История Татьяны
- Молчи, тебе слова не давали! – пьяно прокричал мужчина, с виду самый обычный алкоголик. Он сидел за столом в грязной майке и вытянутых на коленях трениках. Лицо с щетиной почти всегда было искажено злобой. Под глазом красовался фингал, и Тане казалось, что он у него был всегда. Это воспоминание – единственное, что она помнила об отце.
Мужчина наотмашь ударил женщину, как две капли воды похожую на него самого. Одутловатое лицо, немытые волосы, собранные в небрежный пучок на голове, засаленный халат без рукавов. Таня хотела бы, чтобы у халата всё же были рукава, потому что торчащие худые руки, с висящей на них кожей были покрыты синими, лиловатыми, желтоватыми и серыми синяками, и они её пугали.
Мама Тани не осталась в долгу, и на восклицание мужа ответила. Через несколько секунд между родителями девочки завязалась драка. Таня, несмотря на свой ещё маленький возраст – 4 года, уже хорошо понимала, что ей нужно спрятаться. Если она попадётся кому-либо из родителей под руку, то достанется и ей. Крепко достанется. Таня хотела прошмыгнуть в комнату, но родители, как назло, сцепились прямо возле двери! Она отошла к окну, оценивающе глядя на расстояние между ногами мамы и папы. Может, быстро проползти? И тут мама подняла ногу и пнула отца. Тане стало не по себе: поползи она сейчас, удар пришёлся бы по ней. Нет, не пойдёт.
На кухне вовсю лился мат, который девочка даже не воспринимала, как нечто недозволительное. Родители ругались постоянно, и она эти слова хорошо знала. Значение матерных слов она не знала, но применяла их по случаю и без случая.
- Убью тебя, с*ку, как пить дать, убью! – заорал отец и схватился за нож. Таня быстро вскочила на подоконник, протиснулась в приоткрытое окно и спрыгнула. За забор к соседке тёте Наташе, где Таня отсиживалась в такие дни, она бежать не стала. Быстро прошмыгнула к бывшему хлеву, теперь разваливающемуся сараю, и забилась туда. На улице уже похолодало, а она вылетела из дома в колготках и маечке. Ну ничего. «Посижу здесь чуть-чуть, потом домой пойду», – подумала Таня. Но её мечтам в тот день не суждено было сбыться.
К родителям пришли гости, голосов стало больше. Таня совсем околела и полезла в кучу старого гнилого сена, чтобы хоть как-то согреться. Она чувствовала, что в нём кто-то копошится, но не обращала внимания. У неё уже зуб на зуб не попадал от холода. Можно было бы вернуться домой, но теперь там было ещё страшнее. Наругавшись с мамой, её отец обычно приступал к «воспитательной беседе» с единственной дочерью. Просто брал ремень и лупил её. И никакие гости его не останавливали. Отец всегда был злым от алкоголя. Злым и драчливым.
Таня немного согрелась и начала дремать, как вдруг услышала страшные крики. Кричала мама. Да как кричала! Таня ещё никогда не слышала, чтобы люди так кричали. Она выбралась из сена и увидела маму, сидящую на крыльце. Её руки были измазаны чем-то красным. Только спустя годы Таня поняла, что это была кровь. Но в тот день она ничего из происходящего не осознавала.
- Таня! Танечка, – абсолютно трезвым голосом позвала её мама. Она начала гладить её по голове, рукам, телу, оставляя на ней следы крови. Вскоре из дома вышел отец.
- Закопать надо, – дрожащим и срывающимся голосом сказал он. – Подсоби.
Таня ничего не поняла. Мама отвела её в дом, уложила в кровать. Девочка успела заметить, что их домик весь покрылся пятнами, а на полу в коридоре осталась широкая размазанная полоса красно-коричневого, словно кто-то неаккуратно провёл кисточкой по полу.
- Спи, – сказала мама, укутывая девочку в одеяло. – А завтра мы с тобой на поезде поедем. Ты же любишь поезда?
Таня никогда не ездила на поездах. Да и видела их только в кино да мультиках. Но на всякий случай она кивнула: вдруг мама передумает, и они не пойдут завтра кататься на поезде?
Спать долго не пришлось. Снова голоса заполнили дом, лились ругательства, в комнату ворвались какие-то люди и увидев её, сонную и перепачканную, остановились как вкопанные.
- Опа-на! – произнёс один каким-то потерянным голосом.
- Куда теперь её, девчонку-то? – спросил второй.
Первый почесал в затылке, а потом предложил:
- Мы же отца только забираем, так? Вот мать пусть и думает, куда её. Детский дом и так переполнен.
Таня ничего не поняла. Она смотрела на мужчин без страха, решив, что те просто пришли в гости к родителям. Они вышли, прикрыв за собой дверь, а Таня снова уснула. Второй раз она проснулась уже тогда, когда мама разбудила.
- Давай, скорее одевайся! Господи, ты что такая перепачканная? Воды горячей нет, я печь не топила. Придётся тебя холодной мыть.
Тане умываться и мыться холодной водой было делом привычным, но она всё равно пищала, когда мама поливала её из ковша холодной колодезной водой. Вода с девочки бежала почему-то розоватая.
Ждать, когда Таня как следует высохнет, мама не стала. Она обтёрла её полотенцами, одела и быстро побежала на остановку, даже не закрыв калитку на свой участок. Таня бежала за мамой, обращая внимание на людей, которые при виде них останавливались и шептались.
Одна полная тётенька, с заплаканными глазами закричала:
- Убийцы! Жена убийцы! Дочь убийцы! Тьфу! – и она плюнула в их сторону, едва не попав на Таню. Мама на это никак не отреагировала.
С таким же они столкнулись в маленьком автобусе, куда едва сели, как сразу оказались в центре внимания. Точнее, сесть у них как раз не получилось. Им просто не дали. Таня на всю жизнь запомнила, как она на очередном ухабе не удержала себя и приложилась лбом о металлический поручень, за который пыталась держаться.
Когда они вышли из автобуса, Таня услышала его. Поезд. И всё печальное настроение сразу испарилось! Они шли довольно долго, пока наконец не оказались на вокзале. Таня запомнила перрон, а дальше воспоминания были уже из поезда. Они с мамой ехали вместе на одной полке сбоку, а рядом с ними ехали другие дети и родители. С ней даже поделились яблоком и конфетой. А как весело было играть! Бегать по вагону, скакать по полкам вверх-вниз, вверх-вниз! Поездка на поезде – единственное счастливое воспоминание из детства.
Таня встряхнула головой, прогоняя прочь все эти ненужные воспоминания. Она выросла. Уже в детском доме она поняла, что сделали родители, почему мама вдруг решила увезти её куда-то. И даже почему родителей лишили их прав, тоже поняла. Что-то объяснили другие дети. В детском доме все взрослеют быстро и понимают больше, чем от них ожидается.
Она выжила. Встала на ноги, пережила дедовщину, научила воспитателей и других детей уважать себя. И выпустилась. Вышла на свободу.
Таня долго стояла на пороге, не решаясь пройти вглубь квартиры. Её квартиры. Она чувствовала, как сердце колотится в груди. Свобода! Такая долгожданная, манящая. Сколько было пройдено, сколько пережито!
«Я буду делать что хочу и когда хочу!» – произнесла Таня. Незаметно, «что хочу» превратились в шумные тусовки, а «когда хочу» в ночное время, назло вредной тётке из соседней квартиры. А в детском доме Таня мечтала стать человеком и никогда не опуститься до уровня отца и матери, убивших собутыльника. Таня помнила их только по тому дню. Помнила, как сидела в гнилом сене. Помнила, как мама увезла её к тётке в Екатеринбург и как та отказалась от неё, как только родителей посадили.
Она всё помнила.
***
- И чего ты рожала? – орал на неё Фёдор. – Зачем нам второй ребёнок, если мы этим твои капиталом даже воспользоваться не можем? Ты бы хотя бы сначала узнала!
- Не ори на меня, – огрызалась на него Татьяна. – Сам-то, чего не поинтересовался? Идея тебе понравилась!
- Ты мне не указывай. На работу выходи, заколебался я всех вас нахлебников содержать!
- Женился – терпи! Тебя никто не заставлял!
- Смотри, Танька, – тихо, но с реальной угрозой в голосе произнёс Федя, – не борзей! А то закончишь, как твои родители или как тот несчастный, которого они прикончили. Что? Такого будущего для себя хочешь? А детей? В детдом? По твоим стопам? Думай, решай, где деньги доставать будем, но я вкалывать не собираюсь! Всё детство я бабке своей на бутылку зарабатывал, пока та не упилась наконец-то! Пахать, выполняя твои прихоти и прихоти детей, я не намерен.
И он, ударив кулаком в стену, покину квартиру, оставив жену стоять с перепуганным орущим младенцем на руках. Она от Феди такого просто не ожидала.
***
- Постой, ты хочешь сказать, что это всё тебе в больнице дали? – удивился Фёдор, оглядывая ворох вещей и игрушек. – Серьёзно?
- Ну да. Мы же две недели лежали! Я рассказала, что Валерик у нас второй ребёнок, и дома ещё двое ждут. Сказала, что трудно нам сейчас с тремя. Ну вот…
И она довольно провела рукам по вещичкам, собранным другими мамами в больнице. Здесь были и игрушки, и книжки, и фрукты.
- Интересно… – протянул Федя. – Хорошая мысль в голове появилась… Но об этом потом. Есть реальная тема! Я тут соседку встретил, когда к Игоряше в гости ходил…
- Опять пил? – строго спросила Таня. Она смогла взять себя в руки и от Феди требовала того же. Боялась, что история её родителей и бабушки Федьки повториться в них самих.
- Не о том сейчас, – отмахнулся он. – Соседку, говорю, встретил. Даша зовут. Ну та, у которой мать померла и жених.
- И чё?
- Так она такая… словно под наркотой была. Я ей начал пургу всякую нести, а она вдруг поверила!
- И чё?
- И чё, и чё! Дура ты, Танька, раз выгоды не чуешь! Мы с ней квартирами поменяемся. У неё двушка, не проходная, как у нас конура.
- За какие шиши? Здесь квартиры знаешь какие дорогие? Не потянем.
- Ой, дура-баба! – схватился за голову Федя. – Мы её кредиты в банке погасим. Там немного. За это она квартирами поменяется. Слушай, чего я ей наплёл!
И посмеиваясь над собственным остроумием, Федя рассказал жене свой план. Удивительно, но всё прошло без сучка и задоринки, и вскоре семья переехала в новую квартиру.
- Может, теперь поженимся? – довольно спросил Федя.
- Ага, зачем мне штамп в паспорте сдался? – возмутилась Таня. – Мне выплаты идут, как матери-одиночке. Я у государства всё заберу, что мне причитается! И за родителей, и за детдом! Пусть меня содержит! И тебя, разумеется, – с лёгкой заминкой произнесла Таня. – Ты, кстати, инвалидность оформил?
- Оформил, – кивнул Федя. – Это твоя врачиха и впрямь не особо заморачивалась! Быстро всё провернула. Теперь у нас будет ещё моё пособие.
- Всё равно денег маловато, – вздохнула Таня и тут же задумалась о четвёртом ребёнке.
***
- Сколько раз я тебя просила, не шляться по этим забегаловкам! – кипела Татьяна, едва Федя рассказал ей о неожиданной встрече в кафе. – Мужик явно при деньгах! Ремонт бы нам оплатил! Или ты захотел из своего кармана за всё платить?
- Не кипишуй, – отрезал Фёдор. – На, здесь вам с детьми.
- Да ну, такими помоями питаться. – фыркнула Таня, заглянув в пакет. – Хоть бы в приличном месте встретил… Фу, картошка фри! Ну как это есть можно? С другой стороны, не пропадать же добру? Петька!
- Да? – крикнула в ответ старший сын.
- Бургеры хотите?
- Да!
Таня сунула детям большой пакет, схватила мужа за руку и затолкала на кухню.
- Ты мог бы заказать на дом! Чего шляешься где попало? Договаривались же, соблюдать осторожность!
- Хватит! Подумаешь! Один отвалится, другой появится.
- Ага, где их взять? Сейчас кому только не помогают, но не нам! Все мимо проходят! Такими темпами, будем только на пособия жить. Ты этого добиваешься? Как мы тогда деньги на старость откладывать будем? Дети вырастут, своей жизнью заживут. Пособия закончатся!
- Не кипишуй, говорю же! – уже раздражённо произнёс Федя. – Выкрутимся, как всегда. Что-нибудь придумаем, но этого мужика мы ещё сумеем разжалобить! Денежки мимо нас не проплывут.
Таня презрительно поджала губы и ушла в комнату. Она устала. От детей, от мужа. Устала «как-нибудь выкручиваться». Хотелось просто жить в своё удовольствие.
Продолжение 👇 Спасибо вам за ваши лайки и комментарии!