Захожу в приёмный блок. С собой две огромные сумки с вещами. Куда я столько набрала? Как попру-то их с пузом своим? Врачи не помогут, тут всё сами-сами...
— Переодевайтесь в сорочку и вставайте на весы. Да куда вы с сумками своими, рано ещё, пусть стоят.
Документы заполнили, температуру измерили, вес записали. Мама дорогая, больше 90 кг! А у предыдущей роженицы всего 73 было... Нафига я столько ела?
Тащу сумки к лифту и жду врача. Поднимаемся в палату, тихо радуюсь, что не пешком - всё-таки третий этаж. Эх, хоть бы немного людей было в палате, не хочу проходного двора!
В палате лежит всего одна женщина. За два дня я узнаю всё о её муже, маме и первом ребёнке.
— Мама, закажи ему упаковку чупиков! (это для сына её, день рождение скоро).
В воскресенье я узнаю всё о родовых схватках - на моих глазах их проживает соседка. Уф, недолго, повезло ей. Жду сообщения, телефон пиликает ближе к ночи:
— Родила! Девочка, 3200 и 52 см.
Радуюсь за свою тёзку и грущу, что мы больше не увидимся. Сама-то я рожать не спешу. Нафига меня сюда положили так рано? Ну и что, что ПДР прошёл, неужели я не могу спокойно дождаться схваток дома? Там и еда вкуснее, и матрас мягче...
Следующая неделя пролетает быстро. Соседки сменяют друг друга, нормально познакомиться так ни с кем и не удаётся. Толком не запоминаю имён и грущу, что тёзка моя уже выписалась. Самая душевная оказалась.
— Ну, что, красавица, устала лежать-то, поди? Давай таблеточку выпьем, получишь своего карапуза уже к понедельнику. Ты только тут подпиши, что претензий никаких не имеешь...
Я претензий не имею, разве что, к матрасу. Таблетку выпиваю, через пару часов живот начинает потягивать. Сильнее, ещё сильнее... Мама дорогая, чего так больно-то? И вот это Ленка терпела на моих глазах неделю назад? Надо написать ей, что она героиня!
Переводят в родильное.
— Отбой, симулянт, это тренировочные.
Какие нафиг тренировочные, меня в жизни так не скрючивало! Следующие два дня я умоляю сделать мне кесарево, почти не ем и не пью, ни с кем не разговариваю. Мои персональные два дня ада и неизвестности, нескончаемая боль от которой не спасают капельницы с но-шпой.
— Чего стонешь? Не прикидывайся, раскрытия нет совсем. Обычные тренировочные схватки, хватит страдалицу из себя изображать.
Нет сил отвечать. Отворачиваюсь к стенке, стараюсь глубоко дышать, периодически отключаюсь.
Воскресенье. Прокалывают плодный пузырь, воды нет. Схватки становятся ощутимо сильнее (это возможно вообще?!), но я воодушевлена. Процесс пошёл! Я не терплю боль зря, я рожаю! Теперь никто не назовёт меня симулянткой.
— Ставим эпидуралку?
— Господи, это лучшее предложение за последние две недели, доктор!
Отдыхаю. Боль почти уходит, начинает тужить. Терплю, раскрытие ещё не полное.
— Поднимайся, поехали рожать.
Везут на какой-то тележке. Перекладывают на родильное кресло, процесс начался. Блин, боли почти нет, как же хорошо! Выпишите премию тому, кто придумал эпидуральную анестезию.
— Головка не проходит!
Зовут заведующего родильным отделением. Радуюсь, что рожаю в непопулярный день - воскресение. Вокруг меня собираются шесть человек, никто никуда не спешит.
— Сейчас сделаем небольшой надрез, потерпи.
Чик - почти ничего не чувствую. Тужусь ещё раз и, о чудо, ребёнок появляется на свет.
— Хочешь на руки взять?
Вы ещё спрашиваете? Конечно! Чувствую тепло. Какая же она горячая! Смешная, горячая и сморщенная. Дочь быстро забирают и уносят на процедуры. Изверги, куда вы торопитесь? Я же читала о том, как важны первые два часа единения с ребёнком! Верните мой горячий комочек на место.
Зашивают, увозят в коридор. Приносят запеленованного ребёнка, показывают, как приложить к груди. Лежим два часа, стараюсь делать всё, чтобы дочь не плакала. Получается не всегда.
— Там запеканка с ужина осталась, будешь?
Приносят уже остывшую еду. Ем пару кусочков, больше не хочется. Нет сил ни на что, мечтаю о палате и сне.
Набираю номер новоиспечённого отца. Родила! В 16:00, девочка. На тебя похожа. Представляешь, какая несправедливость? Мучаешься, рожаешь, а она смотрит на тебя голубыми отцовскими глазками и ничего общего с тобой не имеет.
— Ладно тебе, у многих новорожденных глаза голубые, потом поменяются ещё.
— Больше - никогда! Ни за что не пойду на это снова! Одного ребёнка мне вполне достаточно. Кому в здравом уме может прийти в голову рожать дальше?
Сейчас Полине почти три. Она всё также похожа на отца, а глаза так и остались небесно-голубыми. Чудесные глаза. Она досталась мне не просто, но, оглядываясь назад, я бы пошла на это снова.
Природа, как ты это делаешь? Головой я помню всё в мельчайших деталях, ничего не забылось. И посмеиваюсь от своих слов о том, что "больше - никогда!"