Будучи в разъездах, сходил в одну из республиканских библиотек, чтобы по возможности перефотать недостающие в онлайн-коллекциях номера журнала "Советский экран", и в №10 за 1973 год обнаружил редакторский обзор читательских писем (главредом был Дмитрий Писаревский) о фильме Тарковского "Солярис". Полвека прошло, а споры продолжаются, и было бы интересно узнать, с чего всё начиналось - какие аргументы приводили сторонники и противники тогда, а также узнать точку зрения редколлегии.
В почте журнала последних месяцев немало писем откладывается в папку с «инопланетным» шифром — «Солярис». Оставшись же с пухлой этой папкой наедине, на минуту даже утрачиваешь ощущение реальности: спор достигает такого нахала, будто и не об экранном феномене идет речь, а час-два назад вступила наша планета в мучительный контакт с Иным разумом и от каждого требует совета — «Как быть?».
Конечно, ощущение минутное, довольно скоро в торопливых строках обретаешь привычную твердь: нравится актриса Н. Бондарчук, восхищает работа художника М. Ромадина, нельзя ли сократить планы автострад? Но возвращаешься к началам — гневным и восторженным,— и снова то же ощущение. На повестке дня — Контакт.
Полемическая декларация, а рядом— почти практический совет:
Искренняя настроенность на такую высокую ноту, пробуждение необыденных мыслей и эмоций, горячность и пристрастность суждений уже говорят в пользу фильма.
Но мы упростили бы дело, прислушиваясь только к этой ноте. Прокатная судьба «Соляриса» зеркально повторяет его проблематику. Со многими Контакт не состоялся.
В чём же дело?
Легко было бы искать ответа в ссылке на неподготовленность иных зрителей. Кстати, и сами письма толкают на эту ссылку. Ю. Слотин из Кемерова пишет: «Фантастический фильм должен быть в первую очередь очень красивым зрелищем». Так и слышится в этом многократно осмеянное «сделайте мне красиво!», убаюкайте, уведите от тяжкой обязанности размышлять и того хуже — разгадывать. Проблематика, сложность, загадка «Соляриса» не для тех, кто пришёл в «киношку».
Фильм, свободно и органично обращающийся к пластам культуры — Брейгель, Рублев, Дон Кихот, Достоевский,— и от нас ждёт той же свободы или хотя бы культурной информированности. Свобода культурных ассоциаций для авторов «Соляриса» не прихоть и не излишество, не установка «на избранных», свобода эта важна главной мысли фильма, его напряжённому размышлению о человеке. Что же делать, коли фильм не книга с её аппаратом сносок и комментариев? Сноски предполагаются чем-то вроде надбавки на наш зрительский билет, без этой надбавки он, пожалуй, недействителен, как было в цитированных выше случаях.
И все-таки слишком прям и привычен строй таких объяснений: и с надбавками не каждый одинаково понимает фильм. Стало быть, кроме общей культуры, кроме известной воспитанности и открытости новому, экранный «Солярис» требует большего. Может быть, настроенности на мысль, охоты к ней. «Катализатором мыслей» называет фильм москвич В. Балакирев. Он пишет: «Фильм оставляет за тобою свободу суждений, не ведёт за руку, как это часто случается».
Так? Да, так! Но и в этой безусловной похвале затаилась своя загадка, новая возможность инотолкования. «Свобода суждения»... Посмотрим, каковы её границы для зрителей вдумчивых, неторопливых, серьёзных.
Преподаватель МГУ М. Михайлова утверждает:
Убедительно. По-своему. Ибо там, где М. Михайлова приемлет все, другой не приемлет ничего.
Так могут разойтись — полярно! — даже люди, одинаково увидевшие фильм. От утверждения и согласия до яростного неприятия и обвинений в... ретроградстве.
Но есть и третья точка зрения. Журналист москвич А. Данилов не противопоставляет «человеческого» и «космического» в фильме. Для него контакт с неизвестным — стержень произведения. И тогда:
Такова золотая середина суждений о фильме (она представлена во многих письмах). Куда, однако, денем мы крайности на шкале оценок? Они ведь тоже взяты не поверх фильма, выведены из него...
Загадка Соляриса стала отчасти и загадкой «Соляриса», фильм несёт излишне много шифров. Хорошо, что он возбуждает необыденный спор. Но разве не был бы зрительский отклик так же глубок, если бы авторы чётче и недвусмысленней высказались с экрана, пошли бы навстречу зрителю с той же свободой, которая, «по идее», обеспечила моральную победу Кельвина? Ясность — условие не только Контакта, но и контакта, отклика, даже если они не означены заглавными буквами.
OCR и подготовка текста - Albert Magnus специально для kin0guru
