- Баба Шура, как ты?- спросил Виктор.
- Ничего, Витенька, скриплю потихоньку. Старею, болею.
- Я завтра подъеду, помогу с домом. Забор поправлю.
- Спасибо, Витенька, чтобы я без тебя делала.
Витя был двоюродным внучатым племянником, добрым, отзывчивым. Работал водителем на КАМАЗе. Приезжал, помогал. Одиноко было Шуре одной, и тяжело.
-Ох, чтобы я без тебя делала. Тяжело уже дом обслуживать. Куда мне, немощной, инвалидность не зря дают.
- Я тоже один. Переезжай ко мне. Вместе потихоньку жить будем. Только я выпить иногда люблю но тихий. Комната есть, живи потихоньку.
- Я подумаю.
Думала Шура месяц, а потом решилась:
- Витя, только как с этим домом быть?
- Сдай или продай, как хочешь.
Шура дом продала племяннице, деньги частично отложила, часть на ремонт Виктору отдала и сама перебралась к нему. Комнату он ей выделил, на кухне сама готовила. Пенсию не требовал.
- Витя, я тебе денег дам, купи лекарства.
- У меня есть, куплю на свои.
- Супчик будешь?
- Нет, баба Шура, не буду. Вон – картошки с мясом нажарил.
- Ой, я это не буду, зубов нет. Я лучше супчик.
Так и жили. Виктор мог по полгода не пить, работать, неплохо зарабатывать. Но потом срывался. Баба Шура слышала во дворе:
- Ой, цветет каллииинааа в поле уууу ручьяааа,- немузыкально выводил Виктор, подходя к дому.
- Батюшки, опять запил,- ворчала Шура.
Виктор пил долго, бывало неделю, иногда две. Почти без еды, мог уснуть на полу, во дворе, грязный. Когда всё, доходил до предела, говорил:
- Баба Шура, свари мне рассольника. Вот деньги, купи все. Плохо мне, отлежусь пару дней, и работать надо.
Он приходил в себя, и опять полгода жили они спокойно. Приходил после работы, вместе ужинали, обсуждали новости. По дому ремонтировал, гараж построил.
- Что-то ты баба Шура еле ходишь.
- Плохо мне, Витенька, голова что-то кружится, и ведет.
- Так, я скорую вызываю.
Так и жили: то Виктор заботился, то пил. Когда в 2020 году всех посадили дома, чтобы меньше болели, Виктор начал активно лечиться, потребляя крепкие напитки. И с тех пор так привык, что два месяца нормальный, три гуляет.
- Ты бы к врачу сходил, закодировался.
- Я сам все знаю, захочу – брошу. Просто жизнь такая, баба Шура. Душа просит.
- Что-то у тебя душа все просит и просит, никак насытиться не может. Вот я Вадику, отцу твоему, нажалуюсь. Все же отец твой. Может, приструнит тебя.
Вадик приезжал, говорил с сыном, и тот на время приходил в себя, даже начинал работать. Потом получал зарплату, и выпадал из жизни, пока деньги не закончатся.
Тихонько дышала баба Шура на улице, на скамеечке. Участок был прибран. Вадик приезжал, все скосил, навел порядок.
- Как Виктор?
- Все так же. Пьет. Вчера сама ходила, покупала ему бутылку, денег давал.
- Не покупай ты ему, баба Шура. Может, сам бросит.
- Так он уже все, не может без этого. Тут только лечить или смириться.
Уехал Вадик, а Виктор вышел и упал.
- Что с тобой?
Но он бился на полу, судороги, в сознание не приходил. Баба Шура позвала соседку, вызвали скорую, Виктора увезли. Из больницы он не вышел, ушел из жизни, не приходя в сознание.
Врачи сказали:
- Отек мозга, много слишком возлияний было.
Вадик подал на наследство, а баба Шура запереживала.
- Вадик, Вити-то нет, куда я пойду? Ведь 13 лет тут прожила, мне уже девятый десяток. В интернат не хочу.
- Баба Шура, ты что. Живи, сколько надо. Я дом в порядок приведу, помогать буду. Места хватит. Живи спокойно.
Но баба Шура ходила, с соседкой говорила:
- Шура, так у тебя деньги есть, сходи к юристу. Ты же старенькая, а все старые мало получают, их содержат молодые. Скажешь, что Виктор тебе помогал, пусть за это долю в доме дают. Тогда точно не выселит никто.
Шура сходила к юристу.
- Можно попробовать подать на обязательную долю в наследстве, если докажете, что находились на иждивении у Вити.
- Находилась на иждивении: и скорую вызывал, лекарства покупал.
- Деньги давал?
- Нет, зачем? Продукты покупал. У меня и своя пенсия есть, почти 18 тысяч. А он 40-50 тысяч рублей получал. И на дом тратил, продукты покупал, но себе готовил отдельно, я себе отдельно. Лекарства мне покупал, заботился обо мне.
- Сомнительно, но можем попробовать.
Иск от имени бабы Шуры подали, просила она признать за собой обязательную долю в наследстве, так как находилась на иждивении.
Вадик спросил:
- Баба Шура, вот зачем? Я ведь не гоню тебя.
- Сегодня не гонишь, а завтра выставишь. А так хотя бы собственность на угол будет, уже не выгонишь.
В суде Вадик привел свидетелей, принес справки, что последние два года сын фактически не работал, заработка не имел. Поэтому содержать бабу Шуру не мог. И очень пил, что и стало причиной его ухода из этого мира.
- И вообще, не нуждается она. Дом продала, деньги у нее есть.
Баба Шура сама присутствовала на суде. И честно говорила:
- Денег да, не давал, общее хозяйство не вели. Но лекарства покупал, заботился обо мне, скорую вызывал, врача. А то, что деньги от продажи дома есть – так это на мой уход. Памятник там поставить потом. И более половины денег от продажи ушли на ремонт дома Виктора.
- Я это не отрицаю,- согласился Вадик,- деньги частично потрачены на дом.
Суд рассмотрел дело и решил:
Обстоятельства оказания определенной помощи в повседневной жизни, периодического проявления заботы со стороны Виктора по отношению к бабе Шуре в качестве оснований для призвания к наследованию, как иждивенца, законом не предусмотрены.
В иске бабе Шуре отказали. Но Вадим сказал:
- Ладно, ну чего ты завелась. Не гоню я тебя. Сколько тебе лет отмерено, столько и живи. Я приезжать буду два-три раза в неделю. Дом в порядке буду поддерживать, и тебе помогать. Живи себе и живи.
Баба Шура только вздыхала. Старики они такие, беспокойные. Только соседка говорила:
- Надо тебе, Шура, говорить было, что давал тебе ежемесячно тысяч десять. Тогда бы все получилось.
- Не приучена я обманывать. Правду сказала. Да и зачем мне доля? Кому наследовать-то? Я одна, как перст. Но Вадик согласен, чтобы я доживала, так что все будет хорошо.
Шебекинский районный суд Белгородской области, решение от 14.02.2022 по делу № 2 – 191/2022.
Берегите себя и своих близких. И не забывайте подписываться на автора.