Генри Киссинджер – старейший, (в этом году он отпраздновал столетний юбилей) из ныне живущих политиков. Более того: он сохраняет огромное влияние на внешнюю политику США. Точнее, он в значительной мере её сформировал: парадоксальным образом Демократическая партия следует его стратегии даже в большей степени, чем «родная» для него Республиканская. Поэтому интерес представляет не только его стратегическая линия, в значительной степени лёгшая в основу американской внешней политики, но и его личность. В США и во всём мире отношение к этому «динозавру» противоречивое: Одни называют его «доктором Мир», другие – «доктором Зло». Причём почитают или ненавидят его по самым разным, зачастую противоположным причинам.
В современном мире много говорят о порочности однополярного мироустройства, и о необходимости перехода к многополярности. И мало кто помнит, что за этой концепцией стоит тень Киссинджера, в 1969-77 гг. занимавшего должности госсекретаря и советника по национальной безопасности США.
В те годы в мире происходили тяжелейшие конфликты: Вьетнамская (точнее, 2-я Индокитайская, поскольку в неё были вовлечены Лаос и Камбоджа) война, Война Судного дня между Израилем и арабской коалицией, геноцид в Восточном Пакистане и Индо-Пакистанская война, падение Португальской колониальной империи с установлением левых режимов в Анголе, Мозамбике и Гвинее-Бисау, аннексия Восточного Тимора Индонезией и военные перевороты в Чили и Аргентине. И человек, сосредоточивший в своих руках всю американскую внешнюю политику, играет огромную роль в политике США относительно каждого из этих конфликтов.
Причём решает вопросы он нестандартно, добившись изменения вектора американской политики, ранее опиравшейся на простые максимы: союзникам (даже если это «свои сукины дети») – поддержку, врагам, т.е. СССР и его соратникам – военную угрозу и санкции. Киссинджер же положил в основу своей геополитики – именно своей, а не американской – положения собственной диссертации, называвшейся «Мир, легитимность и равновесие», причём самым важным было последнее слово. Равновесие, или баланс интересов – вот альфа и омега киссинджеровской политики с начала его деятельности и до нынешнего времени.
Первым и самым значимым успехом в этой политике стало признание КНР и введение её в состав постоянных членов Совета безопасности ООН вместо Тайваня. До Киссинджера Вашингтон поддерживал традиционного союзника – Тайвань и противодействовал Пекину, занимавшему крайнюю антиамериканскую позицию. Но госсекретарь США решил использовать вражду двух коммунистических гигантов, СССР и КНР, и решил пожертвовать Тайванем. В этом весь Киссинджер: он, подобно Ленину в характеристике, данной Бердяевым, не аморален – он вне морали. Одновременно с виртуозной операцией по лишению Тайваня легитимности (он оказался вне ООН, а значит, с точки зрения международного права перестал быть суверенным государством) Киссинджер начал переговоры с Москвой о разрядке международной напряжённости и заключении договора об ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1).
История с изгнанием Тайваня и введением КНР в Совет безопасности ООН поражает своей иезуитской затейливостью. 17 августа 1971 г. США (т.е. Киссинджер) предложили ООН «учитывать существование как Китайской Народной Республики, так и Китайской Республики», т.е. Тайваня. Говоря проще, Вашингтон предложил принять КНР в состав ООН, оставив там и Тайвань, а вопрос о том, кто из них будет заседать в Совете безопасности, отложить.
Хитрость была в том, что страны социалистического содружества и большинство стран Третьего мира, и многие западноевропейские государства (Австрия, Бельгия, Великобритания, Дания, Ирландия, Италия, Норвегия, Финляндия, Франция и Швеция) были однозначно «за» членство КНР и «против» Тайваня. В такой ситуации американское предложение было всего лишь провокацией, призванной взорвать ситуацию и спровоцировать демарш сторонников Пекина, блокировать который у США и его союзников априорно не было возможностей. Кстати, при голосовании в ООН за изгнание Тайваня и замену его КНР делегация США лицемерно голосовала «против». Нельзя же было на весь мир признать, что Вашингтон выбрасывает союзника, как старую тряпку, когда она перестала быть нужна!
По-видимому, сверхудачный гамбит с Тайванем и Китаем так подействовал на личность госсекретаря, что он почувствовал себя Мефистофелем и даже Демиургом, создающим мир (мир не как отсутствие войны, а как Вселенную). После введения КНР в Совбез ООН мир из биполярного превратился в трёхполярный: к Западу во главе с США и Востоку во главе с СССР добавился Китай – нейтральный, невзирая на риторику, по отношению к Западу и враждебный к Востоку. Конечно, Китай тогда был отсталой и крайне бедной, но всё-таки ядерной страной с огромными человеческими ресурсами, и было понятно, что он будет развиваться, и когда-нибудь встанет вровень с двумя основными центрами силы.
Киссинджер уверял, что это выгодно США и «делу мира во всём мире»: в трёхполярном угроза ядерной войны слабее, чем в биполярном, а если учитывать разрядку напряжённости с СССР, всё выглядело совсем радужно.
Правда, союзники США получили очень нехороший сигнал: американцы бросили союзника. Зато они подписали соглашение с Северным Вьетнамом, и спокойно ушли из Индокитая, удовлетворившись обещаниями Ханоя не нападать на Южный Вьетнам и вывести войска из Лаоса и Камбоджи. И когда выяснилось (а выяснилось сразу после того, как последний американский корабль отплыл от вьетнамских берегов), что Ханой не собирается ничего выполнять, и натиск северовьетнамских войск только усиливается, Вашингтон сделал вид, что его это не касается. В 1975 г., при полном равнодушии США, рухнули стразу три проамериканских режима – в Южном Вьетнаме, Лаосе и Камбодже. И очень многие союзники США заколебались: а стоит ли продолжать дружеские отношения с великой державой, столь цинично бросающей союзников на произвол судьбы? В Москву зачастили делегации Перу, Венесуэлы, Марокко, Пакистана, Ирана и Филиппин…
Так что трёхполярный мир Киссиндждера оказался для США не столь уж выгодным. Зато он лично стал фигурой громадного масштаба – всемирно признанным стратегом и великим переговорщиком, радеющим не за интересы США, а беспокоящемся за мир во всём мире. Понимающим, что нужно не американское доминирование, а баланс во всеобщих интересах.
А для сохранения баланса необходим «серый кардинал», тайно дёргающий за невидимые нити, и этот баланс поддерживающий. Т.е. сам Киссинджер. Безусловно, он не с самого начала исходил из личных наполеоновских амбиций, и был уверен (и, наверное, уверен по сей день), что действует в интересах США. Но его деятельность превратилась в постоянное стремление создать систему сдержек и противовесов как на глобальном, так и на региональных уровнях, в центре которой находится лично он.
В 1971 г. бенгальцы в Восточном Пакистане начали протестовать против засилья восточных пакистанцев, и в дельте Ганга началась жесточайшая резня: пакистанские войска, составленные из западных пакистанцев, и отряды погромщиков-исламистов убили около трёх миллионов человек. Огромные толпы обезумевших от ужаса бенгальцев ринулись в Индию, и Нью-Дели отправил войска на их защиту (тем более, что наказать ненавистный Пакистан было для индийцев делом чести). Разгорелись ожесточённые бои, а Вашингтон, невзирая на то, что было совершенно ясно, кто прав, а кто виноват, принял сторону Пакистана. Дело было не только в том, что Пакистан был союзником Запада (Индия в то время, хотя и поддерживала хорошие отношения с СССР, вовсе не считалась антизападной и просоветской страной), а в сохранении пресловутого баланса. Индия и «сдвоенный» Пакистан, над которыми в Гималаях нависал враждебный Индии Китай – вот он, баланс, где никто никого не может одолеть! А тут Восточный Пакистан вышибается из конструкции, и превращается в дружественный Индии Бангладеш. Киссинджер был разъярён: его баланс рухнул! И уже через четыре года, в 1975 г., группа офицеров зверски расправляется с первым президентом страны шейхом М.Рахманом и его семьёй, и устанавливает режим, дружественный Пакистану и враждебный Индии. Баланс а-ля Киссинджер был восстановлен.
Если в Индостан Киссинджер не ездил (война закончилась слишком быстро), то на Ближнем Востоке в 1973 г. ему пришлось стать главным действующим лицом в «челночной дипломатии», перемещаясь между Каиром и Тель-Авивом. Пресловутый баланс на Ближнем Востоке оказался нарушен, когда израильские войска, оправившись от первых неудач Войны Судного дня, нанесли ответные удары, вышли к пригородам Дамаска и, форсировав Суэцкий канал, начали быстро двигаться к Каиру. Сирийские и египетские войска оказались на грани поражения, а режимы Хафеза Асада в Сирии и Анвара Садата в Египте – на грани падения. Но Киссинджер так жёстко надавил на Израиль, что важнейший союзник США был вынужден остановить свои танковые бригады в шаге от полной победы.
На первый взгляд, Киссинджер резко усилил американское влияние в регионе: США превратились в главного арбитра на Ближнем Востоке. Египет, сильнейшая арабская страна, до войны проклинавшая «империалистов», стала искать американской поддержки и помощи, нефтяные монархии Персидского залива уверились, что Вашингтон удерживает еврейское государство от победы, а Израиль увидел, что не может бить арабов так сильно, как хочет, ибо американцы против.
Правда, многие американцы задавались вопросом: а если бы Израиль победил и навязал арабам мир на своих условиях, разве США были бы в проигрыше? Да нет: Израиль и после победы оставался бы крохотной страной, окружённой со всех сторон огромным арабским морем, и продолжал бы зависеть от американской помощи. Египет начал дистанцироваться от СССР ещё до войны, а Сирия, в случае падения режима БААС, вряд ли сохранила бы просоветскую ориентацию. Так что в случае победы Израиля США ничего не теряли. Зато терял лично Киссинджер: его услуги оказались бы не так востребованы.
В 1975 г. вспыхнула гражданская война в Ливане: палестинские мигранты и местные левые начали резню христиан, ориентировавшихся на Запад. Христиане, прежде всего правые фалангисты, оказали ожесточённое сопротивление, и их готов был поддержать Израиль. Но внезапно из Вашингтона последовал грозный окрик: не сметь! Израиль всё равно оказывал фалангистам кое-какую помощь, но тайно, и не в таких объёмах, какие переломили бы ход войны в пользу христиан.
Почему? Очень просто: при победе фалангистов Ливан вышел бы из антиизраильской коалиции арабских стран, и Израиль получил бы мирную границу на Севере. Баланс сил резко изменился бы в его пользу, а арабские страны, особенно нефтедобывающие монархии, уверились бы, что христианский мир (точнее, Запад) поддерживает евреев, и их отношение к США как к арбитру ухудшилось бы. Поэтому американцы (т.е. Киссинджер) требовали от израильтян и западных европейцев закрыть глаза на кровавую резню христиан в Дамуре, и не вмешиваться в ливанскую войну. Хотя СССР, Сирия, Ирак и Ливия вмешивались в неё по полной программе. Европейцам, чтобы они умерили свой гуманистический пыл, было предложено сосредоточиться на страданиях палестинцев и на зверствах фалангистов (которые действительно имели место, но были не сравнимы по размаху со злодеяниями палестинцев и их ливанских союзников).
Было ли это выгодно США? Вряд ли. Саудовской Аравии и другим арабским нефтеэкспортёрам всё равно было продавать нефть некуда, кроме США и других западных стран, и оружие покупать негде, кроме как в США и странах Западной Европы (СССР не стал бы продавать танки и самолёты «реакционным монархиям»). Так что пресловутый баланс точно был выгоден лично Киссинджеру, а США и коллективному Западу – сомнительно.
В связи с киссинджеровским балансом можно упомянуть и демонстративное равнодушие США при приходе к власти левых движений в Анголе, Мозамбике и Гвинее-Бисау, при аннексии Восточного Тимора Индонезией, при турецком вторжении на Кипр, и при приходе к власти левых офицеров в Эфиопии (которая, кстати, была привилегированным союзником США в Африке).
Зато военные перевороты в Чили в 1973-м и Аргентине в 1976-м Киссинджер… не то, чтобы приветствовал, но и не противодействовал. Ибо Латинская Америка, согласно американскому мировоззрению – «задний двор» США, и Киссинджер - американец, хотя и мнил себя Демиургом вселенского масштаба. Хотя ядерную программу Бразилии Киссинджер призывал признать (это же удача – появление ещё одной ядерной державы, нового центра силы, ещё одно поле приложения сил Великого Стратега Мирового Равновесия!). Но Вашингтон не пошёл на признание бразильской ядерной бомбы, и правильно сделал: никто тогда не мог знать, чем и как завершится правление военных, и кто унаследует ядерное оружие.
В 1977 г. США возглавил демократ Дж.Картер, взявший на вооружение концепцию Киссинджера, и облачивший её в одежды морали и гуманности. Он попытался быть хорошим со всеми, включая террористов, религиозных фанатиков и некрозоопедофилов. Конечно, все его возненавидели, а авторитет США упал до самого низкого с начала ХХ века уровня.
Как результат, следующим президентом был избран Р.Рейган: он, хоть и республиканец, решительно отбросил в никуда Киссинджера и его политику, и сделал ставку на победу в Холодной войне и региональных конфликтах. Холодную войну он выиграл, вы региональных конфликтах (Гватемала, Сальвадор, Никарагуа) добился определённых успехов. Но когда президентом стал его вице-, Дж.Буш-старший, на политический Олимп сразу же вернулся Киссинджер со своим балансом. И все последующие президенты США, включая Дж.Байдена, в той или иной мере следуют ей. По-видимому, уже не задумываясь о её выгоде и справедливости – она стала привычной.
Сейчас Мафусаил американской политики высказывает свои предложения по разрешению украинского кризиса. Они полностью соответствуют его идеологии Мирового Равновесия: Украина-де должна отказаться от территорий, занятых российскими войсками, но её неоккупированная часть становится членом НАТО. Очень по-киссинджеровски: конфликт не разрешается, а временно замораживается. Что не устраивает ни одну из сторон. Ведь в таком состоянии он будет существовать лишь до тех пор, пока существует Демиург, держащий в руках все его нити. Как Вы думаете, как его фамилия?..
***
Генри Киссинджер, безусловно, один из влиятельнейших политиков второй половины ХХ века. Считать его «Доктором Мир» или «Доктором Зло», зависит от взглядов и убеждений конкретного человека. Но он, будучи американским политиком, всегда руководствовался не только и не столько интересами США, а прежде всего личными интересами. Которые были гораздо масштабнее, тем такие банальности, как деньги, роскошь и прочая ерунда. Власть, как писал Габриэль Гарсиа Маркес в «Ста летах одиночества», это как шарик в руке: либо он есть, либо нет. Магия власти гораздо сильнее, чем деньги, ценности или женщины. Она – величайшая ценность сама по себе, без всякой атрибутики.
Пожалуй, самая сокровенная суть личности Киссинджера, и смысл его многолетних трудов на почве геополитики лучше всего выражена в бессмертных строках Пушкина в «Скупом рыцаре»:
«Что не подвластно мне? как некий демон отселе править миром я могу; <…>
Мне всё послушно, я же - ничему;
Я выше всех желаний; я спокоен;
Я знаю мощь мою: с меня довольно
Сего сознанья...»
Но Демиурги, особенно самозваные, всё же смертны. Сколько отмерено Киссинджеру – Бог ведает. Но созданная им система проживёт ещё долго. Хотя бы потому, что в самой богатой и сильной стране мира есть много политиков, желающих вершить судьбы мира.