Эх, Матвеюшка, чего ж ты плачешь, друзей своих пугаешь? Мамка заболела? Глупенький, чего ж теперь плакать? Говоришь, в больницу увезли? Так хорошо же, значит, вылечат! Никаких мне «а если»! Сладится все, не бойся. Да как же успокоить тебя Ефросинье Григорьевне? Что, одну из сказок рассказать, каких я знаю больше сотни? Рассказать? Ну, слушай, и вы, миленькие, друзья Матвеюшкины, тоже не стесняйтесь, подсаживайтесь поближе. Итак.
В необъятном таежном лесу, задолго до нашего с вами рождения, жил бедный дровосек. Были у него чудные дети, похожие друг на друга, как две капли воды, и потому имена им подобрали, звучавшие попохожему: Алеша и Алена. Жену имел красавицу и умницу, ответственую и хозяйственную. Домик, в котором жила семья, уже давно стал хлипким, старым и покосился, но все равно был в нем уют, да чистота. Но случилось в один ужаснейший день в семье крестьянина несчастье: драгоценная женушка очень тяжело заболела, потухло любимое его ясное солнышко, прежде согревающее своей лаской твердое, окаменелое тяжелой жизнью и упорным непрестанным трудом сердце. С ног сбился муж, ища лекарство для любимой, да не нашлось оно. От горя дровосек озлобился, стали дети бояться собственного отца – некому было теперь согреть каменное его сердце.
И вот один раз, в самый обыкновенный весенний день, когда он отправился с другими мужиками лес валить, побежали Алеша и Алена вверх по реке, к холму, на вершине которого росли всего-то две сосны: одна, постарше – мощная, стройная, высокая; другая, помладше – жалкая, кривая, да и ростом неудавшаяся. Сели дети под сосенки: Алеша – под высокую, Алена – под низкую, – и стали делиться друг с другом самыми назойливыми мыслями.
«Злой папа такой стал, когда матушка заболела, – говорила брату Алена. – Без нее совсем плохо…»
«Я больше всего на свете хочу, чтобы она поправилась. Смотреть на нее невыносимо – сразу глаза щиплет, – говорил сестре Алеша. – Я очень-очень хочу ей помочь, хоть чем-нибудь! Вот только не знаю, как!..»
Шли дни, а маме становилось все хуже. Каждый день приходили брат и сестра поделиться своим горем с двумя соснами – после того, как побывают на холму, им кажется, словно крылышки на спине вырастают, так тепло и легко на маленьких сердцах детских становится.
Однажды вечером отец вернулся домой злой и настолько сердитый, что глаза кровью наливались. Весь в царапинах, кровоточащих ранах, с прилипшим к нему мусором и листьями, похож стал на чудище лесное. Алена, до сих пор, поившая маму из ковша, обомлела и уронила его на пол, по наполовину сгнившим доскам растеклась вода. Алеша прежде приподнимал над подушкой материнскую горячую голову, чтобы сестре было легче поить, а сейчас ее неловко уронил. Мама застонала.
«Опять подрался, да?» – дрожащим голосом спросил Алеша. Отец ушел из комнаты, ненавистно зыркнув на детей: «Одни от вас заботы».
Алена настолько расстроилась, решив, что папа их совсем не любит, и кинулась прочь из дома. Подбежала к двум соснам, вытерла слезы и, поняв, что очень сильно устала и больше без сна продержаться не сможет, легла у ствола одной из сосен.
Не прошло и минуты, как послышался шорох, старая сосна зашевелила ветвями, и заговорил тихий, слабый голосок:
«Алена, ты не должна грустить. Скоро ваш папа снова станет, каким вы его помнили в счастливае годы: добрым, любящим, красивым. Можно вашу маму излечить. Ты посмотри-ка – на мне растет шишка волшебная. Она еще не созрела. Но придет время, станет шишка золотой, вы с братом сорвите ее, достаньте из нее орешки, дайте их матушке, да скажите оба хотя бы про себя:
Солнце светит, да тучи сбегаются!
Травка растет, да птицы слетаются!
Тает снег,
Цветут цветы,
Здоровым будь
Вовеки ты!
Наивное детское сердце не испугалось говорящего дерева, а, напротив, до краев наполнилось надеждой. Благодарная Алена пыталась вытянуть у старшей сосны еще хотя бы словечко – увы, тщетно. Она больше не говорила, только от сильного ветра ветки шумели. Но зато молодая сосна робко промолвила:
«Я вижу, вы – ты и твой брат – добрые, достойные… У вас обязательно все получится! А если на пути к цели вы наткнетесь на преграду, знайте: я вам непременно помогу. Так что не бойтесь…»
Смотрит Алена – уже и утро наступило. Побежала она домой, брату все рассказать.
Вот и осень почти настала. Ночью буря гуляла и гром грохотал страшный! Отец все боялся, как бы молния в их жалкий домик не ударила. Но, нет, обошлось. Как обычно, отправились дети к сосенке и обомлели от ужаса: только пепел остался от волшебного дерева. Заплакала Алена, потемнело лицо Алеши. Поискали золотую шишку (вдруг все же не сгорела в жарком пламени?), да не нашли ничего.
Вот уж уходить собрались, как наклонилась молодая сосна, да так низко, что касалась макушкой земли. И увидели дети спрятавшуюся в пушистых сосновых ветвях рыжую белочку; в зубах блестела такая желанная нашими маленькими героями золотая шишка. Алеша тут же бросился к белочке, да та, сердито сверкнув черными глазками, убежала. Ничего не успела сделать Алена.
Поняли дети, что лишились шанса на спасение мамы. Заплакала Алена, и так горько, что земля содрогнулась от ее переживаний, утих ветер, смолкли певчие птицы, замерли звери. Распрямилась молодая сосенка, покачала с сочувствием зелеными ветками. Тут и белочка не выдержала: прибежала к Аленке, положила ей под ноги золотую шишку и снова исчезла, напоследок виновато опустив рыжую головку.
Обрадовались ребята, не выдержали – закричали от восторга, и эхо разнеслось по всей округе. Побежали они скорее домой, чтобы исцелить больную мать.
Вот и настало время через бурную речку мост переходить – сократили они путь, шли по более короткой дороге. Очень сердились родители, когда узнавали, что Алеша и Алена пользовались этой тропой – мост хлипкий и ненадежный. Но дети так обрадовались счастливой вести, что пренебрегли наказом мудрой матери: «Никогда не переходите реку через этот мост!»
Обломалась под Алешей, ведь он первый пошел, гнилая дощечка, плюхнулся он в воду. Обомлела от ужаса Алена, пошел братец ко дну.
Тут вынырнула из воды рыба, посмотрела на девочку оловянными глазами, сказала:
«Я спасу твоего брата, дай только шишку волшебной сосны, что у тебя за пазухой».
Замешкалась Алена, не зная, как быть. Перед жестоким выбором поставила ее рыба, но поняла девочка, что жить спокойно не сможет, если позволит брату погибнуть.
«Лови!» – крикнула она, бросая шишку в воду. Захватила зубами рыба шишку – и след ее простыл, а брата все не было. Решила Алена, что обманула ее та, и тут же сама бросилась в воду – не могла она оставить Алешу на погибель. Не умела Алена, увы, плавать, тоже стала ко дну идти.
И тут случилось необыкновенное: схватили ее за волосы и потащили наверх, к воздуху. Откашлялась девочка, увидела перед собой брата и кинулась ему на шею. Он рассказал, что не обманула Алену рыба, подняла со дна Алешу, вдохнула волшебством в него жизнь, а потом он сестру спас.
«Как же нам быть без золотой шишечки? – спросила Алена. – Ведь мама без нее пропадет!»
«Рыба вернула мне ее, сказала, что жаль ей нас очень»,- улыбнулся Алеша, разжал кулак, и блеснул на солнце золотом подарок сосны… И вспомнились сейчас сестре слова чудесного деревца: «…А если на пути к цели вы наткнетесь на преграду, знайте: я вам непременно помогу…»
Ох, и досталось деткам, когда увидел вернувшихся с обычной утренней прогулки Алешу и Алену. Никогда еще не оказывались дети такими грязными, мокрыми, чумазыми. Суровый и строгий отец собрался было «наградить» детушек палкою, да не поднялась рука боль причинить самым любимым и дорогим на свете людям. Так и обошлось.
Дождавшись, пока папа уйдет в лес, освободили от скорлупы дети мелкие орешки, насыпали их в деревянную чашечку, ту чашечку понесли в мамину комнату. Бледная, уставшая, но все равно красивая лежала она в постели, дыша неровно и шумно. Она спала. Собрались было Алеша и Алена уйти, но вдруг мама тревожно спросила:
«Кто тут?» – Голос ее был так слаб, что Алена не выдержала и заплакала.
«Это мы, мамочка!» – ответил Алеша.
Улыбнулась она, и словно светом озарилась комната.
«Мы принесли тебе целебные орешки золотой шишечки, – успокоившись, попыталась улыбнуться Алена тоже, - ее нам дала старая сосна с холмика».
Привыкла мама к детским выдумкам.
«Да-а-а? Вот здорово. Ну-ка, живо дайте мне их».
Конечно, она не поверила своим деткам, но ей так не хотелось огорчать их! Верят дети в сказку – ну, и пусть, лишь бы счастливы были.
С замиранием сердца наблюдали дети за тем, как она кушает орешки. Казалось им, что всему плохому конец, скоро мамочка обретет здоровье и будет потом все-все хорошо.
Но только когда мама доела последний орех, чувство чего-то неоконченного помогло Юле вспомнить, что они упустили: волшебные слова! Совершив столько, на свой взгляд, смелых подвигов, они совсем позабыли про них! – и золотая шишка старой сосны… пропала зазря.
Не сказав ничего никому, девочка побежала к молодой сосне, спросить совета. И хотя она знала, что надежды на спасение мамы больше не будет, всем сердцем надеялась на чудо.
«Что же вы, глупые, слова сказать забыли – это ведь такая мелочь! – запричитала молодая сосна, когда девочка поведала ей о своем горе. – Так легко можно было помочь вашей матери… Ну, а сейчас…»
Жаль было молодой сосенке Алену – такими грустными и печальными глазами смотрела она на нее и, к тому же, у деревца был давний долг перед старой сосной – опекала она ее всю жизнь.
И промолвила молодая сосна:
«Я помогу тебе… – Горько вздохнула. – Капай раз в год в этот самый день немножко крови на то место, где расту. – Каждое слово давалось волшебному дереву с большим усилием. – А теперь идем ко мне, приложи ладони к стволу; глазки закрой крепко-крепко, чтобы не испугаться».
Алена, послушно выполнившая все указания дерева, недовольно поморщилась – чувствовала недоброе.
Когда сестра так резко сбежала, Алеша сразу понял, что девочка направится к волшебной сосне. Словно какой-то злой червячок грыз его сердце, и брат помчался на их с ней холмик.
Ох, и изумился же он картине, которую увидел!
Алена стояла, зажмурив глаза и приставив ладони к стволу молодой сосны. Ее коленки заметно дрожали – видимо, от страха. Волшебное дерево стало желтым, и полетели от него красные искорки в разные стороны. Мальчик ахнул от удивления. Вдруг видит: дерево, полностью сухое, сморщенное, скукожилось и потянулось макушкой земле, в то время как руки Алены на мгновение стали зелеными, как иголки сосновые. Еще секунда – и все закончилось, только вспыхнуло напоследок что-то. Открыл Алеша зажмуренные от страха глаза.
Вместо молодой сосенки – жалкий деревянный скелет. Может и воображение детское свою роль сыграло, но показалось мальчику, что обгорелые ветви, словно руки, молящие о помощи, вскинулись вверх. А сестра стоит пораженная, не может ничем пошевельнуть, слова промолвить. И тут голос в голове нежный, ласковый: «Я тебе дар оставила: чудесные теперь руки твои, Аленка, и никакой теперь золотой шишки не нужно для исцеления твоей матери. Эта загадочная и волшебная сила теперь в тебе, в твоих руках! Иди домой скорее, твоей маме совсем плохо!»
… А мама, и вправду, чувствовала себя уж совсем негодно, но Ефросинья Григорьевна не станет описывать, родные, ее мучения. Прибежала Алена с братом, попросила папу оставить их одних, поцеловала маму и приложила руки к горячему лбу. Удивительные она испытала ощущения: охватил ее саму сначала страшный жар, но длилось это не более полуминуты, потом стало холодно, как в трескучий мороз, а затем сил даже сидеть не осталось – так и упала, да заснула прямо на полу в одно мгновение.
Пришла в себя любимая мама, снова, наконец, засияло прекрасное солнышко, и красавицей она стала, как и прежде; никакого следа не осталось от болезни – щеки розовые, глаза весело поблескивают, нет тех ужасных синих кругов под глазами, морщины разгладились, лицо посвежело. Приподнялась с кровати, ничего не понимает, глазами только хлопает, вдруг видит: на полу без сознания лежит ее любимая дочь. Мама от страха вскрикнула и кинулась к Алена. Трясла ее, трясла – а она не просыпается. Ох, и испугалась же она!..
Алена проснулась только через пять дней. Родные успели подумать самое страшное. Алеша все это время ходил в молодой сосне, зачарованно смотрел на остатки дерева, и все прокручивал в памяти ту сцену, когда оно сгорело…
Как обрадовались родители, когда Алена открыла свои большие серые глаза! Обнимали-целовали, на руках таскали… а Алеша все отчего-то сердитый был. Когда Алена пыталась с ним заговорить, он отвернулся и ушел куда-то. На что же он обиделся, гадала сестра.
«Как-то пусто на душе, после того как сосенка сгорела», – признался, наконец, Алеша.
Тут вспомнила Алена, что нужно было каплю крови для сосенки пожертвовать. По дороге к холму, рассказала все, что услышала от волшебного дерева, брату.
Из проколотого пальчика взятой детьми из дому иглой на засохшие корни упала алая капля крови Алеши. Но ведь сосна просила сделать это в день ее гибели… подействует ли?
Вижу, устали вы, вот Матвеюшка зевнул. Ну, ничего, чуть-чуть еще осталось, потерпите.
Прошло шестнадцать лет. Пришел, как обычно, уже взрослый, коренастый Алеша каплю крови пролить для сосенки. Только сделал это – появился незнамо откуда вихрь, закружил парня, тот сознание потерял. Очнулся и видит: прямо на том месте, где раньше молодая сосенка росла, приветливо улыбаясь, стояла незнакомая девушка… это она и была.
Удивительное же случилось с ними потом приключение, но это уже совсем другая сказка: про чудесную целительницу Алену, обреченного на гибель ее брата Алексея, Великую Тайну Света и чистой, светлой, любви...
Ну, вижу, утомила вас Ефросинья Григорьевна, извините. Закрывайте глазки! Пусть вам приснятся добрые сны. А я пойду… Да не переживай ты, Матвеюшка, вернусь еще. Да, и легенду новую непременно расскажу, коль вы не сотворите ничего дурного завтра. А перед сном поразмышляйте над легендой сегодняшней – о двух соснах и золотой шишке.
Ой, погодите, ребят! Вы слова волшебные (ну, которые велела Алеше и Алене старая сосна сказать) не забыли? Сходите завтра на холмик… У нас там две сосны растут…
Рассказ опубликован на Синем сайте
Подписывайтесь на наш канал, оставляйте отзывы, ставьте палец вверх – вместе интереснее!
Свои произведения вы можете публиковать на Синем сайте , получить адекватную критику и найти читателей. Лучшие познают ДЗЕН