Эпизод в романе "Евгений Онегин" А. С. Пушкина, 1825-1832гг., 1833г.: Татьяна Ларина в усадьбе Евгения Онегина (данную сцену можно найти в главе 7 строфах XV-XXV романа)
XV
Был вечер. Небо меркло. Воды
Струились тихо. Жук жужжал.
Уж расходились хороводы;
Уж за рекой, дымясь, пылал
Огонь рыбачий. В поле чистом,
Луны при свете серебристом
В свои мечты погружена,
Татьяна долго шла одна.
Шла, шла. И вдруг перед собою
С холма господский видит дом,
Селенье, рощу под холмом
И сад над светлою рекою.
Она глядит – и сердце в ней
Забилось чаще и сильней.
XVI
Ее сомнения смущают:
«Пойду ль вперед, пойду ль назад?..
Его здесь нет. Меня не знают…
Взгляну на дом, на этот сад».
И вот с холма Татьяна сходит,
Едва дыша; кругом обводит
Недоуменья полный взор…
И входит на пустынный двор.
К ней, лая, кинулись собаки.
На крик испуганный ея
Ребят дворовая семья
Сбежалась шумно. Не без драки
Мальчишки разогнали псов,
Взяв барышню под свой покров.
XVII
«Увидеть барский дом нельзя ли?» —
Спросила Таня. Поскорей
К Анисье дети побежали
У ней ключи взять от сеней;
Анисья тотчас к ней явилась,
И дверь пред ними отворилась,
И Таня входит в дом пустой,
Где жил недавно наш герой.
Она глядит: забытый в зале
Кий на бильярде отдыхал,
На смятом канапе лежал
Манежный хлыстик. Таня дале;
Старушка ей: «А вот камин;
Здесь барин сиживал один.
XVIII
Здесь с ним обедывал зимою
Покойный Ленский, наш сосед.
Сюда пожалуйте, за мною.
Вот это барский кабинет;
Здесь почивал он, кофей кушал,
Приказчика доклады слушал
И книжку поутру читал…
И старый барин здесь живал;
Со мной, бывало, в воскресенье,
Здесь под окном, надев очки,
Играть изволил в дурачки.
Дай Бог душе его спасенье,
А косточкам его покой
В могиле, в мать-земле сырой!»
XIX
Татьяна взором умиленным
Вокруг себя на всё глядит,
И всё ей кажется бесценным,
Всё душу томную живит
Полумучительной отрадой:
И стол с померкшею лампадой,
И груда книг, и под окном
Кровать, покрытая ковром,
И вид в окно сквозь сумрак лунный,
И этот бледный полусвет,
И лорда Байрона портрет,
И столбик с куклою чугунной
Под шляпой с пасмурным челом,
С руками, сжатыми крестом.
XX
Татьяна долго в келье модной
Как очарована стоит.
Но поздно. Ветер встал холодный.
Темно в долине. Роща спит
Над отуманенной рекою;
Луна сокрылась за горою,
И пилигримке молодой
Пора, давно пора домой.
И Таня, скрыв свое волненье,
Не без того, чтоб не вздохнуть,
Пускается в обратный путь.
Но прежде просит позволенья
Пустынный замок навещать,
Чтоб книжки здесь одной читать.
XXI
Татьяна с ключницей простилась
За воротами. Через день
Уж утром рано вновь явилась
Она в оставленную сень,
И в молчаливом кабинете,
Забыв на время всё на свете,
Осталась наконец одна,
И долго плакала она.
Потом за книги принялася.
Сперва ей было не до них,
Но показался выбор их
Ей странен. Чтенью предалася
Татьяна жадною душой;
И ей открылся мир иной.
XXII
Хотя мы знаем, что Евгений
Издавна чтенье разлюбил,
Однако ж несколько творений
Он из опалы исключил:
Певца Гяура и Жуана
Да с ним еще два-три романа,
В которых отразился век
И современный человек
Изображен довольно верно
С его безнравственной душой,
Себялюбивой и сухой,
Мечтанью преданной безмерно,
С его озлобленным умом,
Кипящим в действии пустом.
XXIII
Хранили многие страницы
Отметку резкую ногтей;
Глаза внимательной девицы
Устремлены на них живей.
Татьяна видит с трепетаньем,
Какою мыслью, замечаньем
Бывал Онегин поражен,
В чем молча соглашался он.
На их полях она встречает
Черты его карандаша.
Везде Онегина душа
Себя невольно выражает
То кратким словом, то крестом,
То вопросительным крючком.
XXIV
И начинает понемногу
Моя Татьяна понимать
Теперь яснее – слава Богу —
Того, по ком она вздыхать
Осуждена судьбою властной:
Чудак печальный и опасный,
Созданье ада иль небес,
Сей ангел, сей надменный бес,
Что ж он? Ужели подражанье,
Ничтожный призрак, иль еще
Москвич в Гарольдовом плаще,
Чужих причуд истолкованье,
Слов модных полный лексикон?..
Уж не пародия ли он?
XXV
Ужель загадку разрешила?
Ужели слово найдено?
Часы бегут: она забыла,
Что дома ждут ее давно,
Где собралися два соседа
И где об ней идет беседа.
«Как быть? Татьяна не дитя, —
Старушка молвила кряхтя. —
Ведь Оленька ее моложе.
Пристроить девушку, ей-ей,
Пора; а что мне делать с ней?
Всем наотрез одно и то же:
Нейду. И все грустит она
Да бродит по лесам одна».
Источник: www.literaturus.ru
Онегину
Соня Капилевич
дайте Татьяне ещё двадцать пять минут – в тысячный раз обойти его кабинет. и Татьяна поймёт – все Онегины просто врут. и Татьяна увидит – Онегина просто нет. он пародия, Таня, вся соль на подушке – блажь. второсортный герой и роман про него горит. даже имя не вспомнишь, портрета ему не дашь. был Онегин – осталось пятно между книжных плит.
был ли Онегин? Татьяна хватает стул. всё так очевидно. смеётся сама с собой. кто привёл его к ней? дал поверить? кто обманул? и листает страницы дрожащей сухой рукой. Таня ищет ответы, главу про письмо и сон. под пальцами выстрел, но мёртв ли один из них? кто в кого там влюблён, да и был ли вообще влюблён? была ли Татьяна? о чём этот вечный стих?
Дайте Татьяне, дайте ещё чуть-чуть – изучить фотографии, сдуть с переплётов пыль, даже если он был, то была ли в нём боль и суть? или чёрный костюм – это всё, что могло в нём быть? Что ты знаешь о нём – острый взгляд и циничный вид? но о чём он мечтает? и есть ли вообще мечта? про кого, выпив лишнего, говорит? или этот герой – только буквы и пустота?
дайте Татьяне, дайте же ей вздохнуть. ставьте точку сейчас, отпустите её к чертям. просто это весна разливает по миру ртуть, и она у черты, но нужна ли теперь черта?
автор задумал Татьяне другой финал. но Татьяна светлеет. стирается кабинет. кто кого там прощал, догонял, проклинал, искал? это больше неважно.
Онегина больше нет.
и Татьяна идёт быстрым шагом, дорогой строк. и Татьяна легка. как последний листок – легка. в небе тает февраль. в книгу пишется эпилог,
где Татьяна не встретила
этого
мудака.
1 марта, 2018
Источник: vk.com/public9073074
Роман "Евгений Онегин" в картинах Лидии Яковлевны Тимошенко
Мне чудится холст, который поет и под взглядом внутри движется и дышит. Это моя мечта. И живу только тогда, когда к ней иду, то есть, пишу.
Иллюстрации в технике гризайль Лидия Тимошенко создавала в 1949-1958 годах.
Книгу с ними издали трижды. Впервые – в "Детгизе" в 1958 году. Во второй раз – в издательстве «Речь» в 2019 году. И в 2021 году «Речь» переиздало книгу в меньшем формате.
Иллюстрации в технике цветной литографии Лидия Тимошенко создавала в 1959-1966 годах.
С литографиями вышла только одна книга в 1966 году в издательстве «Художественная литература».
Предыдущие статьи:
Война, любовь, литература (писатели в кино)
Вера Полозкова: персонажные стихотворения (любимое)