(Из серии «Были западных окраин»)
Ну, что же, я, числю себя среди тех людей, которые предпочитают выполнять свои обещания. Обещал я, или не обещал рассказать ещё одну загадочную историю, про тот самый дом в деревне, что описан мною в «Быличке»? Обещал. Внимайте!
Итак, прошло пару лет, после странного происшествия со мной. И, вот, опять.
Место действия: та же, практически забытая деревня, тот же дом, и, даже, те же дни начала ноября, что и в первом случае. Нас пятеро. Семейная пара хозяев дома, соседи, муж и жена, единственное постоянное население деревни, и ваш покорный слуга. На много километров вокруг ни одной живой души. Вечер, часов пять по полудни. Накрытый стол, треск дров в печке. Изба уже прогрелась, тепло и уютно.
Прибыли мы около часу дня, так что, время было. Уже открыт дом, снят засов с двери известного уже, вам, нужника, сметены с пола обильные продукты жизнедеятельности вездесущих грызунов, протёрты столы, заранее разобраны постели. Накрыт простой, но обильный стол. Описывать меню нет смысла, оно почти ничем не отличается от того, что было в меру сил, обрисовано мною в «Быличке».
Да, вот ещё, с нами две собаки. Бордосский дог хозяев, и моя чихуахуа. Это важно! По своему опыту знаю, что восприятие окружающего мира, в том числе и тонкого, у собак, совсем не то, что у нас. У них совершенно другая сенсорика, а потому, и слышат и чувствуют ,псы, лучше, чем люди. Доказывать это я не стану, кто близко имеет дело с собаками, тот это прекрасно знает, а остальных, без гнева, решительно и бескомпромиссно, отсылаю к... этологии псовых. Собаки спокойны, одна спит под столом, другая в кресле, что возле печки.
Ждём гостей, уже приняли по паре рюмок, переговариваемся, смеёмся, звеним посудой, накрывая на стол. Идиллия, можно сказать, этакая пастораль! Но, вот, внезапно, вскочив на лапы, чих заливается истеричным, заполошным лаем, и тут же из под стола, грузно, вылезает пятидесятикилограммовая гора бордожьих мышц, одновременно разражаясь густым, низким рёвом. Ясно, идут гости. Они ещё даже близко не подошли к дому, но собаки, непостижимым образом почуяли чужих.
Прости, нетерпеливый читатель, но, теперь ещё одно, необходимое отступление, которое даст понять, отчего никто из нас раньше ничего не заметил.
Запахи. Дом, в котором редко, и не регулярно живут люди, особенно, если дом этот деревянный, за время запустения, приобретает свой запах, который, впрочем, быстро меняется, после того, как затопленная печка, обеспечит усиленную циркуляцию воздуха в помещении. Пустующий дом пахнет, откровенно говоря, неприятно. Плесень, неизбежно пожирающая срубные брёвна в подполе, мышиный помёт, печная сажа, всё это никак не способствует изысканному аромату. А если учесть, что иные мыши, в отсутствии хозяев, имеют обыкновение помереть где-нибудь в углу, под кроватью, или за многослойными обоями, да наличе примитивной деревенской уборной, то сочетание запахов то ещё! Поэтому, первый день, пока запахи еды и людей не заместят тяжёлый дух запустения, всегда приходиться мириться с тем, что в доме пахнет вовсе не цветущей сиренью.
Вот так, в общих чертах, я описал обстановку, и теперь, вплотную приближаюсь к сути странного и непонятного происшествия. Нет, нет, не будит упыря, с окровавленными клыками, или дико завывающего, злобного призрака, не будет даже домового, который метко швыряется в людей вилками. Ужас этого случая в его, до жути, полной необъяснимости. А разве есть что страшнее необъяснимого? Вот и я о том - же! И ещё: чтобы как-нибудь, в меру скромных своих сил, описать атмосферу происходящего, я, без вариантов, должен добавить частицу реализма, вовсе не ради чернухи. Люди брезгливые, рафинированные интеллигенты, поклонники куртуазного чванства, к вам обращаюсь! Не читайте дальше!
Застолье идёт своим чередом. Уже подняли и выпили «за здоровье», «за встречу», «за детей». Голову кружит лёгкий хмель, жизнь кажется если и не прекрасной, то уж никак не скверной. Собаки занимаются своим любимым делом: побираются возле стола. Мы шутим (пока ещё весело), смеёмся и набиваем утробу. Нам хорошо!
Хозяйка пира, поднявшись из за стола, выходит из избы. Ну, надо человеку. Не проходит и пол минуты, как из сеней раздаётся приглушённый крик, а ещё через мгновение, она пулей влетает в дом. Лицо бледное, побелевшие губы трясутся.
-Там... Там... Сами посмотрите... Там, в уборной, лягушки.
Все всполошились, но без испуга. И, правда, что может быть такого в деревенской уборной? Какие лягушки в начале ноября? Лягушки, уже скоро месяц, как мирно спят закопавшись в землю. А даже если и лягушки, то что? Укусят? Съедят? Матерно облают? Никто не торопиться вставать с насиженных мест. Встаю я. Не оттого, что смел, аки лев, а просто в силу врождённой частички авантюризма, слегка мне присущей. И любопытства (ну и что, что кошку сгубило? Я не кошка).
-Пошли.
Иду в уборную, за спиной хозяйка. Плотно пригнанная дверь в помещение открывается, и я захожу внутрь.
На стене тускло - тускло светит слабенькая лампочка. Сортир метра полтора на два. Он почти пустой, только пристроенный в виде приступки толчок с дыркой, она закрывается железной крышкой от ведра, и посылочный ящик, для использованной бумаги. Темнота за окном, давным-давно, затянутым между рамами, паутиной. Какой то мусор на полу. У двери веник и совок. Всё! На первый взгляд ничего необычного, не то, что страшного. Вот только запах... К привычному амбре деревенской уборной, примешивается другой, слабый, сладковатый душок. Знакомый и неприятный.
-Вот! - палец хозяйки указывает на мусор, что разбросан по полу.
Я приглядываюсь, в тусклом, обманчивом свете. Приглядываюсь, и начинаю понимать. А поняв окончательно, офигеваю, иначе не скажешь.
И тут, насмешник, наверняка спросит меня:
-Экие вы там терпеливцы! Приехали в час дня, да так, ни разу, и не посетили удобства? А если посетили, то почему раньше, никто ничего не заметил? Ведь было ещё светло. Небось, заливаешь, врунишка?
Отвечаю:
-Видишь ли, дорогой, недоверчивый друг! В начале ноября, в наших широтах, даже днём не всегда бывает светло, тем более в закрытых помещениях, тем более в тех, где и без того мутное окно, скрыто ветвями разросшихся яблонь, заупокойно скребущих по стёклам. Тем более, в том месте, которое используется ограниченное время, для специфических, и недолгих нужд. Скажи - ка, мне лучше, а сам ты, часто внимательно осматриваешь сортир, прежде чем им воспользоваться? Нет? И верно, что там может быть странного? Мы не в средневековье, где, если верить скандинавским сагам, на толчке можно было встретить чёрта. Сейчас черти не в сортирах, они, как правило, величественно чванятся в высоких кабинетах. Вот туда, и верно, подчас, заходить надо с оглядкой. Ну, и наконец, излишне говорить, что во время известного процесса, люди, в целом, настроены благодушно, и даже мечтательно. Не до пола! Да, и смотрим, мы, мужики, как правило перед собой. Посему и обнаружила это безобразие именно женщина. Физиология-с...
Так вот. То, что я принял за мусор, таковым совсем не являлось. Это были лягушки. Точнее, части лягушачьих тел.
В разной стадии разложения, они были беспорядочно разбросаны по полу, а некоторые, в потёках бурой, засохшей слизи, даже прилипли к стенам. Какие-то останки, уже совсем высохли, и походили на лоскуты грязного пергамента, а иные свежие, будто бы только вчера квакали на болоте. Такое впечатление, что в течении нескольких недель, некто, ежедневно, приходил сюда, и рвал на части несчастных земноводных, разбрасывая ошмётки вокруг себя. Одна жаба, что было видно по коротким задним лапкам, была раздавлена в лепёшку, словно этот некто, с непонятной злобой, с размаху, прибил её каблуком. Так и лежала, бедолага, в луже высохшей, разбрызганной мешанины, из слизи и внутренностей. Та ещё картина!
Подтянулись остальные, и, через моё плечо, ознакомились с антуражем. Послышались многочисленные комментарии, из коих, приведу только один, самый цензурный:
-Ну, ни хрена себе!!!
Однако, если уж, собрались, шоу должно продолжаться. Активно обсуждая омерзительное происшествие, все потянулись к столу. Я тоже. Сели, налили, выпили, начали горячую дискуссию по поводу. Ну и пусть, а у меня ещё осталось дело. Надо сказать, не самое приятное. Встаю из за стола, беру рабочие перчатки, и иду в уборную. Надо прибраться. Кто это сделает, кроме меня? Дело в том, что я от рождения совершенно не брезглив, а многолетняя работа с животными, окончательно и многократно усилила эту мою, довольно редкую, среди горожан, особенность. Все люди, как люди, а посему, как не крути, убирать дохлятину придётся мне.
-Вы тут, это, банкуйте, я не долго!
Небольшое усилие воли, и я открываю крышку толчка, куда намерен выкидывать бренные лягушачьи останки. Беру совок, веник. Низко наклоняюсь, и начинаю гадкий процесс трупоудаления, где совком, а где и метёлкой. Двигаюсь от двери к окну. Чем ближе к окошку, тем заметнее становиться трупная вонь. Странно...
Вот это да! Вторая, блин, серия!
Вдоль всей стены, в которой прорублено окно, там, где она сходиться с полом, я наблюдаю непонятный валик, словно какой-то странный, пухлый плинтус. Приглядевшись, понимаю, что это вовсе никакой не плинтус, а спрессованная, слежавшаяся масса лягушачьих тел, будто бы кто-то смёл их к стене, утрамбовал, и оставил там разлагаться. В углах, эти отвратительные кучки ещё больше. Поддеваю это совком. Со страшной силой, из потревоженного месива, в нос бьёт запах мертвечины. Кого тут только нет, и жабы, величиной с ладонь, и крошечные, с фалангу мизинца, лягушата, все они переплелись друг с другом, слиплись... Тьфу! От вони закрываю нос рукавом.
-Вот, блядь! - невольно вырывается у меня. Вырывается, похоже, слишком громко, потому, что в «колидор», немедленно выходят все присутствующие в избе люди.
Смотрят, раздают нецензурные комментарии, и моментально ретируются в дом, плотно прикрыв за собою дверь. Дышать трудно, трупный воздух режет глаза...
Тусклый, тяжёлый желтоватый свет, подвывание за окном осеннего ветра, стук ветвей в тёмное окно, и буро-зелёная, зловонная масса. Обстановочка, прямо скажем... Но, кто-нибудь, должен это убрать. И, я убрал.
На этом, собственно, происшествие и закончилось. Присутствующие, вернулись к столу, но, что не удивительно, настроение было убито наповал. Невольно, все только и говорили об этих злосчастных лягушках. Веселье сошло на нет, осталась только водка.
Сразу, по горячим следам, стали строить гипотезы, что же, чёрт возьми, это было? Кстати, строят и до сих пор. Так вот, каждый прочитавший эту историю, сам может выдвинуть свою теорию, даже самую безумную! И она может оказаться правдой. У меня есть своя, но я изложу её в самом конце. По горячим следам, предположили четыре, наиболее, на первый взгляд ,правдоподобные догадки:
- Крысы. Как известно, крысы иногда, действительно делают запасы, и они всеядны. Некая крыса, готовясь к зиме, натаскала сюда лягух, на случай крайнего голода. Это вроде бы объясняет почему степень разложения разная. Просто, крыса, таскала сюда жертвы не одномоментно, а в течении некоего времени. Потом погибла, оставив залежи падали бесхозными. Вроде, всё складно, но...
Никто и никогда не видел крыс в доме. Мышей, да видим, и помёта мышиного везде тьма, а крысиного нет. К тому же, местный биотоп, исторически заселяют землероющие пасюки. Живут они в норах, грызуны крайне неохотно оказываются в больших помещениях, и то, лишь в случае крайней необходимости. По крайней мере, я ни разу их там не встречал. Схроны, если крыса и делает, то в норе, под землёй, да и запасов при обилии пищи, как зимой так и летом, если честно, им не требуется.
Ну, и наконец, чтобы сложить в некое место запас, туда надо попасть. Помещение уборной, для известного комфорта, обшито изнутри плотно пригнанными листами ламинированного ДСП, щели и дыры давно, и старательно заделаны трудами хозяина. Единственное место, через которое можно попасть внутрь, это щель, возле самого потолка, под стрехой. Чтобы добраться до этой щели, гипотетическая крыса, должна подняться по вертикальной метров пять, наружной стене а затем выбраться обратно, по скользким листам внутренней обшивки. Мало того, проделывать это было нужно не раз и не два. Не слыхал я и о крысах, что плющат и рвут на части добычу, это уже что-то из ужастиков.
Итожим: крысиного помёта нет, прогрызенных дыр в помещение нет, зацепок от когтей на стенах нет. Крысы? Сомнительно...
2.Хорь. Да, хорёк, наверное может подняться по пятиметровой срубной вертикали, может, вероятно, и выбраться наружу. К тому же, хорьки создания крайне свирепые, и абсолютно бесстрашные. Впадая в ярость, хорь вполне способен рвать добычу в лоскуты. Но...
Без помощи когтей зверь не в силах лазать по стенам. Вы видали когти хорька? Как вы думаете, могут они не оставить следов на дереве? Особенно, если хорь наведывается туда не раз, и не два. Ну, вот и я о том же. А следов то, и нет. Хорьки хищники, и очень, очень неохотно, питаются падалью. При наличии огромной пищевой базы, зверьку просто незачем это делать. Достаточно обстоятельно набить брюхо мышами, коих, круглый год, везде великое множество. Как под снегом, так и в разрушенных, покинутых, строениях. К тому же, с тех пор, как эти места, люди почти совсем оставили, кругом бурлит жизнь, и пищевые цепочки в полном порядке! Нет, уж, позвольте мне не поверить, что это хорь. Разве что ласка... Но, во первых, без следов когтей всё одно, не обойтись, а во вторых зверьку, весом в двести, от силы, граммов, весьма проблематично расплющить в лепёшку жабу, величиной с ладонь (как, впрочем, и крысе с хорьком). Да, и не видел я ласок, хотя, вероятно они есть, а если им нет причин приближаться к людскому жилью, значит, с хавчиком, у них и в лесу нет проблем.
3.Неизвестное животное. Этакая местная чупакабра, которую никто не видел. Нет, ребята, ну, нету тут никакой чупакабры! Куры и утки в жилой усадьбе благоденствуют, козы не страдают малокровием от вампирских укусов, не слышно лютого уханья из чащи, и не горят адским огнём во тьме, злобные алые глаза. Разве что, вывалиться, иногда, из леса, изрядно поддатый местный мелкий начальничек, со своими прихвостнями, по пути с охоты. Тогда, да, и глаза горят, и ревут нечто нечленораздельное. Он, несомненно, кровопивца, но на чупакабру никак не тянет.
Не то, чтобы я не верил в наличие тут неизвестных животных. Как раз нет. Кое-что мне местные порассказывали, когда будучи на кочерге, а когда и в абсолютно трезвом естестве. Если они и есть, эти животные, то к людям, и человеческому жилью, умницы, и на пушечный выстрел не приближаются!
4.Проявления тонкого мира. Это мнение, как правило, присуще людям настроенным мистически, паранормально и духовидно. Мол, некая потустороняя сущность, по неизвестным нам, людям, причинам рассердилась на хозяев дома, и злобно пугает их. Я, никаким боком не являюсь материалистом, напротив, очень многие события в моей жизни, говорят о том, что в этом мире мы не одни. И, в целом, я допускаю нечто подобное. Вот, только зачем? Зачем пугать хозяев дома, которые там практически не живут? Скажите, что нам не понять логику необъяснимого? Возможно. И, всё же, я уверен, что даже если это и так, то неведомая сущность, явно не желала людям никакого зла.
-Докажи!
-Легко! Собаки.
-Что, собаки?
За всё то время, пока происходила эта суета, собаки деловито, и с явным удовольствием, занимались любимым делом, то есть клянчили угощение. Не выказывая при этом и тени тревоги! А это значит, что никакой, самой малой угрозы, в данном месте и в данное время, они не ощущали. Если и были тут следы недоброй сущности, то их давно изгладило время. И вот ещё, те, кто не верит в способность животных коммуницировать, так сказать, с иным миром, не верьте, ваше право. Я же, основываюсь не на пустом месте, а на собственном опыте. Ну, и наконец, ваш покорный слуга. Так случилось, что от рождения я наделён некими способностями, что вовсе не свойственны среднему обывателю. Нет, упаси Боже, я не колдун, не ведьмак и не контактёр. Но, кое что, мне присуще, по крайней мере, присутствие иных сил, я определяю безошибочно. Ну, хорошо, не верите, и не надо.
Тогда вот вам!
В самом начале, я уже писал об этом. Разная степень разложения. Всего квакуш, по моему мнению, было дюжины три или четыре(я, конечно, по головам их не считал, так что, могу ошибиться, но не на много). Самые свежие лягушки умерли не более пары - тройки дней назад, и находились они не только снаружи отвратительных кучек, но и внутри, закрытые сверху давно разложившимися собратьями. Ноябрь, господа! Ноябрь. Все земноводные, и рептилии в Псковской области давно спят! Спят, скоро, как месяц.
Это что же получается? Некая сущность, поту, или посюстароняя, без разницы, в течение, ну, скажем, нескольких недель, каждый день разыскивает в норах заснувших лягушек, добывает их, и таскает в деревенскую уборную. Причём, свежих, старательно прячет внутри смердящих кучек старой дохлятины? А иной раз впадает в неистовство, рвёт несчастных на части, и плющит их, раскатывает в лаваш? Простите, но это уже что-то за гранью...
Я не знаю что это было, а самое главное, я не знаю как это было! Но это было, и это необъяснимо. Необъяснимо и омерзительно, хотя, ничуть не опасно. Все свидетели этой каверзы живы, и здоровы (пусть так будет и дальше), все могут подтвердить, возможно, и не соглашаясь с моими личными оценками происшествия. И всё же, факт подтвердят, уверен.
А вот как я, лично я, в силу чутья и разумения, трактую этот случай. Трактую, уж не обессудьте, с точки зрения совсем не материалистической. Потерпите, я отдалюсь во времени, так надо.
Деревня эта, раньше была посёлком, то есть, там была церковь или часовня, да и называлась чуток иначе. Расположена она, что совсем не маловажно, в довольно труднодоступном месте. Безопасность в старину стоила дорого! С одной стороны река, с очень крутым берегом, с двух других непроходимый овраг, и ручей. Ну а с четвёртой, обширные болота, и чёрный лес. Надо учесть, что и реки, и болота в былые времена, были гораздо, гораздо полноводнее, чем ныне. Да, и сейчас, при наличии каких-никаких, но всё же, дорог, попасть в деревню проблематично, ну, или по крайней мере, не легко, а в половодье, так и вовсе невозможно. Упоминается посёлок первый раз, в податной описи за 1539 год. Именно как посёлок, а это значит, что людей тут было довольно много, и пришли они сюда не вчера. До сих пор лежит в деревне, возле одного из домов, плоский камень. Я встречал подобные камни как в других древних деревнях, так, и на вершинах некоторых кривичских курганов.
Совсем недалеко, за рекой, есть жальничный могильник, и остатки укрепления - убежища.
Ну, а здесь, в естественной крепости, подобных изысков было не нужно, достаточно уйти в болото, и всё, ищи-свищи! Так что, судя по всему, люди в данном месте жили века так с десятого, или одиннадцатого, то есть, тысячу лет. Жили, трудились, болели, умирали и рождались И так, век за веком. Люди есть люди, они ругались, мирились, любили и ненавидели. За столетия, среди закрытого, ограниченного жизненным пространством ,общества, объединённого общей судьбой, бытом и обычаями, образовалось некое своеобразное коллективное биополе, свойственное именно этому кусочку земли. За века сформировался Дух Места. Те, кто посещал древние города, отлично знакомы с подобными незримыми, но ощутимыми на уровне подсознания, проявлениями чего-то особенного, присущего только этому месту. Так и здесь.
Шли годы, менялись времена, и в силу известных причин поселение стало пустеть, сначала сделалось деревней, а потом...
А потом, за последние годы, случилась цепь событий, которая и натолкнула меня на возможность сделать именно такой вывод, к которому я пришёл.
- Половодьем снесло автомобильный мост, и проехать в деревню на любых повозках стало невозможно.
- За короткое время, местное, автохтонное, так сказать, население, стало вымирать. Все, кто на данный момент живёт, или появляется в деревне, приезжие из других мест и регионов.
- Прекратил бить ключ, что под камнем, за околицей. Вода, стремительно, без видимых причин, уходит из колодцев.
- Случай со мной, описанный в «Быличке».
- Становятся привычными, необъяснимые случаи бесследной пропажи всяких бытовых мелочей из дома.
- На пустом месте, дотла, сгорает баня одного из дачников.
- Аисты, десятилетиями (а может, столетиями) гнездившиеся в деревне, начинают выбрасывать из гнезда яйца. Нормальные, свежие яйца, я с удовольствием употреблял эти самые яйца в пищу. А потом, и вовсе, окончательно покидают насиженное поколениями, место. Птицы прилетают, садятся на крышу избы, тоскливо стучат клювами, и улетают.
- Случай с лягушками.
- Дачники, не старые ещё люди, всё чаще и чаще начинают болеть, а то и умирать.
- На деревенской улице стали появляться змеи, коих ранее никогда не было. Не часто, но они поползли.
- Сгорает хлев, со стоящей в нём, отличной породистой козой - кормилицей.
Пожалуй, хватит. Это, конечно далеко не всё, что-то наверняка забылось, но и того, что я припомнил, на мой взгляд, довольно. Наверняка, если взять все эти случаи по отдельности, то большинство из них, можно объяснить естественными причинами, от невнимательности, до подвижек почвы и экологии. Да и происходили они не одномоментно, а в течение нескольких лет. Всё так, но если посмотреть шире? Как будто, некто, или нечто, терпеливо намекает людям на то, что им пора уходить.
Можно предположить, что тот самый Дух Места, который столетиями формировался жившими на этой земле, людьми, и полнился их эмоциями, переживаниями и страстями, устал. Устал, и ослаб. Он, как будто, терпеливо, но настойчиво говорит нам:
« Люди! Я устал, я больше не могу охранять вас, вас слишком мало, и вы иные. Я не желаю вам зла, а потому говорю: Уходите! Пусть рухнут и сгниют избы, пусть порастут лесом поля и сады, пусть станут жить здесь другие звери, и гнездится другие птицы. Пройдут годы, земля очистится и придёт в себя, вот тогда, возможно, сюда придут другие люди, быть может, ваши дальние потомки, они построят другие дома, и начнут другую, молодую и кипучую жизнь. Появится другой Дух, молодой и сильный, он сможет защищать их, как прежде защищал я. Тысяча лет, это много, ничто не бывает вечным, конечна даже сама земля. Пришло моё время, и я умираю. Когда я окончательно умру, уйдут домовые, амбарники, банники и дворовые. Кто станет оберегать вас от того, что вы не можете видеть? Уходите, люди! Уходите, и прощайте!»
Ну, вот и всё, что мне хотелось вам рассказать. За сим, друзья мои, с вашего позволения, под гомерический хохот передовых материалистов, я, ваш покорный слуга, мудро ухмыльнувшись на прощание, заканчиваю свой рассказ.
Февраль 2022года.