Почему такой акцент на Снигирь? Исходя из ваших же комментариев ранее, в отечественном кинематографе сейчас две главные проблемы. Обе Юлии. Пересильд и Снигирь. Плохи они примерно всем. И мужей чужих уводят, и детей от них рожают. Следовательно, и как актрисы – так себе. Настолько так себе, что «вижу, что заявлена Снигирь», фильм не смотрю. Это я цитирую.
Я ровно отношусь к творчеству обеих Юль. Есть у них хорошие фильмы, есть не очень. Тот, о котором хочу рассказать – хороший. Вы, как обычно, вправе корректно не согласиться.
Начну с того, что для актрисы Светланы Устиновой – это режиссерский дебют. Для меня Устинова в первую очередь - бывшая уголовница Зоя Величко в сериале «Разведчицы». Хороший, кстати, сериал, я даже пару раз смотрела. Так вот Устинова неожиданно снимает фильм и снимает, на мой взгляд, очень и очень достойно.
🎬Время года зима (2022)
Сначала я подумала, что вдохновлялась она, очевидно, одним из самых известных фильмов на эту непростую и тяжелую тему - «Всё ещё Элис», и вдохновлялась в хорошем смысле слова. Это не ремейк. Получилась очень русская история. И это прекрасно.
Но потом оказалось, что редко озвучиваемая в современном кинематографе тема деменции, болезни Альцгеймера так откликается еще и потому, что это очень личное. Такой диагноз - у мамы Светланы Устиновой. И, очевидно, что вся её боль – это и есть получившийся фильм. Очень мощно, очень эмоционально.
Я держалась как могла, но в конце всё равно разревелась. Когда мать и дочь пересматривают ненавистное для Кати видео с её выступлением на сцене из 1994 года, и мама ту, свою маленькую Катю помнит, а Катю взрослую - уже нет. Разревелась. И было это хорошо. Катарсис – это всегда хорошо.
В основе сюжета – очень напряжённые, даже токсичные отношения между матерью и взрослой дочерью. Катя (Юлия Снигирь) замужем, но с мужем отношения на грани развала, в карьере все отлично, и по жизни – одиночество и тоска. У Кати, как сейчас это принято говорить – непроработанная детская травма. Слишком требовательная Валентина (Евгения Добровольская), главный девиз которой был «ты можешь лучше», и спустя десятилетия продолжает учить дочь - как одеваться, как ухаживать за провисающим подбородком, как говорить, как жить.
Время ничего не скрасило, а лишь усугубило. Визуально холодная палитра. Как эти самые морозные отношения между матерью и дочерью, которые способны провести рядом без ругани не более пяти минут. Между самыми близкими женщинами – пропасть. Или стена. Как толстая стеклянная дверь в больнице. Когда Катя видит маму, мама видит Катю, но как достучаться?
Но это, конечно, не значит, что ни любви нет, ни привязанности, ни заботы. Всё на месте, просто скрыто под кучей одеял. Катя пытается понять маму, мама рисует на голой стене, где содраны обои, какие-то детские картинки. Плоский домик. Сердечко. Круг, разделенный пополам линией. Это так называемый мамин план, который нужно «довести до ума», план, который требует завершения. Но как узнать «что хотел сказать автор», если автор становится опасен для себя и окружающих и не может вспомнить элементарных вещей?
Быстро прогрессирующая деменция. Болезнь случилась. И никто к ней не готов. И что делать, как себя вести, никто не знает. И все, как у Элис. И возраст – еще рано «для таких болезней», всего 58 лет, и высшее образование.
Многие говорят, что и во «Всё еще Элис» - тема не раскрыта. Где, мол, пикантные подробности. Хотя, куда уж пикантней, когда Элис забывает, где туалет, мечется по своему шикарному дому и в итоге писает в штаны.
Здесь тоже много диалогов, взглядов, звенящей пустоты и тишины. Но сколько боли в этой тишине. Это просто история о начале конца.
И Снигирь здесь искренняя. Растерянная и потерянная. С криком отчаяния, слезами бессилия. И Добровольская – гениальна. Вначале – уверенная, сильная женщина. В конце – кто-то, кто смотрит в одну точку, на вопрос о возрасте называет имя, и прячется в «бункер», куда никому нет доступа.
В фильме есть еще одна сюжетная линия – еще мать и дочь. Неудавшаяся балерина Илза (Екатерина Варнава) и Майя, которой Илза пытается «дать всё самое лучшее», то есть перекладывает на ребенка свою нереализованную мечту танцевать. Майя, конечно, ненавидит балет, как когда-то ненавидела петь «ты можешь лучше» Катя.
И Илза, и Валентина – очень любят своих девочек, просто любовь эта слепа, и приносит детям боль, а не радость. Молодая мама Илза и ее дочка Майя – это такое зеркало, в которое смотрит Катя и узнает свое детство, понимая, что её случай – не то, что не исключение, а, скорее, правило. Мама и правда хотела «как лучше», вот только итоги не очень.
Катя бьется в руках врача и кричит «Я хочу к маме». И это как ударом ножом.
Страшно, что так и не смогли поговорить, простить друг другу всё, что наболело. Страшно, что вот она, твоя мама, сидит рядом с тобой. Но это просто оболочка мамы. Как вещь на манекене. И ничего, совсем ничего нельзя исправить. И все слова уходят в пустоту. А слов так много. И все они о маме.
Такие фильмы не принято рекомендовать, потому что тяжелые, дискомфортные истории нужны далеко не всем и не всегда. Но я верю, что кому-то нужны. Этот отзыв для вас.
Спасибо за ваши комментарии.