Приехав в августе на малую родину, в посёлок Большеречье, решил прогуляться по местам, памятным с детства.
Справа от столба были наши сараи, где отец держал поросят, куриц, хонориков, кроликов. Один сарай, разгороженный на клетушки, всегда пах навозом и комбикормом, там не переводилась живность. Второй служил гаражом для мотоцикла Иж "Паланета-3" с люлькой, котором отец управлял настолько виртуозно, что умудрялся проехать там, куда не совались рыбаки и дачники на вездеходах. Важным событием было пересаживание меня из люльки на заднее сиденье - это означало, что я подрос, пора. Пробовал научиться ездить на мотоцикле, но никакой тяги к технике не было и отец прекратил попытки обучения. Разве что запах мотоциклетного дыма мне нравился и тогда, и сейчас.
Справа от столба были наши сараи, где отец держал поросят, куриц, хонориков, кроликов. Один сарай, разгороженный на клетушки, всегда пах навозом и комбикормом, там не переводилась живность. Второй служил гаражом для мотоцикла Иж "Паланета-3" с люлькой, котором отец управлял настолько виртуозно, что умудрялся проехать там, куда не совались рыбаки и дачники на вездеходах. Важным событием было пересаживание меня из люльки на заднее сиденье - это означало, что я подрос, пора. Пробовал научиться ездить на мотоцикле, но никакой тяги к технике не было и отец прекратил попытки обучения. Разве что запах мотоциклетного дыма мне нравился и тогда, и сейчас.
Улица Героя Советского Союза Лисина. Здесь я учился кататься на велосипеде. Что там про патриотизм и любовь к героям? Все улицы облагородили?
Улица Героя Советского Союза Лисина. Здесь я учился кататься на велосипеде. Что там про патриотизм и любовь к героям? Все улицы облагородили?
Дом детства - Красноармейская, 8. Здесь, в угловой квартире на втором этаже я провёл первые тринадцать, кажется, лет своей жизни. За домом стояли качели с турниками, перед ним - песочница, площадка для сушки белья (нет же - футбольное поле для нас, пока не прогонят) и здоровенный клён. Клён спилили, ель тоже. Качели сдали на металлолом. А дом стоит, кто-то живёт в тех же стенах, что и я когда-то. После смерти бабушки мы переехали в её квартиру, но я ещё пару лет приходил к дворовым друзьям.
Дом детства - Красноармейская, 8. Здесь, в угловой квартире на втором этаже я провёл первые тринадцать, кажется, лет своей жизни. За домом стояли качели с турниками, перед ним - песочница, площадка для сушки белья (нет же - футбольное поле для нас, пока не прогонят) и здоровенный клён. Клён спилили, ель тоже. Качели сдали на металлолом. А дом стоит, кто-то живёт в тех же стенах, что и я когда-то. После смерти бабушки мы переехали в её квартиру, но я ещё пару лет приходил к дворовым друзьям.
По соседству с нами располагался "Дом пионеров". Какие учреждения квартировали в двухэтажном здании в девяностые и начале двухтысячных, мне было неведомо. Явно не пионеры :-) Позже работников перевели в другое здание, а дом отдали под квартиры. Так в нашем дворе появилось множество новых соседей, в том числе несколько ребят такого же шебутного возраста. Это означало, что теперь можно было играть в футбол на улице Красноармейской, формируя две небольшие команды только из своих, из дворовых пацанов.
По соседству с нами располагался "Дом пионеров". Какие учреждения квартировали в двухэтажном здании в девяностые и начале двухтысячных, мне было неведомо. Явно не пионеры :-) Позже работников перевели в другое здание, а дом отдали под квартиры. Так в нашем дворе появилось множество новых соседей, в том числе несколько ребят такого же шебутного возраста. Это означало, что теперь можно было играть в футбол на улице Красноармейской, формируя две небольшие команды только из своих, из дворовых пацанов.
На одной с нами лестничной площадке жила "баба Валя". Женщина одинокая, бездетная, не любившая, как говорили, детей и курившая одну сигарету за другой. Многие сверстники её побаивались, а мне эта своеобразная соседка всегда очень нравилась. В лице бабы Вали я нашёл старшего товарища, собеседницу. Годы спустя, приезжая к родителям, заходил в свой старый двор повидаться. Увы, соседки уже нет на свете, как и тёти Полины, живущей в том же дворе. Двор без них осиротел, а я помню, как стучался к бабе Вале с возгласом "Христос Воскрес!" и она выносила мне (именно мне) конфеты и печенье, как поднимался по крутой лестнице на второй этаж соседнего дома, в гости к тёте, которая радовалась моим творческим успехам и рассказывала о детстве. Так, стоп, хватит о грустном...
На одной с нами лестничной площадке жила "баба Валя". Женщина одинокая, бездетная, не любившая, как говорили, детей и курившая одну сигарету за другой. Многие сверстники её побаивались, а мне эта своеобразная соседка всегда очень нравилась. В лице бабы Вали я нашёл старшего товарища, собеседницу. Годы спустя, приезжая к родителям, заходил в свой старый двор повидаться. Увы, соседки уже нет на свете, как и тёти Полины, живущей в том же дворе. Двор без них осиротел, а я помню, как стучался к бабе Вале с возгласом "Христос Воскрес!" и она выносила мне (именно мне) конфеты и печенье, как поднимался по крутой лестнице на второй этаж соседнего дома, в гости к тёте, которая радовалась моим творческим успехам и рассказывала о детстве. Так, стоп, хватит о грустном...
Улица Красноармейская. Наш двор примыкал к ней и большую часть времени мы с друзьями проводили, гоняя на велосипедах ("полицейский разворот" получался не всегда, оттого колени были сбиты до крови), ставили посередине улицы кирпичи (часть её была перегорожена и превращена в пешеходную), обозначая ворота и играли в футбол. Сейчас улица утопает в цветах.
Улица Красноармейская. Наш двор примыкал к ней и большую часть времени мы с друзьями проводили, гоняя на велосипедах ("полицейский разворот" получался не всегда, оттого колени были сбиты до крови), ставили посередине улицы кирпичи (часть её была перегорожена и превращена в пешеходную), обозначая ворота и играли в футбол. Сейчас улица утопает в цветах.
Одними из любимейших мест были "ёлочки" (вообще-то кедровник, но "ёлочками" это место называли многие) и дендропарк. Вот он - мост, ведущий в заросли, где можно было поесть малины и ежевики, увидеть барбарис, поглядеть на падающие с дуба жёлуди, побродить по берегу реки. Правда, в нынешнем августе река "цвела", но я-то помню, как играет солнце в воде!
Одними из любимейших мест были "ёлочки" (вообще-то кедровник, но "ёлочками" это место называли многие) и дендропарк. Вот он - мост, ведущий в заросли, где можно было поесть малины и ежевики, увидеть барбарис, поглядеть на падающие с дуба жёлуди, побродить по берегу реки. Правда, в нынешнем августе река "цвела", но я-то помню, как играет солнце в воде!
Самый странный и пугающий мост - за зоопарком. В моём детстве он стоял с поломанными перилами, выломанными досками, а река вокруг пугала обилием зелени. Порой приходилось перебегать через мост по металлическим "рёбрам" каркаса, балансируя над зелёной жижей. Ну, как "приходилось"... Мы это делали на спор. Было страшно и увлекательно. Сейчас мост починили, но река всё так же зелена.
Самый странный и пугающий мост - за зоопарком. В моём детстве он стоял с поломанными перилами, выломанными досками, а река вокруг пугала обилием зелени. Порой приходилось перебегать через мост по металлическим "рёбрам" каркаса, балансируя над зелёной жижей. Ну, как "приходилось"... Мы это делали на спор. Было страшно и увлекательно. Сейчас мост починили, но река всё так же зелена.
А это - самое любимое место детства. Вы ничего не поймёте, глядя на снимок, поэтому поясню: возле моего дома были две огромные ямины, заросших деревьями. Одна, прозванная "Карьером", была выкопана под фундамент нового "Дома пионеров" в конце 80-х, да так и брошенный в девяностые. Вторая низина - так называемый "Старый карьер" (на снимке). В "Старом карьере" мы жгли костры, выдумывали страшные истории, строили шалаши, время от времени бегая на колонку пить неимоверно холодную воду. Колонки нет, "Старый карьер" так же шумит тополями, но прежнего трепета не внушает.
А это - самое любимое место детства. Вы ничего не поймёте, глядя на снимок, поэтому поясню: возле моего дома были две огромные ямины, заросших деревьями. Одна, прозванная "Карьером", была выкопана под фундамент нового "Дома пионеров" в конце 80-х, да так и брошенный в девяностые. Вторая низина - так называемый "Старый карьер" (на снимке). В "Старом карьере" мы жгли костры, выдумывали страшные истории, строили шалаши, время от времени бегая на колонку пить неимоверно холодную воду. Колонки нет, "Старый карьер" так же шумит тополями, но прежнего трепета не внушает.
А вот низина, которая именовалась в нашем дворе просто "Карьером", в скором времени будет превращена в прогулочную зону с прудом.
А вот низина, которая именовалась в нашем дворе просто "Карьером", в скором времени будет превращена в прогулочную зону с прудом.
Преобразился и центр посёлка. "Старина Сибирская" превратилась в настоящий культурный бренд региона.
Преобразился и центр посёлка. "Старина Сибирская" превратилась в настоящий культурный бренд региона.
А улица Красноармейская стала полноценной прогулочной зоной.
А улица Красноармейская стала полноценной прогулочной зоной.
Разве что вместо объявлений о детских праздниках и показе познавательных фильмов теперь рекламируют дегенеративный мусор вроде "Кахи".
Разве что вместо объявлений о детских праздниках и показе познавательных фильмов теперь рекламируют дегенеративный мусор вроде "Кахи".
А закаты в Большеречье всегда были прекрасны! Они и сейчас такие.
А закаты в Большеречье всегда были прекрасны! Они и сейчас такие.
