Тамара Семина стала мировой знаменитостью в 22 года, когда сыграла Катюшу Маслову в экранизации «Воскресения» Льва Толстого. Сыграла распутную женщину из публичного дома так достоверно и пронзительно, что лучшие режиссеры наперебой стали предлагать ей роли красавиц-блудниц. Но актриса всем ответила: «Нет, хватит!» И больше ничего подобного не сыграла.
Восхищенному ее Катюшей Масловой Федерико Феллини с ходу дала оценку: «Вот очередной новый знакомый – «гениальный режиссер». Не более того». Итальянской кинодиве, «Чаплину в юбке», Джульетте Мазине в ответ на ее бурные комплименты и сожаление, что даже она так блестяще с этой ролью не справилась бы, четверокурсница ВГИКа простодушно-искренне заметила: «А я бы все ваши роли переиграла!»
Причем такая ее реакция – не мания величия и уж тем более не звездная болезнь. Просто таков семинский характер. Тамара Петровна и «Семина»-то по большому счету – из-за характера. На самом деле она Бохонова – по рождению, Прокофьева – по паспорту. А вот в знак благодарности перед отчимом, Петром Васильевичем Семиным, который в любви и ласке ее вырастил, всю жизнь поддерживал, – «Семина» – и точка! Характер прямой, бескомпромиссный.
Кстати, увидев некоторые ее ТВ-комментарии в последние годы, некоторые думают, что «Семину несет». Дескать, возраст – выжила из ума». Мы знакомы более 20 лет, она всегда была такая – скажет, как припечатает. Если есть за что, никому мало не покажется.
В день 85-летия Тамары Семиной (25 октября) предлагаю фрагменты наших разговоров 1998-2014 годов.
ФЕНОМЕН СОВЕТСКОГО КИНО
- Тамара Петровна, после фильма «Воскресение» вас настигла сначала всесоюзная, а затем и мировая слава. Что в вашей жизни изменилось ?
- Ничего. Просто радовалась, что здорово сыграла, и всем так понравилось. Еще помню, придумала игру, которая доставляла мне неописуемое удовольствие. Бывало, иду, а люди оборачиваются. «Как же вы похожи на актрису, сыгравшую Катюшу Маслову». «А как фильм называется?» – «наивно» спрашивала я. «Воскресение». «Ой! Обязательно посмотрю».
- Правда, что на МКФ в аргентинском Мар-дель-Плато вас носили на руках, забрасывали цветами?
- И не только в Аргентине. И в Италии, и в Бразилии, и в Египте, и в ГДР... В Японии – удостоили титула «Народное достояние страны восходящего солнца». Мы не знали языка, но мы понимали друг друга. Как? Это объяснению не подлежит.
- Что для советской актрисы означало получение престижнейшего Гран-при?
- А ничего. Почетная грамота. В денежном эквиваленте – ноль. Но тут важнее другое. Ни один из наших актеров, уезжая в те годы за границу, никогда даже и не думал о каком-то денежном вознаграждении. Все были безмерно счастливы, что представляют свою страну своими лучшими картинами. А фильмы шестидесятых были действительно хорошие - добрые, человечные, простые. И нынешние зрители в основном меня помнят по ним. До сих пор при встрече благодарят за мои роли. Вот эта «народная» награда для меня важнее любых Гран-при.
- Интересно, о каких ролях вы мечтали в то время?
- В юности у меня была мечта - сняться во всех 16 республиках СССР по одной картиночке.
- ?!
- Просто так. Потому что я живу на этом кусочке земли и всех люблю. Но так и не получилось... Вместо этого мне предлагали сниматься где угодно - в Италии, Аргентине, даже в Египте. Представляете, с моей «мордой»-то... Только немцам пришлось отказать дважды, потому что как раз в это время Михаил Швейцер начал снимать в Керчи «Время, вперед!» по Катаеву. Киностудия «Дефа» готова была присылать за мной самолет в Керчь. Но я настолько безумно была благодарна Михаилу Абрамовичу за то, что он так по-крупному «родил» меня в «Воскресении», что отказалась. Кстати, Николай Афанасьевич Крючков, узнав об этом, отругал: «Доча, дура! Поехала бы, заработала денег, люстру бы себе купила!»
А когда приглашали на съемки в капстраны, я даже рта не успевала открыть - всегда рядом со мной вдруг вырастал человечек в штатском и говорил: «Она сниматься не может, так как страшно занята на Родине». То же самое происходило со всеми актрисами, выезжавшими со своими картинами за рубеж. Предложений было очень много, но нас никогда никто не спрашивал.
"ПО ЧАСТИ РОМАНОВ НА СЪЕМКАХ Я НЕ ПРОФЕССИОНАЛКА"
- Тамара Петровна, вам повезло - у вас были потрясающие партнеры.
- Почти все! Художники от Бога. Масальский, Баталов, Жженов, Джигарханян, Соломин, Павлов, Юрский, Леонов, Ливанов, Филиппов... Жора Юматов - талантище, красавец, трудяга, Саша Демьяненко - просто ангел, прелесть, Валька Зубков в «Дне счастья». Можно долго перечислять. Из женщин - Георгиевская... Лизочка Никищихина, Лизунчик - вечная ей память.
Я знала только двух артистов, на которых взглянешь, и можно упасть от смеха - это Евгений Леонов и Сергей Филиппов. Люди чрезвычайно одаренные и добрые. И им хотелось, чтобы и на съемочной площадке всем было весело и хорошо. С Евгением Павловичем мы работали в фильме "Крепостная актриса"... А на съемках мелодрамы «Еще люблю, еще надеюсь» какой был ансамбль! Евстигнеев, Борис Новиков, Невинный... Славка Невинный играл моего мужа, а Евстигнеев - любовника. Серьезный фильм, поздняя любовь. А мы все время от смеха «стояли на ушах». Вся съемочная группа просто валяется, операторы не могут работать - держатся за животы. Бедолага режиссер Лырчиков умолял: «Ну, давайте снимем хоть что-нибудь». И снимали. В кадр входили и тут же рыдали...
Самое смешное было то, что Новиков играл пьяницу, а Евстигнеев человека совершенно непьющего. Хотя в жизни все было наоборот. Новиков был жуткий трезвенник, а Евстигнеев, не пропустив рюмашку-другую, на съемочную площадку не выходил.
– Говорят, супруг Владимир Прокофьев вас очень сильно ревновал к вашей славе. Вероятно, по отношению к вашим партнерам ревность утраивалась?
– Это поначалу Володя меня к успеху ревновал, потом мы вместе это успешно пережили. А к партнерам? (С иронией.) Да, признаюсь: у меня был тысяча и один бурный роман. Может, и больше, - не считала. (Смеется.) Там такие шекспировские страсти кипели, не передать… Более того, открою вам страшную тайну (читает):
Я целовалась с Михалковым,
Любовь к Никите не тая,
Спала с красавцем Куравлевым,
Бернесу изменяла я,
На пляже с Дуровым лежала,
Пила с Матвеевым вино,
А от Никулина рожала…
Как жаль, что это все - в кино.
– А если серьезно? Неужели никогда не «теряли голову» на съемочной площадке?
– А вот по этой части я - не «профессионалка»! Все было наоборот – в меня влюблялись. Во время съемок в «Двух Федорах» Вася Шукшин даже замуж звал... Многие, кто вроде как в шутку, кто очень даже всерьез, «подбивали клинья». Потом понимали, что бесполезно. Говорили: «Закрутить с Томкой? Дохлый номер. Она же – пацанка, с ней лучше дружить!»
Все видели, какая у нас любовь с Володей Прокофьевым, моим однокурсником по ВГИКу. И Володя прекрасно знал, что мне никто, кроме него, не нужен. Хотя поначалу я его терпеть не могла!
– Почему?
- На уроках по танцам нас часто ставили в пару с Володей. И я сильно злилась на него, потому что он все время не попадал в такт, а замечания от педагогов получала я. Требовала: «Дайте мне другого партнера!» А потом мы всем курсом поехали в Казахстан, на целину. Я приехала позже, как-то пошла гулять по казахской степи и на каком-то обрыве увидела Прокофьева, который стоял в развевающемся плаще. Божественная фигура атлета, весь из себя хорош. Мы встретились взглядами... Вот с этого все и началось. Романтика – степь, закаты…
Мы поженились еще на втором курсе. Были настоящими друзьями, доверяли друг другу - были как единое целое. Бывало даже ночами сидели и разбирали, как мне играть любовные сцены, которых у меня всегда было много.
- Насколько я знаю, Владимир Прокофьев был потрясающий мастер дубляжа (его так и называли «король дубляжа»!), а в кино почти не снимался.
- Не хотел. Зато какой у него был тембр! Володя 30 лет дублировал фильмы на киностудии имени Горького - практически все мировые «звезды» когда-то говорили его голосом. Когда с ним случилась беда - инсульт – врачи мне честно сказали: месяца не протянет. Но я ему продлила жизнь на 15 лет. Володя два года не дожил до нашей «золотой» свадьбы.
НЕПРАВИЛЬНАЯ АРТИСТКА
- Вы часто совершаете авантюрные, опрометчивые поступки?
- Как-то не задумывалась. Это потом говорят: ты что ненормальная? Отказалась от трехкомнатной квартиры, взяла двухкомнатную. Посчитала, что трехкомнатная кому-то важней, чем нам вдвоем с Володей. Отказывалась от таких ролей, что у моих коллег волосы дыбом вставали: актрисы мечтают о них всю жизнь, а Семина - ни в какую. Помогала людям, вытаскивала на экраны, просила режиссеров: «Пусть вместо меня сыграет эта артистка! Ей так плохо, ее никто не снимает». На роль в картине «Гулящая» вместо себя порекомендовала Люсю Гурченко. И она с удовольствием снялась!
Многих я просто «породила». Например, Людмилу Чурсину. Я отказалась от «Донской повести», «Журавушки», «Угрюм-реки». А потом на «Мосфильме» мне передали ее слова: «Семина, опять, конечно, отказалась. Значит, сниматься буду я!» Ни одна потом не сказала «спасибо». Так что я во всех смыслах неправильная артистка: делаю подарки, которые артистке не надо делать.
- При вашем характере у вас, наверное, всегда было немало врагов?
- Наверное, и это очень хорошо. Могу послать запросто. Правда, делаю это интеллигентно, мягко. Однажды пришлось отправить куда подальше целую приемную комиссию райкома партии.
Как известно, в те годы, чтобы поехать за границу, вы должны были пройти собеседование, достойны ли вы представлять нашу страну на вражеском загнивающем западе. Вопросы - караул! «Какие там полезные ископаемые?» «Какие реки протекают?» «Кто там лидер коммунистической партии?» Бред полный! Ощущение, что перед тобой группа сумасшедших. И от этих ненормальных зависит, выпустят тебя или нет. Ну и однажды не выдержала - сорвалась. (Смеется.)
- Выпустили?
- Тогда, как ни странно, да. Невыездной я стала чуть позже, когда отказалась переспать с кэгэбешником, который во Франции был к нам приставлен, а тот «настучал» наверх: «Семина нарушила кодекс строителя коммунизма – публично восхищалась достижениями загнивающего Запада». А этого не могло быть по одной причине: как там себя вести, меня инструктировала лично Изольда Извицкая.
- ?!
- Мы в Париже спускались по трапу самолета и первое, что она произнесла, вдохнув парижский воздух: «Паразиты, как же они прогнили!» Мы бродили по улицам, глазели на витрины, и она, красавица, не меняя своей очаровательной улыбки, говорила: «Разве это легкая промышленность?» Все эти слова предназначались для меня, чтобы я со своим прямолинейным характером - не дай Бог - не прокололась и не показала своего восторга.
А на самом деле мы сходили с ума от всего, что видели, начиная с обыкновенной косынки, не могли оторвать глаз от известной на весь мир парфюмерии, которая нам и не снилась. Я уж не говорю о нашем многострадальном женском белье! Когда на очередной кинофестиваль в Москву приехал Жерар Филипп и ему показали наше женское белье в каком-то магазине, он с изумлением произнес: «Боже мой, неужели с таким бельем возможна такая рождаемость?!»
Окончание здесь https://dzen.ru/a/ZP7jv4uBfzz9Cekn?referrer_clid=1400&.