Мехмед крепко прижал девушку к себе и яростно вскрикнул:
- Скажи мне, кто он! Я сейчас же отправлюсь к нему! Я убью его! Нет, я буду убивать его медленно, отрезая от его тела по кусочку и скармливая собакам! О, Аллах! Ксёндз, святой человек оказался чудовищем! Я и его разрублю на части!
Нургюль перестала плакать, посмотрела на Абазу ясными, умытыми слезами глазами и, утирая их кулачками, улыбнулась.
- Ничего не выйдет, Мехмед-паша, ты не убьёшь их. Я это сделала сама, - прерывисто всхлипывая, с огромным удовлетворением в голосе ответила она.
Абаза притих и изумлённо посмотрел на девушку.
- Сама? Когда? Как? – вопросы сыпались из него, как стрелы из лука.
- И об этом я расскажу тебе. А сейчас я бы хотела продолжить, - сказала девушка, и взгляд её сделался сухим и чёрствым.
- Если тебе очень больно, не продолжай, любимая, - вновь обнял её Мехмед.
- Нет, я хочу… мне надо выговориться, Мехмед, - отстранилась она от мужчины.
- Хорошо. Однако скажу тебе, мне нелегко слушать тебя. Родная, ты сказала, что у тебя есть вода, у меня что-то в горле пересохло, - кашлянул Абаза, встал, зачерпнул из ведра воды, на которое указала ему Нургюль, и залпом выпил. – И что же было дальше? – глухо спросил он, присев на краешек кровати рядом с девушкой.
- На третьи сутки в доме воеводы стало шумно, слышались пьяные голоса, крики, смех. Я очень боялась. Ночью дверь комнаты, где я находилась, вновь скрипнула, и я опять увидела жену этого деспота.
Она развязала мне руки и ноги, дала какую-то одежду и тихонько вывела из дома…
Я не бежала, Абаза, я ползла подальше от этого адского места. Видно, силы небесные были на моей стороне, и, очнувшись рано утром в лесу, я услышала, размеренный топот коня.
Поначалу испугавшись, я немного успокоилась, увидев на тропе повозку с бидонами, управляемую молодой женщиной. Это была молочница.
Она и согласилась подвезти меня до города. Не чуя под собой ног от радости, к вечеру я из последних сил добралась до своего дома, вошла и увидела отца…Заплакав, я стала рассказывать ему, что произошло со мной.
Однако он велел мне замолчать и убираться к тому, от кого я сбежала. Оказывается, он получил письмо от того изверга, в котором он сообщал, что я ушла к нему добровольно, и просил благословить наш союз.
Я умоляла отца не прогонять меня, говорила, что это не правда, но он и слушать не хотел, сказал, что я опозорила его, и выставил меня за дверь, крикнув вслед, чтобы я не вздумала явиться к своему бывшему жениху, который потребовал изрядную сумму за обман.
Всё, что я помню, это скорбное лицо матери, не смевшей перечить отцу, и крики младшего братики Андрийки, бросившегося ко мне и получившего за это сильный удар от отца.
Я долго брела по дороге, пока не увидела вдали от тракта полуразрушенную высокую башню. Мне стало так невыносимо, мне было противно моё тело, мою душу испепелил огонь стыда и боли, и, не найдя в себе сил терпеть это, я решила прекратить муки.
Забравшись на самый верх, я, перекрестилась и, не раздумывая, спрыгнула вниз.
Очнулась я в каком-то шатре. Как оказалось, по тому тракту проезжал торговый обоз Мусы-паши, Каменец ведь важный посредник на торговых путях между Западом и Востоком. Муса-паша увидел меня, подобрал и отнёс к своему лекарю. Так я и оказалась у них в доме.
Я всю жизнь буду благодарить Аллаха, чтобы послал доброе здоровье и долгие годы жизни их семье. Я очень полюбила малышку Хатидже, она так переживала за меня, ухаживала и не отходила ни на минуту, - по-доброму заблестели глаза Нургюль.
Абаза застыл в молчании и глубоко задумался. Лишь по его лицу ходили железные желваки.
Нургюль это насторожило. Она не могла понять, что сейчас думает мужчина, и какова будет его реакция на её историю.
- Что скажешь, Мехмед? Желаешь ли ты и теперь взять меня в жёны? – в её невесёлом тоне прозвучали ноты разочарования.
Абаза вздрогнул, перевёл взгляд на девушку, пододвинулся ближе и взял её лицо в свои крепкие и ласковые ладони.
- Нургюль, я люблю тебя и клянусь сделать всё, чтобы ты навсегда забыла этот кошмар! Отныне я тебе и муж, и друг, и отец. Ты выйдешь за меня? – вглядываясь в её измученное настрадавшееся лицо спросил он.
- Да, Мехмед, я люблю тебя! И если я должна была пройти через эти муки, чтобы встретить тебя, то я благодарю Аллаха, что он послал мне эти испытания, - вскинув голову, со всей искренностью ответила она.
- Моя Нургюль! – только и смог вымолвить Мехмед и крепко прижал к себе девушку. – А ты знаешь, сама природа благословляет наш союз, - вдруг сказал он. – Представляешь, по дороге к тебе я встретил стаю волков, и они не тронули меня, а напротив, проводили до самого твоего жилища.
- Волки? – повеселела девушка, - о, как хорошо! И удивительно! Какие умные. Они почувствовали наш общий дух, - с благостной улыбкой произнесла она.
- Да, вот и я о том же, - подтвердил Абаза, - даже звери поняли, как мы близки и любим друг друга.
- Не сомневаюсь, что и они знают, что такое любовь. Но я говорю о другом духе, который они учуяли, плотском, - широко улыбнулась Нургюль.
- А какой дух они учуяли? – отстранился от девушки Абаза и на всякий случай стал слегка себя обнюхивать.
Нургюль задорно рассмеялась.
- Ой, не могу, Мехмед, перестань, - заливалась она.
- Я не понял, Нургюль, а что здесь смешного? От меня, видимо, чем-то пахнет, а ты из деликатности молчишь, - недоумевал мужчина.
- Да нет, Мехмед, я говорю о другом. Они учуяли твой дух в моём чреве, я беременна, - перестав смеяться, счастливо сверкнула глазами девушка.
- Ты…что ты? Ты… что? – сбивчиво стал твердить Абаза.
- Честно говоря, я потому и ушла, что поняла это. Сначала не поверила, ведь лекарь Мусы-паши, вылечивший меня, сказал, что детей у меня не будет. Когда я сбросилась с башни, почему-то у меня открылось сильное кровотечение, и врачу пришлось повозиться со мной.
И вдруг такое счастье! Я ношу под сердцем ребёнка от любимого мужчины. Это чудо произошло тогда, в том сарае, тем незабываемым сказочным вечером, - последние слова Нургюль сказала шёпотом, который заглушил крик мужчины:
- Нургю-ю-ю -ль!
…Уже более часа Абаза не выпускал из своих объятий Нургюль.
- Моя любовь! Моя женщина! Моя жена! – твердил он.
- Я обещаю подарить тебе сына, Мехмед! Я так хочу его! – говорила она.
- И сына, и дочь…Ты сделала меня самым счастливым в этом мире, Нургюль! – говорил он.
Когда высокий накал чувств Абазы немного снизился, и мужчина стал ближе к реальности, он почувствовал, что голоден, и всполошился:
- Нургюль, прости, я только вспомнил, что ты наверняка ничего не ела. Поедем домой быстрее, тебе нужно себя беречь.
- Мехмед, я неплохо питалась, мои друзья приносили мне дичь, я варила и ела. У меня и сейчас в печи суп из перепёлки. Хочешь попробовать и узнать, какая я хозяйка? – кокетливо спросила она.
- О, Аллах! Значит, эти волки твои друзья? – вновь пришёл в замешательство Абаза, - уж не колдунья ли ты, моя Нургюль?
- Не бойся, колдовства никакого нет, - пряча улыбку, ответила девушка. – Сейчас я буду тебя кормить и, если захочешь, расскажу, как подружилась с волками.
- Я согласен, - с довольным выражением согласился Абаза, - и ещё о том, как ты отомстила тем двоим…упырям.
- Хорошо, - согласно кивнула девушка и осторожно встала с кровати. Мехмед обнял её и помог подойти к маленькой печи.
Там, в горячем ещё чугунке томился наваристый куриный суп.
“Наверное, это те перепёлки, перья которых я увидел там, в лесу” – весело ухмыльнулся Абаза.
- М-м-м, ничего не ел вкуснее, – замычал он, отправив первую ложку кушанья в рот. – Я не прогадал. Моя жена прекрасная хозяйка. Теперь я смогу экономить на поварах, - продолжил он, и они вдвоём весело рассмеялись.
- Так как же тебе удалось приручить этих хищников? – спросил мужчина, усердно обгладывая перепелиную ножку.
- Это случилось весной, мне было тогда лет двенадцать. Отец иногда брал нас с братом на охоту. Матушка была против, но он говорил, что мы должны привыкать к опасности.
Он давал нам по кинжалу и отпускал на все четыре стороны.
И вот однажды, блуждая по лесу, мы услышали высокий пронзительный писк, раздававшийся неподалёку от нас.
Побежав на звук, мы очутились возле звероловной ямы. Заглянув, мы увидели на дне, среди вбитых в землю коротких, заострённых наверху кольев, двух маленьких волчат. Яма была глубиной в рост высокого человека, и выбраться из неё было невозможно.
Пока мы думали, как помочь волчатам, нас окружила волчья стая. Волки были большие, свирепые, злобно скалились и устрашающе рычали. Андрийка уцепился за меня, я обхватила его руками, закрывая от зверей, и стала смотреть в сторону, в глаза волку смотреть нельзя, я это знала.
И тут мой взгляд упал на рогатину, которая лежала в траве неподалёку. Вот как до неё добраться, я не знала. Не отпуская Андрийку, я стала медленно подвигаться к палке, пока, наконец, не ступила на неё ногой.
Медленно присев, я взяла её в руку, а другой рукой усадила брата на землю. Всё это время волки наблюдали за нами, видимо, тоже размышляли, что им делать. Эти звери ведь сразу не нападают, умные, оценивают ситуацию.
А вот когда я приблизилась к яме, почти вся стая зарычала так сильно, что я подумала, пришёл мне конец. Но что было делать? И я решила продолжить свои действия по спасению волчат.
Я медленно опустила рогатину в яму, уцепилась за неё и стала осторожно спускаться.
Боковым зрением я увидела, что один волк из стаи, самый красивый, белый, развернулся к своим собратьям и стал уже рычать на них, словно не подпуская ко мне.
- Белый? - c интересом спросил Мехмед, - похоже, это вожак. И меня обнюхивал белый, и первым лёг возле моих ног.
- Это Скала, волчица, её вся стая слушается. А видел там чёрного красавца? Это её муж, - радостно подхватила девушка.
- И что же дальше, моя отважная Нургюль? – с восхищением посмотрел на девушку Абаза.
- Ну вот. Я спустилась в яму, взяла на руки волчат и подняла их наверх. Как только я положила их на траву, Скала подошла к ним, взяла одного, чёрненького, посередине туловища так, что только голова и хвост выглядывали из углов её пасти, и отнесла подальше в кусты.
То же самое она проделала и со вторым волчонком, беленьким.
В это время я сумела полностью выбраться из ямы, волчица подошла ко мне и легла возле моих ног. Также поступила вся стая.
Я уже не боялась их, я их всех погладила по их жёсткой шерсти, даже слегка потрепала, позвала Андрийку, и мы пошли домой.
Волки проводили нас немного и убежали в лес. Вот так мы и стали друзьями, и иногда встречались в лесу, - закончила свой рассказ Нургюль.
- О, Аллах! Если бы кто-то рассказал, не поверил бы. А тут сам своими глазами увидел, - покачал головой напрочь ошеломлённый Абаза.- Это они помогли тебе отомстить тем двоим выродкам? Прости, любимая, что я ругаюсь, но как же их ещё назвать? Они не достойны даже имени нашего шайтана.
- Ничего, Мехмед, можешь ругаться, если хочешь, признаюсь, я их ещё и не так называла, когда вернулась отомстить, - в сердцах ответила Нургюль. – Да, верно, мои друзья помогли мне. А было это так.
Когда я в доме Мусы-паши потихоньку встала на ноги, тут же стала тренировать тело, чтобы быстрее набрать силу.
- Интересно, и как же ты тренировала своё тело? – с любопытством посмотрел на Нургюль Абаза.
- Ну, я занималась разными гимнастическими упражнениями, надо сказать, Юсуф мне очень помог, я ему тоже рассказала свою историю, поделилась своими планами и попросила помочь. Он смотрел, чтобы никто не видел, как я занимаюсь, и показал мне небольшое озеро. Я просила у Фериде-хатун разрешения прогуляться и плавала под присмотром Юсуфа, - ответила Нургюль.
- И ему ты рассказала, что уходишь, и куда? – догадался Абаза.
- Да, он знал всё. И то, что я беременна. Он обещал рассказать тебе, где я, если ты придёшь, - согласно кивнула девушка. – Вот только волков он очень боится, хоть я и говорила ему, что со мной они его не тронут, - улыбнулась она.
- Прости, Нургюль, я перебил тебя. И что же было дальше? – Мехмед нахмурился, скрестил руки на столе и приготовился слушать.