Профессор Йельского университета Самуэль Мойн пишет в The New York Times об одной из причин, которая стала причиной краха либерализма в современном мире:
«Почему либералы оказались в этом положении? Потому что они до сих пор живут в эпохе Холодной войны. Это был период, когда либералы переизобрели свою идеологию, которая берёт своё начало в эпохе Просвещения и Французской революции – и сделали только хуже. Либерализм времён Холодной войны волновало сохранение у власти либеральных правительств и ликвидация угроз, которые могли нести им угрозу – ровно те же соображения, которыми руководствуются либералы сегодня. Чтобы спасти себя, они должны исправить ошибки Холодной войны, из-за которых они казались в сегодняшнем тупике и заново открыть для себя освободительный потенциал своей веры.
<...> Несколько лет спустя либерализм эпохи Холодной войны принял форму, которая отрицала оптимизм, присущей это идеологии до возникновения кризисов середины XX века. Став свидетелями агонии крушения короткого немецкого эксперимента с демократией в межвоенный период, либералы увидели, как коммунисты, их союзники в войне с фашизмом, превратились в опасных врагов. На это либералы ответили реконцептуализацией либерализма. Философы вроде оксфордского маэстро Исайи Берлина сделали акцент на индивидуальной свободе, чье определение заключалось в отсутствии вмешательства, особенно со стороны государства. Давно ушло то убеждение, которое говорило, что свобода гарантируется институтами, расширяющие возможности человечества. Вместо того, чтобы сделать так, чтобы идея свободы заслуживала у людей доверие – например, обещанием о лучшем будущем – либеральные мыслители поставили в приоритет борьбу со смертельными врагами, которые могут сокрушить либерализм.
Это был либерализм, основанный на страхе, как это сказала одна из интеллектуалов эпохи Холодной войны, Джудит Шкляр. В каком-то смысле, страх был вполне понятен: либерализму угрожали враги. В конце 1940-х коммунисты захватили власть в Китае, а Восточная Европа оказалась за железным занавесом. Однако переориентация либерализма в пользу защиты свободы повлекло за собой определенные риски. Любой, кто находится у страха в заложниках, склонен преувеличивать опасность, исходящую от своих врагов; слишком остро реагировать на угрозу, которую они представляют и отказываться от каких-либо иных возможностей в пользу борьбы. (Спросить Роберта Оппенгеймера, чьё желание победить нацистов в итоге привело к росту паранойи, отравившую страну, от которой он и хотел её спасти)».