По мотивам черкесских преданий и наследия древних авторов
Средиземноморья.
1.
Светает. Восток уже розовый. Бледный свет высветил вершину высокого, западного отрога широкой долины. На вершине обособленно стоящей, огромной горы расположена крепость. В бледно – розовый цвет окрашена и верхушка башни верхнего, центрального равелина крепости амазонок. Слышен громкий, и плотный, разноголосый птичий пересвист.
Молочно – сумрачный туман раннего утра медленно открывает панораму верхней, средней, а затем и нижней, наружной стены, большой крепости, и уже видны очертания зубчатой стены с часовыми на верху, и силуэты пристроенных к наружной стене домиков.
Внутри первой стены крепости, две амазонки, вооружённые короткими мечами на широких кольчужных поясах, луком и колчанами за спинами, при полном комплекте доспехов, торопясь несут на своих двух копьях третью амазонку. Она одета в широкое домашнее платье, свободного кроя, через которое видно, что она беременна.
Амазонка лежит как на носилках, на двух копьях, пропущенных под мышками и под коленями. Она стонет и кричит от боли:
- Ой! Умираю! Великие Боги, спасите меня!
Амазонка, идущая сзади:
-Да прекрати ты, наконец, орать! Подумаешь – рожает она! Не первая и не последняя, переживёшь!
Амазонка, идущая спереди:
- А в сорочьем доме ты, небось, не так орала и не вспомнила о богах, когда лежала, с молодым нартом, содействуя ему в такт.
Несущие амазонки звонко смеются.
Роженица, сквозь стон:
- Ой! Как больно! Если выживу, я больше ни ногой, в этот проклятый сорочий дом свидания!
Идущая сзади амазонка:
- Есть такая поговорка: - «Коза при родах зарекается, мол - если останусь жива, больше и близко не подпущу к себе козла!» И притом, говорила так при каждых, очередных родах.
Амазонки весело хохочут, и роженица улыбается. Затем опять застонав, просит:
- Ой! Не смешите, я умираю! Несите меня скорее!
Идущая спереди амазонка, обернувшись:
- Стой! Тихо! Вы это слышали!? Мне кажется, ребёнок плачет, - ещё не родившийся! Ужас! Значит это мальчик! Говорят же, что мальчики ещё в утробе амазонок начинают плакать,- чувствуя, что после рождения их тут же умертвят…
Они стоят и прислушиваются.
Идущая сзади амазонка, с раздражением:
- Вздор всё это, и глупости бабские! У роженицы ещё не все воды отошли, и ребёнок никак не может ещё дышать. Все хорошо знают, что я обладаю самым чутким, во всей крепости, слухом. А я ничего не слышу, хотя нахожусь ближе к тому месту, откуда, должен был доноситься плач. Давай, бежим дальше, если ты действительно не хочешь услышать плач ребёнка!
Они бегут через большой плац, к отдельно стоящему, длинному дому, на крыльце которого уже стоят четыре амазонки, среднего возраста, одетые в длинные, красные платья, и в платках, такого же цвета. Они вчетвером берут роженицу, за руки и ноги, заносят в дом и за ними плотно закрывается дверь, явно выражая этим, что в родильный дом, посторонним, вход закрыт.
В длинном зале родильного дома, стены и потолок побелены, везде на стенах висят горящие лучины, в середине одной стены расположен большой камин, вокруг огня стоят медные кувшины, по бокам камина стоят две стопки – одна стопка медных тазиков, другая – из деревянных, небольших корытцев. В центре зала, на четырёх деревянных опорах, вбитых в гладкий земляной пол, стоит стол. Столешница сплетёна из тонких прутьев и кольев, обтянута сверху, только что снятой шкурой крупного скота, гладкой стороной вверх. Вдоль длинных стен стоят шесть деревянных кроватей, отделённые полуоткрытыми ширмами. На кроватях простыни из выбеленной кожи, сверху одеяла из овечьих шкур.
В доме для родов, без особой надобности не разговаривают. Все четыре работницы хорошо знают свои обязанности, и всё происходит в тишине, нарушаемой только криками роженицы.
Амазонки снимают одежду и укладывают роженицу на стол, приподнимают голову, подкладывают высокую подушку и опускают край висящей над столом кожаной ширмы на грудь, закрывая от роженицы её тело, плотно подоткнув края. Достают медный тазик, обливают тазик кипятком, и наливают в него горячую воду из одного кувшина.
Из-за полуоткрытой перегородки в конце зала, выходит пожилая амазонка в кожаном длинном фартуке, поверх красного платья. Она подходит к столу и внимательно осматривает плотность ширмы, которая закрывает обзор роженицы. Затем она смачивает руки, и до локтей, натирает мелкой солью, смывает соль, и тщательно омывает чистой водой, которую услужливо льёт одна амазонка из кувшина. Подходит к роженице и начинает её осматривать и ощупывать.
Старшая повитуха держит левой рукой, за пятки младенца, а указательным пальцем правой, показывает своим помощницам, что это мальчик. Все молчат и смотрят недовольно нахмурившись. Одна из помощниц подставляет деревянное корытце. Старшая повитуха, морщась брезгливо, отпускает пяточки, и ребёнок падает головой вниз, в корыто.
.
В хорошо освещённой комнате три старухи сидят на плетёных креслах, покрытых мягкими овечими шкурами. Когда две акушерки вносят корытце с плачущим младенцем старухи встают, подходят ближе и смотрят в корытце, затем, отходят.
Первая старуха:
- Значит мальчик! Несите в левую дверь!
Повитухи заходят в эту дверь и оказываются на открытой веранде. Веранда заканчивается большой ямой, где несколько огромных псов, нетерпеливо рыча, уже поджидают их. Повитуха выкидывает содержимое корытца, и собаки набрасываются…
Две повитухи идут назад, также открывая и закрывая за собой двери. Одна из них несёт пустое корытце, держа одной рукой.
В родильном зале роженицу снимают с родильного стола, относят к крайней кровати, укладывают, накрывают одеялом. К ней подходит одна из повитух с маленьким бурдюком, и начинает сцеживать материнское молоко. С улицы слышны крики второй роженицы. Две повитухи спешат к двери, а другие две заносят свежую шкуру, и укладывают поверх первой. В дверях показывается кричащая роженица, которую ведут повитухи, поддерживая за предплечья.
Старшая повитуха держит новорожденную девочку под мышками. Все пятеро умилённо улыбаются. Одна из повитух подносит неглубокую, продолговатую корзиночку, с постелькой. Старшая повитуха бережно укладывает дитё.
Две повитухи несут плачущую девочку через полутемные комнаты, доходят до комнаты трёх старух. Старухи встают и подходят. Смотрят на ребёнка внимательно и улыбаются.
Первая старуха:
-Хороший ребёнок!
Вторая старуха:
- Белая и гладкая, хорошая кожа, очень правильные линии! Черты лица мелкие, глаза большие, очень красивый разрез глаз! Красавица вырастет из неё!
Третья старуха:
-Удивительно развита! Волосы уже длинные, взгляд осмысленный! И голос громкий, значит мощные лёгкие! Посмотрите! Зубик уже прорезается! Настоящая амазонка! Старшая старуха:
- Отнесите в комнату младенцев и вручите няням - воспитательницам! И показывает в сторону правой двери.
В отдалённом углу крепости, расположен детский дом, для девочек, от четырех, до двенадцати лет. Большой двор огорожен отдельной, чуть выше человеческого роста, стеной, плетённой из кольев и хвороста и обмазанной глиняным раствором.
Внутри ограды видны несколько строений. Это спальный дом, кухня – столовая, дом для физических упражнений, домик для больных, конюшня.
Вдоль одной наружной стены имеются прочные клетки, в которых содержаться дикие звери. Это медведица с тремя медвежатами, лисица с лисичками, волчица с волчатами, самка барса с двумя детёнышами, семейства куниц, шакалов, барсуков, сусликов, диких кошек, рыси.
В середине большого двора растут высокие деревья, на ветках деревьев стоят и сидят дети. Девочкам примерно от четырёх до десяти лет. Все одеты одинаково, в брючные костюмчики. Поверх брюк, - короткая юбочка.
По кругу, на лошадях ездят галопом, малолетние амазонки. Они, то сидят в седле, то стоят, потом вдруг оказываются то с одного бока лошади, то с другого, то под брюхом, и пускают стрелы в чучела, - набитые соломой шкуры.
Виден и качающийся во все стороны длинный столб, установленный свободно в узкую яму, с коротко обрезанными сучками, на вершине столба девочка, и пытается устоять на ногах, балансируя руками.
Между деревьями натянуты верёвки и свободно раскачивающиеся, длинные брёвна, на разных уровнях, на которых стоят воспитанницы, и переходят от дерева к дереву, балансируя копьями и щитами.
На гладко утоптанном плацу другие группы девочек сражаются деревянными мечами и топориками, копьями, с тупыми наконечниками.
Большая группа детей занимаются бегом наперегонки, по круговой дорожке.
Две группы девочек, (на одних белые нарукавные повязки, на других – чёрные), на очерченном квадратном поле шумно играют в очень быструю командную игру, «унести копьё противника».*
*Древняя адыгская игра. Поле на подобии футбольного, каждая команда втыкает свои копья (палки) в конце поля и охраняет их, не входя в штрафной круг, очерченный вокруг копий. Задача состоит в том, чтобы сохранить свои, и принести чужие копья. И если при этом противник сможет догнать и коснутся тебя, ты замираешь, пока не «оживит» игрок твоей команды, касанием.
В стороне ещё одна группа упражняется в стрельбе из лука. У всех девочек, кроме канатоходцев и лучниц, между ногами зажаты деревянные колодки.
За каждой группой следят свои воспитатели. Они беспощадно бьют палками тех, кто плохо выполняет упражнения.
В конце двора, под тенью ограждения находятся три узких загона из веток колючего шиповника. В первом загоне стоит белокожая голая девочка, с разрумяненными щёчками, подведёнными чёрной краской глазами, с множеством ссадин и красных полос на тельце. Но она стоит с поднятой головой и смотрит на играющих девочек спокойно. Во втором загоне стоит черноволосая девочка, лет четырёх, с большими чёрными глазами, она одета, как и все девочки, в брючный костюм. Поверх брючек надета короткая юбочка выше колен. У девочки застывший на одной точке, отрешённый взгляд. В третьем загоне стоит очень изящная девочка и спокойно наблюдает за занятиями, своими небесно – синими глазами.
Внутрь большой комнаты, для физических упражнений, заходит пожилая амазонка, лет пятидесяти. Она подходит к сидящей на кошме девочке. Перед девочкой, лежит большая куча разноцветных осенних листьев, - от жёлтого, до, ярко красного. Девочка берёт с кучи лист, внимательно осматривает с двух сторон, и кладёт в кучу, где лежат листья, абсолютно такого же цвета.
Инспектирующая амазонка:
- Чем она занята?
Воспитательница:
- После того, как мы сказали, что девочка очень тонко различает цвета, ею заинтересовались, и она сдаёт тест на способность различать цвета и оттенки, по заданию мастеров по закалке стали для оружия. А еще она не по годам умна, и у неё очень ловкие ручки.
Старая амазонка идёт дальше, внимательно смотрит, как проходят занятия по метанию костылей и арканов, и выходит во двор. После долгого придирчивого осмотра всех групп, подходит к колючим изгородям, где содержатся наказанные дети. Остановившись напротив голой девочки, поворачивается к подошедшим воспитательницам, во главе со старшей воспитательницей, которая ещё что - то дожёвывала, и стряхивала с груди крошки, на ходу.
Инспектирующая:
- Почему вы её раздели?
Воспитательница:
- Она не хочет надевать одежду, которую мы ей дали, говорит, что пахнет как старый баран. И все синяки на её теле, результаты её привычки постоянно заниматься своей внешностью. Сколько раз у неё отнимали отвары разных трав, маленькие кожаные пузырёчки пахучих жидкостей. Постоянно собирает травы, ягоды и плоды различных растений, сушит, мнёт в порошки, мажется, и вечно колдует со всем этим. Всё у неё пахнет плохо, и воспитатели, и дети, и пища, и постель. Проблемно всё - и одеть, и накормить, и уложить спать…
Инспектирующая амазонка, перебивая воспитательницу:
- А каковы её успехи в учениях искусству единоборств и владении оружиями?
Старшая воспитательница на миг растерялась, но быстро обрела снова уверенность:
- У неё невероятные способности! Никто из наших девочек не может с ней сравниться, кроме вот этой синеглазой её подруги, - показывает она на девочку, стоящую в третьей загородке. Они всё хватают на лету, и очень преуспели в учениях,- хоть сейчас отправляй в битву!
- А синеглазая за что наказана?
- У этой хрупкой, и, с виду наивной девочки огромная физическая сила, быстрота, и неимоверная хитрость. Когда наказывали её подругу, ей показалось, что били чрезмерно жестоко. Пробегая мимо, она сделала вид что споткнулась, и отшвырнула воспитательницу. Та ударилась лицом об ствол, стоящего рядом дерева. Вот смотрите, - показывает старшая воспитательница на амазонку, которая стояла недалеко, с увесистой палкой, у которой всё лицо было в синяках и жутких кровоподтёках.
Инспектирующая амазонка: (обращается к амазонке с палкой).
- Судя по твоей палке, ты приготовилась насмерть забить этих детей. Не жалко их? –
- Она никогда не спотыкается, у неё всё рассчитано, и всегда продумано. И нас не учили жалости, нас учили слушаться, а они ослушались, и сами решили свою судьбу.
Инспектирующая:
- А я уполномочена решить ваши судьбы!.. А эта черноглазая девочка, в каких смертных грехах обвиняется?
- Не стоит Вашего внимания, мелкие шалости, - дрожащим голосом произносит старшая воспитательница, - она умеет прятаться даже в пустой комнате. Не отзывается, всех зверей передразнивает и смешит детей, её постоянно ищут. Она закрыта была на пол-дня, и уже сейчас выпустят.
Амазонка с палкой:
- Да, пускай постоит ещё, до ночи, так хоть видно, что она никуда не сбежала.
Старая амазонка, смотрит на неё с остекленевшими от злости глазами и обращаясь ко всем воспитательницам:
- Сейчас же освободите троих детей, и впредь, поощряйте их способности, и ставьте всегда в пример. И не мешайте этой девочке быть чистоплотной, одевайте, и кормите её тем, что ей нравится! (затем, обращается к старшей воспитательнице и к той, которая всё держит большую палку):
- Суки зажравшиеся! Кто вам позволил выбивать такими палками, самые уникальные врождённые таланты детей!? Конечно, вам не нравится, что от девочки исходит такой приятный аромат! Ведь от вас исходит только, перекисшее зловоние, от всего, что на вас надето, вами съедено и выделено! Кого вы тут готовите для империи, - серую и безликую, воняющую массу, забитую кольями!? Немедленно сдайте все оружия и доспехи и отправляйтесь в распоряжение старшей по свинарнику, до конца своих дней! И передайте ей на словах, что вы будете работать только с навозом, и не имеете допуска ни к свиньям, ни к поросятам!
Амазонки уходят дручённые, с трудом передвигая ноги.
Полуоткрытые ворота центрального укрепления крепости. Две молодые амазонки стоят на часах.
Ниже ворот, на огромном, ровном плацу, проходят занятия больших групп амазонок. Они занимаются отработкой боевых приёмов, на разных оружиях, кто с боевыми топориками, кто на мечах, на пиках, на саблях. В стороне проходят занятия по стрельбе из лука, метанию арканов, метанию костяных костылей, джигитовкой…
Выше их поста, на склоне кургана, на вершине котором стоит большой дом предводительницы крепости, видна странная фигура. Под огромным, ветвистым деревом лежит большой валун. На валуне сидит очень старая амазонка. В правой руке, отполированная руками, за долгие годы, прочная палка – посох. На старухе длинный халат серого цвета, закрывающий её ноги. Халат упал с плеч на локти, и обнажился её торс, выше пояса. Правая половина его тела, жилистая и сложена, как мужская. Она хоть и старая, но всё ещё видны признаки былой силы. А левая сторона, как и у всех, престарелых женщин, очень дряблая, но всё равно видно, что когда то она имела довольно пышные формы. Длинная, обвисшая, единственная грудь, для удобства перекинута через плечо, на спину. На длинной, жилистой шее, совершенно лысая голова, с землистого цвета, сморщенным скуластым лицом. Она сидит без единого движения, прямая, как каменная, и светло – водянистыми, мутными глазами, глядит в одну точку, за горизонт.
Амазонки, стоящие на часах, на воротах равелина, смотрят в её сторону.
- Какая страшная старуха! Сколько ей лет, интересно?
-Никто не знает! Наша предводительница крепости, пятидесятилетняя Дышана, говорит, что с самого своего детства, видит, что старая Алдыш уд, так и сидит на этом месте, и никаких изменений в её виде, позе и привычках не заметила. Всегда с рассветом выходит из своего домика, садится на камень под деревом, и смотрит вдаль. Но говорят, когда враг подходит к крепостным стенам, старая амазонка надевает свои доспехи, кряхтя, поднимается на стену по сходням, и как только взглянет на вражеское войско, моментально преображается. В глазах появляется блеск, тело подтягивается и, она, ликуя, твёрдой рукой, посылает свои смертоносные стрелы, с удивительной точностью, в цель.
К воротам центрального равелина подъезжает скрипучая арба, запряжённая двумя худыми волами. Большие деревянные колёса шатаются, выписывая зигзаги на пыльной дороге. В арбе восседают две молодые амазонки, третья амазонка, постарше, едет верхом на лошади, впереди. Две постовые амазонки открывают шире ворота, пропускают эту процессию, и с интересом смотрят им в след.
Арба направляется к неподвижно сидящей старухе. Когда они подъезжают, старуха, не глядя на них, левой рукой поднимает упавший на пояс халат и прикрывает свои плечи. Процессия останавливается в нескольких шагах.
Верховая амазонка:
- Алдыш уд! Вам велено сдать все ценности, как оружие, доспехи, сбруя и прочие, и сесть в арбу, для переезда в село престарелых амазонок! Или вы собираетесь пересидеть тут конец света?! – добавляет она, с ухмылкой. - Не пытайтесь! Даже Вам, не удастся пережить свет!
Старая амазонка, до сих пор, не обращала никакого внимания, на подъехавших. Но вдруг, она медленно поднимает голову, и, смотрит прямо в глаза наглой всадницы. Затем мгновенно оказывается рядом с всадницей. С неуловимой взгляду быстротой, в одно мгновение, старая амазонка успевает нанести удар своей палкой в бок лошади, (которая мгновенно срывается с места) схватить за предплечье и швырнуть на землю наездницу, (которая только и успела, открыть рот и вытаращить глаза). Остриём своей палки, приставленной к шее, придавила наглую амазонку к земле.
Старуха:
- Когда родите и выучите такую, кто сможет мне приказывать, пришлите её. Но предупредите, чтобы удосужилась слезть с седла, чтобы не возвышаться надо мной. И научите разговаривать со старшими!
Перепуганные амазонки поспешно убрались. Алдыш уд опять уселась на свой валун.
Выехав из ворот равелина, арба останавливается у двери одного из домиков, расположенного в среднем укреплении. Из домика выходит высокая амазонка лет шестидесяти, в полном вооружении и в доспехах. Верховая амазонка спешивается, и вежливо обращаясь к амазонке
- Азида, мы получили указание предводительницы крепости, забрать у вас все ценные имущества и перевести Вас в село Щаунашха.
Полными грусти и тоски глазами, Азида смотрит на упряжку, на отводящих взгляд амазонок, затем уходит в свой домик. Оставшиеся, у входа в домик амазонки, молча, и терпеливо ждут, с опущенными головами. Наконец дверь открывается и Азида выходит одетая в длинное, серого цвета, платье, с платком на голове, и молча, садится в арбу. Возница бьет хворостом быков, и процессия направляется к воротам. Затем арба подъезжает к воротам отдельно расположенной и огороженной деревни.
В центре деревни расположены длинные, открытые со всех сторон навесы. Под навесами трудятся пожилые амазонки. Одни перебирают и тут же вяжут связки лука, чеснока, низки перца, сухофруктов. Другие разделывают туши зарезанных животных, солят мясо в деревянных бочках, некоторые развешивают мясо для просушки и вяления, доставая из бочек. Неподалёку находится скорняжный навес, где обрабатывают шкуры животных. Дальше видны коптильня, навес для старух, обрабатывающих шерсть, навес, где плетут циновки из камыша, где плетут различные корзины из лозы и тонких прутьев. Дальше, гончарный навес с печами для обжига изделий, полки для сушки заготовок различных форм и размеров из глины, сыроварный навес, с коптилкой. Дальше навесы, где плетут верёвки, навес, где изготавливают стрелы для луков. Поодаль, виден навес, под которым сидят старухи и крутят маленькие ручные мельницы. У небольшой речки расположен навес для большой ступы, на речке видна водяная мельница. За домами, на склонах пологой горы видны грядки огромного огорода, для выращивания овощей. На грядках трудится много пожилых амазонок. Во всей деревне невообразимый шум. Все разговаривают, поют, спорят, стараются перекричать друг - друга, и шум мельниц, ступы, мычание и блеяния животных.
Все шумы деревни постепенно стихают и все смотрят на ту, которую привезла скрипучая арба.
Одноногая амазонка:
- Ты же Азида! Иди ко мне в ученицы, я научу тебя делать стрелы.
Одна из амазонок, плетущая верёвки:
- Азида, иди к нам!
Руководитель работ: (властным голосом).
- Нет! У неё длинные и сильные ноги, она будет работать на ступе!
Азида направляется к реке, где заметила навес с большой ступой. Одна голосистая старуха затягивает песню:
Ноги белые мои, ноги длинные,
Ноги стройные мои, ноги сильные.
Лагунако, молодой, с ними играется,
Поднимает высоко, восхищается.
Хочет чувства разбудить, а мне горько,
Что влюбляться мне нельзя. Я – амазонка.
Все подпевают:
«Ой, дуней! Дуней! Я - амазонка!»…
Запевала продолжает:
Ты играй, лагунако, ночкой тёмной,
Наиграй мне только доченьку, и помни,
Только дочка мне нужна! Я – амазонка!
Нет груди, у меня правой, для, мальчонки,
Амазонка я, друг мой, амазонка.
Все подпевают:
« Ой, дуней! Дуней! Я амазонка!»…
Азида подходит к большой ступе и, взобравшись на брус – плечо, начинает толочь, перемещая свой вес вперёд – назад, держась руками за палку, закреплённой к балке перекрытия.
Алдыщ уд сидит в своей любимой позе, и как всегда, не мигая, смотрит вдаль. Вдруг из густой травы высовывается черноволосая голова маленькой девочки, в шаге от старухи. Девочка садится на корточки и терпеливо ждёт, когда старая уд обратит на неё внимание. Наконец старуха немного наклонила голову и посмотрела на ребёнка. Девочка обрадовалась, что её удостоили внимания, и, пододвинувшись к старой амазонке, положила свои ручонки на её колени, и стала смотреть в глаза.
Стауха: (сердитым голосом).
- Ты кто?
- Не знаю, - пожала девочка плечами, вывернув при этом ладошки к верху.
- Тебе ещё не дали имя?
- Нет, меня зовут Нафица, но это же не имя, а цвет глаз. Здесь у многих девочек глаза чёрные.
Старуха медленно наклонилась вперёд, глядя в глаза девочки, и вздрогнула. «Великие боги! Эти глаза так похожи на глаза моей единственной подруги, - царицы Гуашазили! Тот же разрез, тот же цвет, те же веки и взгляд. Неужели в этой девочке течёт её кровь?»- пробормотала она про себя.
- Действительно, какое же это имя!
- А у тебя длинное имя?
- Да, достаточно длинное и большое.
- А давай меняться! Я тебе дам нечто интересное - интересное, а ты мне кусочек твоего длинного и большого имени! Ладно?
- Хорошенькая сделка! Ну а что же это такое интересное, что ты мне предлагаешь?
- Она живая. Я держу её в глиняном горшочке и прячу в соломенном матраце. Она такая интересная, так смешно бегает и ест, а воду пьёт из напёрстка вот так!
И девочка начала пищать тоненьким голоском, присев на корточки и подражая своему зверьку, заточённого в горшочке, из которого никак не может выбраться, приподнимаясь на задние лапки, затем продолжая бег по кругу дна.
Старуха:
- Да это мышонок! И самое интересное это то, как ты здорово умеешь подражать! Из тебя можно вырастить амазонку, которая в единоборствах будет непобедимой! Тебя можно научить сражаться как барс, соболь, медведь или любой из зверей! Это очень редкий дар! А кого из тебя готовят?
Девочка, молча, указала на деревянную колодку, которую она носила между ножками.
Старуха:
- Ясно, из тебя готовят наездницу. Глупые твои наставницы, не смогли увидеть в тебе самого интересного…
- Так ты согласна дать мне маленький кусочек своего имени? Мне хватит и маленького кусочка. Я ведь и сама ещё маленькая, а когда вырасту, и имя моё вырастет вместе со мной. А когда стану настоящей уд, у меня будет полное и красивое имя.
Старуха: (в полголоса).
- Да, ты не так проста! Ты хорошо знаешь, о чём просишь! А ты сможешь быть достойна маленького кусочка моего имени?
Девочка: (твёрдо и уверенно).
- Я не буду ничего бояться, даже смерти! Изо всех сил буду стараться быть достойной!
- Бедное дитё, если бы ты знала, сколько боли, мук и трудов придётся тебе перенести, ты бы не просила меня об этом.
- Нет! Я не боюсь боли, я к ней привыкла. Я сумею перенести всё, только мне очень нужно иметь имя! Без имени меня никто не уважает и не жалеет.
- Ладно, так и быть! Ты меня уговорила. Беги за своим « интересным – интересным», а я приготовлю тебе самый лучший кусочек моего имени. О, великие боги, сколько же грехов приходится на любой кусок моего имени! И тебе это нужно?
- Грехов не видно, а имя слышно!
Старуха смотрит за ней, а девочка, прячась от дерева к дереву, из – за кочки в ложбинку, вскоре подошла к открытым, но охраняемым двумя заболтавшимися стражницами, воротам внутреннего укрепления. Алдыш уд видит, как девочка легла в траву и, приподняв головку, резко поворачивала ею в стороны, затем, двигаясь очень осторожно, пробежала мимо часовых, за ворота, копируя повадки ящерицы.
Старуха: ( облегчённо вздохнув).
- Молодчина, Альд! Я выбрала тебе кусочек своего имени, потому, что ты так напоминаешь очень дорогого мне человека, по которому я скучаю целый век…
Старуха долго ждет девочку, глядя в сторону ворот. Потом она встаёт и начинает ходить кругами.
Старуха: ( озабоченно).
- Но почему тебя так долго нет? Неужели ты попалась воспитательницам? Они же тебя накажут! Девочку, которой я дала часть своего имени, будут бить!? Я вам этого не позволю! Она решительно направляется к воротам.
Две часовые амазонки, увидев, кто к ним приближается, с начало смотрят на старуху растерянно. Затем одна из них делает два шага навстречу старухе, вытягивается.
- Уважаемая Алдыщ уд…
Старуха: (злобно перебивая её).
- Вас ещё не утащили ящерицы, с поста?
Она проходит дальше, не обращая больше никакого внимания на оторопевших часовых.
Старуха:
-Моя Альд! Твой взгляд так похож на взгляд, царицы Гуашазили! Такая же проницательность, с той же хитринкой, и смешком… Великие боги! Как она красиво погибла! Какой прекрасный бой мы дали грекам тогда, под стенами Трои! Мы прибыли рано утром. Сменили свои походные лошади, пересев на боевых коней и вихрем налетели на греков, едва они успели выстроиться. Синее море, жёлтый прибрежный песок, и яркое солнце, встающее из – за бухты. Гуашазиля повела нас под углом к солнцу так, что за короткое время, наши зеркальные щиты и доспехи ослепили греков, и они уже толком ничего не видя, беспорядочно размахивали своими бронзовыми мечами и копьями, прикрывшись щитами. А мы их разили, как косили. За короткое время весь берег был окрашен кровью наших противников. Но подоспел великий эллинский воин, Махаон, которого считали полубогом. Греки встретили его ликующими криками, и приободрились. Но Махаону не повезло, - его Гуашазиля сразила по ходу, даже толком не взглянув на него. И у греков не было уже никаких шансов, спастись от нас. Но стрела пущенная рукой Ахилла сразила насмерть нашу царицу. Мы в великой печали опустили оружия. И благородные греки тоже прекратили сражаться. Великий Ахилл не мог отвести глаза от, сражонной им, Гуашазили. Она была настолько прекрасна, в драгоценных доспехах, в шлеме, украшенной ажурным золотым украшением, что он долго на неё смотрел, затем, наклонившись, поднял её тело и понёс из поля боя, к стоянке наших походных лошадей. За ним шло всё войско греков, и несли тела всех тринадцати погибших амазонок. Они положили их, затем, сняв свои шлемы, отдали честь великой воительнице и ушли. И мы похоронили тела и уехали…
Алдыш уд прямиком шла к большому детскому дому. Толкнув плетёную калитку, вошла внутрь. Воспирательницы и тренеры засуетились и начали выстраиваться, наспех заправляя одежду. Они оторопело глядели на живую легенду, о которой много слышали, но никто не видел на близком расстоянии.
Алдыщ уд остановилась, и безошибочно определив, кто здесь командует, повернулась к ней:
- Где Альд? Девочка, которую вы называете Нафица? Она обещала прийти ко мне, я жду её уже полдня!
Воспитательница:
-Ой, ради богов простите нас! Она нам говорила, но мы не поверили этой фантазёрше, мы подумали, что она просто оправдывается, и как всегда сочиняет. Кто мог поверить в её дружбу с почтенннейщей Алдыщ уд?! Вот и пришлось её наказать, закрыв в загородке для провинившихся детей.
Тут Алдыщ уд и сама увидела, в углу двора был расположен тесный уголок, огороженный ветками шиповника, воткнутыми в землю. Старуха быстрым шагом направилась к загородке. Воспитательницы идут чуть поотстав от неё.
Одна воспитательница повернувшиськ другой:
-Она не имеет права вмешиваться в наши дела. Устав для всех один, и если выжившей из ума старухе что - то не нравиться, пусть переселяется в село престарелых, - там её никто не побеспокоит.
Подойдя и нагнувшись, старуха смотрит на узницу. А девочке очень неудобно, её маленькое тельце сжалось, и стоит как маленький зверёк, загнанный в угол. Она подняла головку и посмотрела в глаза Алдыщ уд. От этого взгляда старуха вздрогнула.
Алдыщ уд медленно выпрямила высокое худощавое тело, во весь рост, гордо подняла лысую голову, глаза её, сверкнули грозно,… раздался резкий свист её крепкой палки, и сухие ветки шиповника оказались срезанными как мечом. В следующее мгновение она поддев палкой швырнула колючие ветки на головы оторопевших воспитательниц, взяла за руку девочку и пошла к выходу со двора.
Старуха: (внятно и строго).
- Вы не умеете воспитывать детей. Отныне я сама буду её обучать боевым искусствам! И скажите всем, - пусть никто не вздумает отобрать её у меня!
Когда старуха с девочкой вышли со двора, воспитательницы зашевелились и начали освобождаться от колючек.
Воспитательница:
- Великие боги, теперь я увидела, наконец, что значит Алдыщ уд! Поняла, почему никто не может сказать ей и слова. Даже простая палка в её руках превратилась в смертоносное оружие!
Молодая воспитательница:
- Неужели ей позволят нарушить устав и оставить девочку у себя?
- Кто не побоится её гнева и подойдет к ней? И живёт она так долго потому, что и сама Смерть боится подойти к ней!
Раннее утро. Восток едва только порозовел. Алдыщ уд и маленькая Альд выходят из крепости и по лугу идут к лесу. Когда они подходят к краю тёмного леса, останавливаются.
Алдыщ уд:
-Мы начнём с того, что будем наблюдать за поведением диких зверей и учится у них мудрости по умению убивать и добывать пищу. Но мы не будем много времени тратить на наблюдения за крупными и сильными зверями, как львы, тигры, барсы, волки, медведи. У таких зверей, нечему особо учиться. Природа наделила их щедро, есть сила, скорость, нюх, слух и потому такие звери выживают. Но я уверена, что люди их со временем уничтожат, потому, что они примитивны и беззащитны перед главным хищником природы – человеком, которому эти звери наносят вред. Кроме львов, у каждого зверя есть один или пара врагов которые больше и сильнее, и потому служат им пищей.
Но есть на свете один зверёк, - Заяц, который служит пищей всех, кто ползает, ходит, летает. На него успешно, и без риска может охотиться любое существо. Он не съедает никого, никому не приносит вреда. Если и съест немного травки, то тут же роняет кругляшок своего помёта, удобряя почву этих трав. Нет у этого маленького существа ни рогов, ни клыков, ни когтей для самозащиты. И этот зверёк может пережить всех зверей, потому что обладает множеством талантов. Кроме того, что этот зверёк имеет длинные уши, которые всегда на страже, у неё особенно расположены глаза, которые видят всё вокруг, не поворачивая голову и не выдав своё местонахождение таким движением. Все хищники съедают дедёнышей, включая и детёнышей своего вида и собственных, но зайчихи, очень тщательно прячут своих детей, закапывая глубоко входы своих норок так, что найти их могут только зайчихи. И все зайчихи кормят не только своих зайчат, но и всех, встречающихся на пути чужих. Заяц для нас с тобой, представляет большой интерес в другом плане, и ты должна перенять у зайца такие способности, как, умение держать удар, удивительная гибкость, умение ориентироваться в воздухе, постоянный зрительный и слуховой контроль окружающего пространства. Что я имею в виду:
- Заяц после удара лапы барса, который в десятки раз тяжелее его, отлетает как моток шерсти, и пролетев, крутясь в воздухе, на пару десятков шагов, выворачивается, приземляется точно, на все четыре лапки с головой, направленной именно туда, куда хочет, и убегает. А ведь барс таким ударом пробивает лоб быка так, что когти достают до мозгов. Удивительно то, что после такого удара у зайца все кости целы, потому, что у зайца нет опорной кости, все соединения костей свободны. И ещё, я дам тебе погонять зайца и при этом обрати внимание, что заяц не убежит от тебя далеко, а будет спокойно бежать впереди тебя, опередив всего на пять-шесть шагов, внимательно следя за тобой. Так он экономит силы, потому, что не знает, сколько времени ты будешь гоняться за ним, - половину дня, или день. А сам заяц может так бежать сутками.
Помимо зайца, ты будешь учиться у куниц, соболей и ласки, которые обладают удивительной скоростью, реакцией и ловкостью.
Запомни, Альд, чтобы стать непобедимой и выжить, тебе надо быть готовой постичь умом непостижимые истины, и вынести телом невыносимую боль. И отныне твоя плоть и твои мозги принадлежат мне, а твои кости принадлежат тебе!
Маленькая и нежная дитя смотрела прямо в глаза старухи, широко раскрытыми чорными глазами, не мигая.
- Я готова! Начинайте!
Прошло пять лет.
Алдыш уд и Альд, подходят к большому плацу, где стоят все амазонки крепости. На плацу стоят отдельно и девочки, десяти лет, в таких же одеяниях, как и Альд.
Алдыщ уд, на ходу:
- Альд, у тебя сегодня очень ответственный день. Меня уговорили показать хотя бы небольшую часть, из того, что ты достигла. Я вынуждена была согласиться на один твой поединок, по искусству единоборства, с подражанием диким зверям. Настройся на спокойный и серьёзный лад, потому, что лёгкой победы не будет, я уверена, что против тебя выставят лучшую из всех учениц.
- Я готова ко всему!
Когда они подошли к собравшимся, в центр круга вышла ученица лет двенадцати, очень массивного телосложения. Она ходила по центру круга, косолапя, медвежей походкой, Держа руки согнутыми на уровне груди, по медвежи опустив кисти, издавая рычание. Зрители восторженно приветствовали её.
Одна амазонка в строю:
-Удивительно, как она точно копирует медведя!
Другая амазонка в строю:
- Даже лицо её напоминает, морду медведя!
Альд вышла неторопливо, поклонилась предводительнице крепости и старшим уд. Затем, повернувшись к противнице, поприветствовала и её, кивком головы. Та в ответ зарычала, издав громкий рык, сильно рассерженного медведя и ринулась на Альд, которая едва успела принять свою стойку. Она опустилась на все четыре конечности, резко приподняла голову, и стала быстро поворачивать её во все стороны.
Удар «медведицы» был неожиданным, без видимой подготовки, и очень сильным. Альд успела немного двинуться вперёд, и приняла удар не в висок, куда целилась противница, а в плечо. Но сила удара отшвырнула её. Все захлопали и закричали, полагая, что после такого удара поединок окончен. Но Альд невероятным образом перевернулась в полёте, приземлилась на все конечпости, и мгновенно заскочив оторопевшей «медведице» на спину, вцепилась зубами в её сонную артерию. С диким рёвом «медведица» подпрыгнула и попыталась в падении придавить своим весом противницу. Но Альд, не разжимая зубы, вывернулась так, что оказалась сверху. «Медведица» в панике стала бить ладонями землю, в знак того, что признаёт своё поражение, и жалобно попросила пощады.
Альд встала, поклонилась старшим, подошла к своей воспитательнице, и спокойно встала на своё место.
Нарушив мёртвую тишину.
Предводительница крепости:
- Альд, кому ты подражала, это же не тигр, и не лев?!
Альд:
- Я при падении подражала зайцу, а атаковала как чорный соболь.
Предводительница крепости: (громко).
-Молодчина! Чорный соболь!
Строй амазонок: (скандируют).
- Чорная молния! Чорная молния!
Общий плац, на котором выставлены ряды длинных столов. На столах лепёшки, жареные туши поросят, варёные туши птиц, овощи и фрукты. Везде снуют молодые амазонки, разносящие пищу, выкладывая её из плетёных корыт на стол. Во главе стола сидит предводительница крепости Дыщана, справа от неё сидит Алдыш уд, а дальше, строго по возрасту сидят другие амазонки. Все одеты в дорогие кольчуги, многие из которых украшены золотом и драгоценными камнями, На всех дорогие короткие мечи и боевые топорики, некоторые из топориков очень древние – из нефрита и абсидиана. Отдельно от всех сидит дюжина музыкантов, и играют танцевальные мелодии амазонок (удж пыху). На тренировочных снарядах, на верхушке свободно качающегося столба, на бревнах, висяших на двух рядом стоящих деревьев, на высокой перекладине, на краю крыши навеса…везде амазонки танцуют сольные темповые танцы.
Под длинным навесом сидят на лавке, с десяток старых амазонок. Недалеко от навеса горит большой костёр, в каменном лотке, длиной три шага, на котором накаливаются странные медные прутья, длиной в человеческую руку, с круглыми шляпками на одном конце, и с деревянной ручкой, на другом. Недалеко от навеса стоит большой строй молодых девочек, десяти лет. К старухам по очереди подходят пара десятка молодых девочек, обнажонные по пояс. Старухи внимательно осматривают, начавшие набухать, груди девочек. После осмотра и ощупывания посылают девочек, к лежакам, плетённым из тонких прутьев. Группа амазонок в красных длинных платьях, и светлых кожаных фартуках, укладывают девочек на топчаны, застёгивают привязные ремешки, прочно фиксируя руки и ноги. Затем, смачивают им правую грудь зеленоватой жидкостью, похожей на отвар трав. Десять амазонок, осторожно, держа за деревянную ручку, достают из нагревательного лотка инструменты, шляпки которых нагреты до красного цвета, когда они подходят к девочкам, привязанным к лежакам, музыканты прекращают играть, наступает полная тишина.
Дыщана:
- Священный огонь наших великих праматерей! Укрепи души и закали сердца наших юных сестёр! Великие Боги! Благославите и примите под свою защиту детей, которые сегодня станут амазонками!
Десять амазонок в красных платьях, одновременно опускают раскалённые шляпки, точно на соски правых грудей девочек. Звук шипения, и дикий крик девочек, заглушает залп громкой музыки и всеобщий крик восторга всех присутствующих, которые дружно приступают к трапезе.