Знаете, а ведь уже три года, как я не просыпался в луже. Не скажу, чтобы я скучал по этому делу - приятного мало, но зато теперь будем считать, что на следующие три года я свое уже отплавал...
Прошло целых шесть дней после того памятного похода на Пичу-Пичу. Я наконец-то зашил ботинки, купил обновок на местном рынке секонд-хенда и просто лежал в кровати, перерабатывая накопившуюся усталость.
Марина обитала с Хавьером в комнате напротив и точно также как и я, не могла покинуть Арекипу. У нее, правда, на то были другие причины - тот же Хавьер, например, который вряд ли бы покинул родной город даже ради нее. В Арекипе он играл вечерами в уличной музыкальной группе и чувствовал себя вполне комфортно.
Но все имеет свой конец. Я покинул Арекипу, да и Марина тоже, просто на пару дней позже.
Она отправилась изучать север страны, а я остался на юге - взял курс на один из самых огромных водоемов Южной Америки, на озеро Титикака.
Рассказывать про автостоп нечего: путь был не столь далек, чтобы я не смог за день добраться до Пуно - крупного портового города на побережье Титикаки. Однако… я туда не поехал.
Вечерело, а что делать на улицах города затемно? Проблем если только искать. Мне они были не нужны, поэтому я вышел за сорок километров до Пуно в центре какой-то маленькой деревни, да и пошел спать на футбольное поле.
Едва я поставил палатку на его краю, как небесные хляби разверзлись и начался такой ливень, который мог бы мне присниться лишь в страшном сне.
Моя многострадальная палатка выдержала все натиски стихии, однако трындец все-таки подкрался и сделал это незаметно - снизу.
Оказалось, что палатку я поставил в низине и большая часть воды стеклась в крупную лужу, в бассейн которой входило и мое жилище.
Спать в луже, это как качаться по волнам на плохо накаченным водяном матрасе. Который к тому же протекает.
В общем и весело, и грустно.
К утру в половине палатки можно было запускать кораблики, но вместо этого я, свернувшись клубком, обнимая вещи и обложившись полиэтиленом, с тоской ждал рассвета...