Первый раз Максима привезли в деревню в семилетнем возрасте. Через час после знакомства с деревенской жизнью он спросил меня:
- Мамочка, а школа здесь есть?
- Конечно есть. А почему ты об этом спрашиваешь?
- Я решил остаться жить у бабушки. Буду в ихнюю школу ходить.
- Но почему сынок?
- Мне здесь очень понравилось.
- Это, конечно, хорошо. Но, видишь ли, в деревне нет спортивной секции. А ты ведь хотел заниматься спортом, - напомнила я ему.
- Я передумал. Я буду этим, как это… Бабушка, кем я хочу быть?
- Юннатом, - подсказала ему бабуля.
- Но ты можешь стать юннатом и дома, в городе. Пойдёшь заниматься в кружок в Центре Детского творчества, - попробовала переубедить я сына.
- Что ты, мама! Ведь там нет коров, барашек, кур. Меня здесь бабушка будет учить.
Максим с утра до вечера ходил за ней по пятам и каждый день открывал для себя что-то новое. Первое потрясение было для него, когда он увидел, как бабуля доит корову.
Пока шла подготовка к дойке, он закидывал её вопросами:
- А зачем тебе ведро?
- Для молока. Это ведро называется подойник.
- Бабушка, молоко в коробках берут.
- Это вы в магазинах его в коробках берёте. А сначала его собирают в ведро.
- Откуда собирают?
- А вот пойдём со мной и увидишь, откуда берётся молочко.
И Максим с бабушкой отправился в хлев доить корову. Пока шёл процесс, он прибегал домой несколько раз, чтобы с придыханием рассказать об увиденном.
- Мама, пойдём скорей со мной. Там такое!
- Что ты там увидел, расскажи.
- Мама, оказывается молоко добывается из коровьих сысок. Бабушка за них тянет, а оттуда молоко выливается. Я сейчас приду, - и восхищённый сын убежал.
- Мама, коровины сыски, оказывается, называются – вымя. Представляешь! – заглянув в комнату, сообщил потрясённый пацан, и опрометью снова бросился смотреть на дойку.
Перед сном разговоров только и было про корову и о процессе получения молока.
- Она такая умная, наша коровка, - ласково ворковал Максим. - А знаешь, как её зовут? Не знаешь ты, мамочка, ничего. А зовут её Зорька. Красиво, правда! Я завтра вместе с бабулей Зореньку нашу провожать буду, чтобы она с другими коровками свежей травки поела. Ведь молоко-то у коровки из травки внутри получается. Представляешь?! Их поведёт дяденька, который пастухом называется.
- Максим, так это очень рано вставать нужно будет. Ты тогда попроси бабушку, чтобы она тебя разбудила, а то мне поспать подольше хочется.
- Спи, мамуля. Я сам встану, - твёрдо заявил сын.
Ранним утром мальчонка подскочил раньше бабули и очень переживал, успеет ли она подоить Зорьку до отправки её в стадо. Когда корова присоединилась к проходящей по улице скотине, он долго, как на вокзале уходящему поезду, махал рукой, а потом весь день переживал за свою любимицу.
- Бабушка, а Зореньку нашу пастух не обидит?
- Ну с чего тебе такое в голову пришло? Нет, конечно, - успокаивала его бабуля.
- Да, а вдруг он её кнутом ударит, - сокрушался он.
- Не переживай! Кнут пастуху нужен для порядка. Он им щёлкает, и коровки сразу перестают ссориться между собой или хулиганить.
- Нет, бабушка, наша Зоренька никогда хулиганить не станет.
Но через несколько минут он снова начинал волноваться:
- А вдруг нашу кормилицу собака укусит? Я видел, как она на других коровок лаяла.
- Это она порядок так наводила, чтобы они не толкались, - опять успокаивала его хозяйка.
Еле дождавшись вечера, Максим долго стоял у калитка, высматривая возвращение стада.
Кроме Зорьки сын нежно полюбил кур. Пока корова была на пастбище, он, вместо того, чтобы играть с деревенскими ребятишками, копался в огороде, собирая в банку дождевых червей, а потом подкармливал птиц, покрикивая на особо нахальных.
И опять он был потрясён, когда вместе с бабушкой он первый раз собирал яйца.
- Мама, яички, оказывается, курочки рождают, - восторженно щебетал Макс. – А я думал, они в магазине появляются. Умнички, вы мои, - заботливо приговаривал он, подкармливая их червяками. – Кушайте, славненькие! Не толкайтесь, не надо ссориться, я вам ещё много-много насобираю.
Глядя, как воркует он над курицами, я думала, что Максим всё узнал о жителях бабушкиного хозяйства и больше ему удивляться нечему. Но настоящий шок был впереди.
В углу хлева на яйцах сидела наседка. И на вопрос Максима, почему эта курочка не встаёт со своего места и не гуляет с другими, бабушка сказала:
- Она на кладке сидит. Скоро выйдет.
Но Максим объяснения не понял и почему-то уточнять не стал. Какого же было его удивление, когда в вольер вышла наседка, а за ней высыпали смешные жёлтые цыплятки.
- Что это, бабушка? - только и смог прошептать сын.
- Это детки курочкины.
- А откуда они взялись? Их же не было, - недоумевал Макс.
- Помнишь, курочка в гнёздышке сидела?
- Помню.
- Она сидела на яйцах.
- Ну и что?
- Когда курочка долго сидит на яйцах, она их греет, и внутри яичка от тепла зарождается цыплёнок.
До самого вечера сын простоял у вольера. Потрясение его был столь велико, что он даже не пошёл встречать любимицу Зорьку.
Дома он разбил яйцо в чашку и долго рассматривал его.
- Ничего не понимаю, - наконец подвёл он итог своим наблюдениям. – Ну откуда они здесь берутся?!
А когда на ужин бабушка подала тарелку с его любимой яичницей, Максим закричал:
- Не буду есть! И вы не ешьте!
- Почему? – в один голос удивились мы.
- Да вы что? Разве можно цыплёнков есть?
Попытка убедить сына, что цыплята появляются из яйца только, если их долго греть, а без этого, это очень полезная еда, результатов не дала. Максим категорически отказался от своего самого любимого блюда.
Несколько дней сын, затаив дыхание, наблюдал за выводком.
- Мама, - делился он своими наблюдениями. – Они такие забавные, такие миленькие. А их курица-мама такая заботливая. Представляешь, она их зовёт, и они к ней бегут. Такие маленькие, а всё-всё понимают.
Ещё через несколько дней Максим обратился со странной просьбой:
- Бабушка, дай мне яичко.
- Ты же отказался их кушать, Максик.
- Да я не буду его кушать. Я хочу его высиживать.
Переглянувшись с бабушкой, еле сдерживая улыбку, я осторожно заговорила:
- Сынок, но человек не может высиживать яйца.
- Почему? Я буду стараться.
- Дело в том, - стала объяснять бабуля, - что яичко должно быть постоянно в тепле.
- Я буду его носить в руках.
- А ночью?
- Я его под подушку положу.
- Максимка, ты можешь его раздавить. Ведь яйца очень хрупкие. Пусть цыпляток курочки высиживают, как природой задумано, а ты за ними ухаживай, червячков побольше копай.
- Мама, - вдруг расплакался сын, - скажи бабуле, чтобы она мне разрешила яичко взять.
- Бери, бери, мой мальчик! Разве ж мне жалко. Высиживай, если тебе так хочется, - захлопотала тревожно бабушка.
После долгих раздумий, каким же образом приспособить яйцо, чтобы руки были свободны, Максим придумал способ. Увидев старую шапку-ушанку, он радостно объяснил, что яйцо нужно положить внутрь и привязать шапку к попе.
Сказано – сделано. В течение часа Максим важно расхаживал по комнате. Он даже кушал стоя.
- Сынка, а спать ты тоже стоя будешь? - не удержавшись, спросила я.
- Буду, - упрямо проворчал сын.
Но то ли от усталости, то ли засмотревшись в телевизор, парень споткнулся и со всего маху шлёпнулся на свой "инкубатор". Раздался хруст.
Весь вечер сын плакал над раздавленным яйцом. Никакие доводы на него не действовали.
- Я так хотел, чтобы у меня был свой цыплёнок, - горько рыдал Максим. – Я бы за ним ухаживал. Он бы был моим другом.
- Сынок, но ведь у тебя много друзей, - я пыталась успокоить его.
- Они у себя дома живут. А я хотел, чтобы Петенька со мной жил, - причитал Макс.
- Сынок, тебе одиноко со мной и папой?! – вдруг стало понятно мне.
- Да. Вы ведь со мной не играете. Я дома всё один и один.
- Не плачь, детка моя. Понимаешь, цыплёнок быстро вырастет. Да и играть в твои игрушки он не сможет. Давай, лучше мы с папой родим тебе братика или сестричку. А ухаживать за цыплятками ты будешь у бабушки.
- А вдруг папа не согласится? - прошептал Максим.
- Согласится. Он давно ещё одного ребёночка хочет.
- Ура! – запрыгал от радости Макс. – А можно, я его Петенькой назову?
Когда родился малыш, Максим стал лучшей нянькой на свете. А яйца он больше никогда не кушал.