Какой-то хороший дядя сделал доброе дело в эту малую городскую навигацию. «Почему дядя? Может быть, тетя?» – удивляется моя жена. Не время спорить, я звоню дочери, которая дружит с интернетом. И дочь тут же заказывает нам электронные билеты на катер. Билетики в смартфоне у жены отражаются…
Текст: Павел Васильев, фото: Александр Бурый
Теплоходик каждый день в 10.00 утра возит всех желающих прямо к Зарядью. От родного Кленового бульвара и в Китай-город! Представляете? И всего-то за 100 рублей с носа! Да это же, как испокон веку говорили в нашей семье, – «Задаром, дети!». Что может быть лучше в летнее утро – кораблик прямо от дома в центр нашего великого города!
Плывем!
Плывем и по сторонам с удовольствием смотрим. И с нами человек двадцать плывут – дедушки, бабушки, внуки и внучки. И еще десяток персон с жизненным опытом и задумчивым видом. День-то мы выбрали по уму, не выходной, не праздничный, обыкновенный. Когда народу на причале поменьше. И для кого на палубе, пусть негромко, этот нудный рэп включили? Для кого, а? Непонятно. Солнышко по левому борту – и то в недоумении. Мило на реке, вольготно. Располагаемся на открытой верхней палубе. От буфета и от рэпа подальше.
Кораблик шустро отдает швартовы и бодро так идет против течения, вверх по реке, к первому большому мосту на нашем пути. По мосту Нагатинскому люди в метро, автобусах, машинках на работы свои спешат, а мы внизу, под мостом, оставляя повседневные заботы на берегу, по воде мирно шлепаем. Никому не мешаем, не толкаемся и пробок никаких не боимся.
А пейзаж извилистой в наших краях Москвы-реки потихоньку меняется. Пейзаж, река, люди на реке и на суше – объекты нашего наблюдения. Они заставляют нас что-то вспомнить и что-то узнать, чему-то удивиться, огорчиться, обрадоваться, вздохнуть, улыбнуться, изумиться, охнуть.
Например, нельзя тут на палубе собственные, принесенные с собой в сумке безалкогольные напитки употребить. Надо в местном буфете потратиться. Цены в речном буфете куда выше земных. Речные цены. Нарушаем, естественно, что мы, Ротшильды, что ли? И все кругом нарушают, кроме тех, кто без всяких напитков обходятся, а просто смотрят по сторонам.
Вот место для курения, тут честь по чести, на корме главной палубы оборудовано. Рядом с туалетом. Удобно. Но какой-то хмурый пассажир ворчит под нос: «Надо было пивка на берегу загрузить. Про пивко по радио ничего не говорили…»
* * *
Теперь уже трудно представить, что никакого моста из Кожухова в Нагатино раньше не было. И существовали сами по себе два отдельных мирка по двум берегам широкой реки. И попасть из одного в другой можно было только на катере, на моторке, на веслах в конце концов.
Я еще застал те времена и помню, как долго мост этот строили.
Катера, выстроенные на местном МССЗ, за пятачок, за 5 копеек то есть, словно метро или автобус, возили людей с правого берега на левый или обратно. На работу возили или так – по личным твоим делам.
К примеру, в пионерский лагерь я отправлялся из Нагатина. А жили мы тогда в Кожухове. Вот и начинался мой путь в первую летнюю смену на катере, через Москву-реку.
Коричневый старый чемодан, верный попутчик, стоял у моих ног на палубе и тоже плыл с левого берега на правый, потом размещался в трамвае (три остановки), потом в грузовике, куда все весело сдавали принесенную кладь, освобождались от груза. Усаживаясь на сиденье львовского автобуса и высматривая тех, с кем сдружился в лагере прошлым летом, я в последний раз махал в окошко отцу. Именно он всегда провожал меня в лагерь. Он и чемодан старый нес. Путь в лагерь, в лето, начинался с реки и с отца, это запомнилось и осталось со мной.
А вот теперь здесь строят мост поскромнее. Мост через затон Новинки. Он вот-вот будет сдан и соединит два новых района, которые давно уже строят на территории бывшего ЗИЛа. Мостик этот, пусть небольшой, станет главной дорогой для тысяч машин, выезжающих куда-то по делам из своих огромных новых жилищ, прозванных нашим остроумным и сметливым народом «человейниками».
Мы проходим мимо строящегося моста правым бортом, река гнется вправо почти под девяносто градусов, и плывут далеко впереди белые бакены, отмечающие на реке мели. Торопятся на берегу со строительством набережной! И это правильно, не будет широкой набережной, куда же съезжать с моста? Кипит, кипит на берегу стройка… Вот на другом берегу, на Даниловской набережной, пока поспокойнее.
* * *
Даниловский мост, второй на нашем пути, построенный еще в начале ХХ века, мост исключительно железнодорожный. Теперь это владение МЦК, которому в сентябре исполнится аж 7 лет. Семилетка всего – а как мы привыкли к этому железнодорожному колечку вокруг города!
Самый строгий критик городских властей при упоминании аббревиатуры МЦК пасует. Необходимый и успешно реализованный проект, удобный и нужный людям.
Слева – Котлы, по которым четыреста лет назад шли и окружали Москву с юга польские гетманы, а прежде налетели отсюда на москвичей орды крымского хана. Справа на берегу бывший ЗИЛ, некогда гордость и слава отечественного грузового автомобилестроения, а ныне учебно-показательный полигон для будущего архитектурного облика многих районов города. Тут аббревиатура выглядит не так симпатично – ЖК. Жилой комплекс.
Молчаливая женщина за третьим столиком вдруг отчетливо произносит: «Ни за какие коврижки!» И ее понимают без пояснений – соседи глядят на коричневые, одинаковые, размещенные впритирку друг к другу громады с неподдельным ужасом.
Ни за какие коврижки не хочется поселиться на этой широко разрекламированной набережной Марка Шагала. При чем тут, кстати, Шагал, граждане? Не знаете? Я не знаю.
Хотя люди живут. Гуляют с детьми. Учатся в местной и тоже огромной школе. Ездят на МЦК. Привыкают. Вон, малыши теплоходику нашему машут…
* * *
Впереди словно закольцовывает невеселые думы старый знакомый – Автозаводский мост. Нет уже ни Автозавода, ни ЗИЛа, а название моста осталось. Осталась справа и невзрачная нынче высокая «коробка» с большими буквами «ЗИЛ» на крыше – бывшее заводоуправление.
Как же, бывал… В директорском кабинете, на высоком этаже. С самим генеральным директором ЗИЛа разговаривал. На торпедовскую волнующую тему. Интервью брал для газеты. Не с последним ли директором? Надо припомнить… Какую-то тяжелую книжку он мне вручил. Фолиант. О славной истории предприятия… Я ее сдал потом в районную библиотеку.
А слева по борту сверкают на солнышке, успокаивают купола и кресты вечного Данилова монастыря.
Крутой поворот реки! Опять почти на девяносто градусов.
Река Москва, как образ нашей «расейской» истории, знай себе поворачивает, туда-сюда…
Но что-то, как белеющий за деревьями Данилов монастырь, к счастью, остается в ней неизменным.
Вот дали поворот направо под девяносто, а теперь даем под девяносто налево… Фарватер, однако!
Слева Даниловскую набережную сменила Павелецкая… Справа интереснее – там появилась «Девушка с веслом» на лужайке. В современном исполнении. Эротично. Красиво. Фигуристо. Вопросов нет.
Сохранившаяся одинокая башня Симонова монастыря… Громады нового ЖК у разрушенного недавно стадиона «Торпедо». Раз, два, три, четыре, пять… Нет, их не сосчитать, всех этих новых блочных монстров, устремленных к небу… Они растут как живые. Они кучно нависают над рекой, уже достроенные и еще не достроенные. И строительный шум долетает сюда, до реки… Кипит, кипит стройка!
Крутицкая набережная тоже в большой работе, а как же – ведет к Кремлю! Жить в этих нарождающихся не по дням, а по часам исполинах будет куда как престижно. Река, монастырь, крутой берег, в соседях Кремль… И ты – этак на самом верху, на лоджии, с сигарой и доброй порцией виски – озираешь окрест… Жизнь удалась? Безусловно.
Стадион «Торпедо» обещали открыть к столетию футбольного клуба – к 2024 году. Потом перенесли – на 2025-й. Но, кажется, не удастся и к 25-му. Наметят новую дату. Дома в срок построить – важнее. ЖК, знаете ли… ЖК! Этим не шутят.
«Эх, «Торпедо», «Торпедо», всем заводом ведь строили...» – вспоминает тот самый любитель пива и, глядя куда-то вдаль, резко обрывает фразу.
А впереди виднеется Новоспасский мост. Река выравнивается. И начинается у Новоспасского моста, как мне кажется, совсем иная, центральная московская история. Юг и юго-восток города плавно перетекают в центр.
* * *
У Новоспасского – первая остановка на пути. Допосадка пассажиров, которые пойдут уже дальше, в Лужники. Стоянка недолгая, минут пять. Можно перекурить на главной палубе, осмотреться по сторонам.
Так… Слева впереди хороший знакомый – Водоотводный канал, мирно впадающий в реку. На маленьком мостике над ним пробка из автомобилей, узковат мостик. Справа, вблизи, Новоспасский монастырь в темных одежках – завершат реконструкцию, надо сходить… Вода в реке мутная, грязная… Впереди маячит Дом музыки со всем своим окружением – отсюда, с воды, и в самом деле приличный вид, можно сказать, помпезный… По мосту спешит трамвай «А», торопится от Чистых на Пролетарку…
Ох ты, здесь и рэп надоевший закончился. Сел экскурсовод, началась по радио экскурсия… Так куда веселее, не правда ли? Нет, точно мы уже в центральной части города. По всему видать и слыхать. Жена записывает что-то в записную книжку. Кажется, что-то о создании моста? Или монастыря, чьим именем мост и назван? Или об отце А.С. Пушкина, служившем когда-то напротив? Или вносит название теплохода, что обошел нас слева? «Фортуна», вот как он называется.
Здравствуй, Космодамианская набережная, сколько раз мы по ней гуляли… Привет, Большой Краснохолмский мост, парящий участок Садового кольца, здесь теперь царят автобусы, а не троллейбусы.
«Какой еще мост на Садовом кольце через реку?» – отрываю жену от записей.
«Крымский», – после минутной паузы отвечает жена, москвичка с большим пешеходным стажем.
Наш кораблик уже никуда не торопится, впадение таинственной Яузы с правого борта у Большого Устьинского моста проходит вполне торжественно. Некоторые делают селфи на фоне высотки. Экскурсовод успевает сказать и про сталинскую высотку на Котельнической, и про то, что их построили семь, а намечали девять, и про то, что мостик над Яузой тоже Устьинский, только Малый.
Ну а мы с женой особенно почитаем Большой Устьинский мост. Чаще других путешествуем именно по нему, то в Замоскворечье на трамвае из центра, то, наоборот, с южных окраин на бульвары вообще и к Александру Сергеевичу Грибоедову в частности.
Изящной, незаметной сразу дугой входим тихонько в заключительный поворот – к Кремлю, к Москворецкой набережной, к Большому Москворецкому мосту – седьмому на нашем пути. Он самый официальный из всех. И немудрено – соединяет Красную площадь, Васильевский спуск с Балчугом и Большой Ордынкой. И все центральные мосты здесь, у Кремля, схожи, все они 1938 года постройки, широки, мощны и надежны, как старшие братья.
Причаливаем. Впереди швартуется теплоход с замечательным пушкинским названием – «Вещий Олег». Впрочем, почему только с пушкинским? «Но вещий Олег свою линию гнул, да так, что никто и не пикнул…» – справедливо подмечал Высоцкий.
И точно, «Вещий Олег» высадил своих пассажиров раньше нас, раньше посадил новых, раньше он и ушел в рейс.
А мы, с некоторой даже грустинкой, ровно через час и десять минут плавания стали вновь… столичными пешеходами. И побрели к ближайшему светофору. Последний светофор мы переходили на Кленовом бульваре, а теперь мы в Зарядье, в Китай-городе мы, где солнце печет намного сильнее и прямо в затылок, жжет прямо из Замоскворечья – с другого берега реки.
* * *
Жена предлагает посетить на закуску новомодный парк «Зарядье», где мы, кстати, никогда не были. Зайти на Парящий мост. На смотровую площадку. Еще раз взглянуть на реку. Передохнуть на тихой лавочке. В теньке.
Аргумент приводит хороший: «раз уж мы здесь»…
В самом деле – парк рядом.
Пробыли мы в парке 12 с половиной минут.
Жена успела сделать четыре наблюдения. Я – ни одного.
Я только и делал, что берег голову от солнца. Жарило немилосердно. У жены в сумке нашлась панама. Так что, сами понимаете, кому было легче.
Вот наблюдения моей жены.
«Не парк, а одни ступеньки. То вверх, то вниз. То вниз, то вверх. Как же прикажете быть мамам с колясками?
Почему все надписи тут именно на русском, английском и китайском языках?
Приятно, что туалет большой и бесплатный.
Если продолжат обрезать все деревья, включая молодые березы, то тенька здесь никогда не появится».
На Парящий мост жена подниматься отказалась. Она выбрала ГУМ, как кратчайшую дорогу к дому, к метро. И наиболее горизонтальную.
Короче говоря, после посещения парка «Зарядье» в себя мы пришли только в стареньком скверике на Автозаводской, в сумраке лип, кленов и тополей, там, где лавочки сделаны с удобной спинкой и добрый стаканчик кофе варят на каждом шагу.
О чем говорим? Скорее, молчим. Вспоминаем. Думаем. Курим.
Думаем о том, например, что не встретили на реке ни одной баржи. Ни одной судоходки. Что закрыт Северный речной порт (не путать с Северным речным вокзалом!). Что исчез и застроен новым ЖК Западный речной порт. Что скоро закроют и Южный речной порт (не путать с Южным речным вокзалом!). И что возведут на его месте какой-нибудь новый, очень хороший, очень нужный ЖК, с башней рекордной высоты, какой в мире еще не имеется.
Вспоминаем, как однажды заметил в нашу сторону седой речник-пенсионер на Кленовом бульваре: «Река в Москве больше не работает, ребята… Река гуляет. А раньше река как-то вот и то, и другое успевала…»
По Кленовому бульвару мы возвращаемся домой. А к одноименному причалу с разных сторон подходят и подходят новые пассажиры, гости вечной реки на часок-другой. И появляется справа, у порта, приближающаяся к нам белая точка. Это спешит к людям на берегу белый двухпалубный кораблик, изготовленный давным-давно на местном судостроительном и судоремонтном нагатинском заводе.
