К чему меня ведёт повествование и как будет называться роман, есть у меня мысли, но они лучше оформятся позже. Пока поделюсь тем, что набрал сегодня:
Никита проснулся в 5 часов утра. Ещё час он размышлял над тем, чем представлялось его прошлое и будущее — настоящий момент располагал к этому. Как опытный практик, Никита посвятил время и ощущению нынешнего момента — он чувствовался как покой, стабильность и устойчивость.
Работой Никиты была самая неустойчивая, нестабильная и беспокойная сфера общественных отношений — биржа. Наш герой торговал акциями и валютами, тем добывая себе пропитание на скромную жизнь буддиста-мирянина. Не располагая излишествами, тем не менее, Никита имел всё необходимое для практики; биржа была его випашьяной — созерцанием непостоянства, неудовлитворительности и безличности всех феноменов. Оставшееся время он посвящал медитации дзен, поливу растений и кормлению кота.
Кот имел доступ на улицу, но так любил Никиту, что жил почти всегда с ним. Он любил подолгу созерцать ползущие вниз и вверх графики, иногда быстро дёргающиеся в ритме биения сердца мирового рынка, никогда не вмешиваясь ни в мерцание красных и зелёных полос, ни в работу Никиты с клавиатурой и мышью. Сложно было сказать наверняка, понимал ли он графики, но всегда чувствовал, когда сделка идёт в пользу его человека или против.
Растения в квартире Никиты были экзотическими. По стенам были пущены вьюны ипомеи и страстоцвета; на большом столе под прямоугольной, подобной белому листу, покрытому с одной стороны светящимися точками лампочек, светодиодной лампой росли авокадо, которые он проращивал из семян купленных фруктов. На подоконниках стояли небольшие вытянутые горшки, в которых росли базилик, руккола и укроп.
«Шанти! Иди ко мне!» — сказал Никита. Кот подошёл к его лицу и стал бодаться мордочкой. Чёрный Шанти был пушистым котом, он наслаждался обществом человека, уютом и сытостью. Он вырос на улице, однажды приластился к Никите, а тот забрал его к себе.
Никита жил в старом районе города, где застройка считалась устаревшей, но планировка района была более чем актуальной — большой двор разделял два дома, со стороны соседнего дома дальше шла улица, а со стороны дома Никиты дальше шёл парк. Летом Никита выходил туда гулять, когда делал перерывы в трейдинге, а зимой сидел дома. Его заработков хватало, чтобы заказывать еду домой, поэтому он проводил большую часть времени в своей квартире, которую не без иронии называл Шангри-Ла.
Музыку Никита слушал в основном в уме. Столько раз он слышал любимые шестидесятые, барокко, джаз, регги, что хватало небольшого сосредоточения, чтобы та или иная мелодия заиграла в голове. Так он делал в часы отдыха, потому что в трейдинг погружался настолько глубоко, что не слышал даже шелеста кулеров компьютера.
Никита погладил кота, стараясь передать мысли, которые пришли к нему в эти ранние часы. Он думал, что сон без сна, в котором он пробыл будто всю ночь, и есть истинная и желанная для буддиста действительность, но угасание в неё займёт как минимум ещё один день. Также он сообразил, что видел какие-то сны, но совершенно их не запомнил — словно прошлые жизни или вероятные события, которые не произошли.
Как буддист Никита придерживался пути Угасания-через-Радость, или Сукха-Нирваны, который разработал сам. Он не пристращался к приятному в быту, но отталкивался от неприятного сильнее, чем ограничивал себя в простых радостях жизни. Для него это были чай и экологичная вегетарианская еда. Коту он позволял мясной корм из пакетов, но периодически читал ему проповеди о буддизме, чтобы тот переродился в следующий раз в существо, которое сможет отказаться от кармически грубой пищи.
«Шанти, как тебе спалось? Для меня это был хороший отдых. Каждый день мы с тобой идём в атаку на иллюзию на экранах мониторов — иногда мы побеждаем, иногда побеждает она. Как здорово, что у нас с тобой выделено природой время на перезагрузку и восстановление сил. Индуисты говорят, что вся Вселенная и Бог-Творец сто лет существуют, потом сто лет нет ничего… Как ты думаешь, так оно?»
Шанти стал тереться боком о руку Никиты, приглашая того встать. Трейдер в последний раз на минуту сосредоточился на своём дыхании, после чего встал и пошёл на кухню. Пока он резал себе фруктовый салат, клал корм коту и наливал ему молоко, в его голове играл «Air» Баха. Его сильные и светлые гармонии наполняли Никиту одновременно покоем и лёгкой тоской по постоянному сейчас, которое нельзя уловить ни на мгновение — ни глазами, ни в памяти, ни записывающими устройствами.
Затем наш герой сосредоточился на самом процессе еды, как и его кот. После этого пришло время читать финансовые новости, но почему-то сегодня этого не хотелось. Никита зашёл в музыкальный сервис и включил «Air» Баха на умной колонке.
Колонка у него была с особыми настройками, на ней был выключен микрофон. Он по-старинке управлял музыкой со смартфона, а светом с помощью выключателя — выработанные в детстве тактильные рефлексы были надёжднее, чем просьбы к эфемерной сущности в Сети.
По музыке было сложно сказать, грустная она или весёлая. Скорее, это было чистое созерцание неких процессов, которые движутся очень медленно и плавно, но в то же время уверенно — например, облаков в небе. Они проплывают одно за другим, затеняя на время светило и от этого наполняясь его светом. Так и события прошедших дней и недель виделись облаками, уходящими с небосклона, а события дней будущих — как восходящие к солнцу новые облака. И всё же приходило время знакомиться с рынком.
Вот такая первая глава. Если вам понравилось, пожалуйста, ставьте лайки, пишите комментарии и подписывайтесь на мой канал. Впереди будет ещё много всего 😎
Ваш Сэм.