и воссозданные объекты, и воссозданная среда. Мы говорим о зданиях, но важны ведь не просто здания, а контекст: это касается и оград, и озеленения, соотношения построек между собой. Постоянное появление новых объектов этот контекст разрушает. Ты это здание сохранишь, но это будет пасхальное яйцо. Оно потеряет свою значимость, потому что разрушена среда вокруг. К этому надо относиться философски».
К слову, на этой неделе КГИОП объявил о старте заявок на участие в образовательной программе по мониторингу объектов культурного наследия в рамках проекта «Общественный мониторинг объектов культурного наследия Санкт‑Петербурга». С 29 августа по 15 сентября Санкт‑Петербургское городское отделение Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры проводит набор 50 волонтеров на первый поток бесплатного обучения мониторингу объектов культурного наследия. Успешно завершившие обучение участники курса до конца 2023 года под контролем специалистов самостоятельно проведут мониторинг 100 объектов культурного наследия. Таким образом власти хотят возродить традицию общественного содействия в наблюдении за состоянием памятников истории и культуры ради их сохранения. По крайней мере так презентуют программу в городской администрации.
Юлия Медведева