Начало.
Часть 25.
Андрей старался, как мог, стал больше работать, чтобы обеспечивать больную жену и уход за ней. Жизнь у тети Раи была только на руку обоим, она хотя бы готовила еду, потому что Андрею было совсем не до этого, да и как оказалось не умеет. Как бы он не старался, но все нити взаимопонимания, взаимной теплоты и привязанности, что были между молодыми супругами, стремительно обрывались. Андрей, конечно, старался проводить время с Мариной, приносил разные приятности, но она сама оставалась безучастной, надломилась в ней вся радость, которой и так не было. Нет, Маринка, конечно, тоже старалась, понимала, что мужу тоже тяжело, пыталась поддержать его и их исчезающую связь, но ничего не получалось. Андрей всегда был свеж и бодр, было видно, что он сам-от полон жизни и понимала — они теперь в разных реальностях. Появился у Маринки страх, что их миры больше никогда не пересекутся, а еще она понимала, что его нужно отпустить, но почему-то она решила, что это должен сделать он, не должно такое решение ложится на её хрупкие плечи.
Марина попросила в дом родителей, она видела и понимала, что тетке, хоть и привыкла она к ней, прикипела душой, было тяжело, старушка и сама стала плохо передвигаться, не говоря уже и об её уходе, но и оставлять тетю было жаль, та уже привыкла, что живет не одна.
-Рай, поехали к нам жить, а? - заглянула старшей сестре в глаза Ирина Сергеевна.
-Как же так? - захорохорилась Раиса.
-Не могу я тебя здесь одну оставить, ты меня пойми... Ты не переживай, в нашем доме и тебе места хватит, комната-то одна пустая! Я, конечно, понимаю, что ты привыкла к большому пространству, но я тебя бросить не могу. Да и там нам нужна...
-Ох, Иришка... - на глаза старушки набежали слезы, - как же я рада, что наши жизни всё же пересеклись, что остались старые обиды позади... я, конечно, поеду... Мне здесь терять нечего, а дом... Дом продадим — Мариночке нужнее... Как хотела я ей этот дом оставить, думала будут тут жить своей семьей, детишек нарожают, а уж посмотри, как всё получилось... - Раиса снова заплакала.
-Ничего-ничего, - Ирина обняла сестру, - выберется наша девочка.
Марину привезли в родной дом в ночи, она и сама была согласна, чтобы никто из деревенских не видел её. Иван Юрьевич специально оборудовал комнату дочери для её удобства.
Андрей приезжал, как мог, но чаще всего он был занят — то учеба, то работа, но Марина всё понимала, зла на мужа не держала, да и не имела права.
Так шло время, все привыкали к новой обстановке дома, на улице Марина не показывалась, даже Ленка, приезжающая домой на выходные, не знала, что подруга здесь. Они общались через социальные сети, иногда созванивались, все обвиняя занятые жизни, что никак не могут встретиться. Ленка была активной студенткой, учувствовала в жизни института, приобщилась к команде КВН, поэтому даже к родителям приезжала редко.
Через полгода такой жизни Раиса узнала от хорошей знакомой из столицы, что есть какая-то экспериментальная программа лечения, но ехать нужно в столицу. Им потребовалось время, чтобы найти покупателей на дом Раисы, не хотели прогадать с ценой, но время поджимало, и, в принципе, они продали дом за неплохие деньги.
Хоть и говорят, что дома и стены лечат, но Маринка всё больше молчала, все больше замыкалась в себе, никто не лез к ней с нравоучениями, а её свекры перестали звонить через месяц её уезда. Но и это она понимала, только у неё вдруг остановилась жизнь, а у других она продолжалась...
Ирина Сергеевна взяла длительный отпуск на работе, но начальство и в этот раз пошло ей на встречу, и отпустили с сохранением заработной платы. Женщина снова плакала в кабинете у начальства и снова благодарила за такое участие и за то, что не разглашают их тайну. Более того, директор сам созвонился со своим приятелем из Москвы и тот разрешил воспользоваться его пустой квартирой, из которой как раз выехали очередные квартиранты. Ирина Сергеевна снова плакала — столько людей готовых прийти к ним на помощь!
Ирина Сергеевна с Мариной отправились в Москву. Это был страх и непонимание, но казалось, что хуже уже не станет и терять им нечего. Но лечение, на удивление, началось очень с хорошими результатами, терапия давала надежду на лучшее. Марина стала чувствовать себя заметно лучше, она позвонила мужу, звала его приехать в столицу, погулять, отдохнуть, побыть вдвоем, но он оказался занят. Очень. Учеба и работа не жена, нельзя оставлять без присмотра. Марина не обиделась, все понимала.
В клинике, где Марина проходила лечение, её всегда встречал врач — Денис Викторович — очень видный мужчина, ему было чуть за сорок, всегда доброжелательный, позитивный и веселый. Только при его появлении всем пациентам становились легче. Так было и с Мариной. Она начала общаться со своими подругами по несчастью, и все были согласны с ней. Все пациентки клиники, не важно какого возраста, на какой стадии — на самой запущенной или почти здоровые, услышав ранним утром бодрый голос Дениса Викторовича в коридоре, который мог отчитывать персонал или раздавать указания, так настроение у всех поднималось, и даже самые безнадежные пациенты испытывали невольный приступ оптимизма.
Все клиентки были в него влюблены, ну или почти все. Была эта любовь детской, платонической, она открывала их сердца, делая их горячее и светлее. А Денис Викторович отвечал им взаимностью, каждой уделял внимание, никто из пациентов не оставался в стороне, даже немного заигрывал, заставляя всех больных улыбнуться и губами и душой.
Марина никогда не видела доктора в плохом настроении, всегда с улыбкой, от которой все расцветали.
Только однажды ночью Марина мучалась без сна и вышла из свое палаты, когда из остальных уже доносился храп и посапывание, а у нее сна е было не водном глазу. Марина, в накинутом халате, решила тихонько пройтись по коридору. Она ходила по кругу, как вдруг увидела, что в комнатушке, где обычно обедал медперсонал, сидит скрюченная громада. Но ей не пришлось долго разбираться в увиденном, чтобы узнать в этой громаде Дениса Викторовича. Доктор сидел за столом, его лоб был облокочен на руку, а широкая спина мерно поднималась и опускалась в такт его дыхания. Казалось, что он полностью погружен в сон, Марина даже задумалась, стоит ли его будить, но когда стала приближаться, услышала его хриплый усталый голос.
-Захарова! Вы почему не спите?
Марина понимала, что он не злится, не сердится, но обычно его голос имел шутливый тон, а сейчас он был полон больной тоской.
