Пролог чтитать тут
Глава 1
Мне не везет! Невезение – это образ моего существования. Начнём с того, что я самая младшая в семье. У меня есть в наличии сестра и брат, ну конечно, это я у них есть. С внешностью мне тоже не так, чтобы повезло. Нет, я не страшненькая, а вполне себе симпатяжка, но и не красотка. Невнятные глаза, русые волосы, средний рост. Обычная девочка из толпы, на которой не задерживается взгляд.
О родителях ничего не могу сказать. Они меня любят, но не залюбливают, и брат с сестрой всегда готовы потискать мелкую, то есть меня.
Но это всё терпимо. Самое неудачное в моей жизни – моё имя. Откровенно говоря, я просто не вовремя родилась – первого мая. Ну, точнее, должна была родиться тридцатого апреля, но слегка задержалась и увидела белый свет в самом начале нового месяца. Ну и назвали бы в честь этого месяца, чего измудряться? Нет, папа любил Советский Союз, любил преданно и всей душой. Все его дети носят советские революционные имена, но у старших хотя бы их можно красиво сократить.
Из имени старшей сестры, Лакшмивара, можно сделать красивое имя Варя, Варенька. Из имени Ленинид, средненький, прекрасно выходит Лёня, а из моего что выходит? Даза? Или Перма? Понятно, да?! Прежде чем кому-то представиться, приходится помяться, так как обычно новые знакомые пару раз переспрашивают, а потом гогочут, аж заливаются, а мне приходится дебильненько улыбаться, мол, я привыкла. Ни фига я не привыкла! Имя Даздраперма звучит дико! Да, да! Именно так меня и зовут. А теперь попробуйте его сократить или сделать ласкательным?
Правда, с отчеством мне повезло – Ивановна. Русское красивое имя Иван. Ну чего стоило моим родителям назвать меня Машей или Дашей, или Таней, да пусть даже Глафирой, и то было бы легче. Но… не повезло.
С фамилией вообще интересная история вышла. Мой дед был евреем и, чтобы Советы не портили ему карьеру в СМИ, он был журналистом, взял себе вполне русскую и распространённую фамилию Васильев. Карьеру дедуля сделал будь здоров, но к старости его замучила совесть и во время тяжёлой болезни он рассказал своему сыну о корнях. Папулик проникся и взял нашу исконную фамилию Шмуленсон.
Дедушку я не помню, он умер, когда Лёне было три года, Варьке пять, а меня тогда даже в планах не имели. Вся эта история – наша семейная легенда, и если кто и приукрасил, то совсем незначительно. В Израиль отец ездил, но не прижился, а вот фамилией гордится. Ещё бы! Она звучная, необычная и вполне подходящая для человека его профессии и образа жизни. Мамочка тоже ничего против не имеет, она отца безумно любит, и даже если бы он взял фамилию Череззаборногузадерищенский, не была бы против.
Зато я имею все шансы убить нового знакомого наповал. Вот вам занимательный факт из разряда смешных.
Первое сентября, первый курс, новообращённые студенты знакомятся с куратором группы – пожилым старичком, слегка глуховатым на оба уха.
Дедок водит крючковатым пальцем по списку и называет фамилию, имя и отчество.
– О, прекрасно, прекрасно! – жизнерадостно улыбается он. – Кто у нас дальше? Шмуленсон Даздраперма Ивановна!
Куратор на секунду зависает, а так как дикция у него не очень, однокурсники недослышивают, и кто-то из-за моей спины переспрашивает:
– Спермаванна? Это что за имя?
Большая часть вчерашних школьников начинает хохотать громко и заливисто, остальные пытаются сдержать неучтивые порывы, но не могут. Несчастные давятся и честно стараются не смеяться, но не получается. Некоторые пытаются взять себя в руки и замаскировать смех за кашлем, но только оплёвывают впереди сидящих, давятся и со слезами сползают под столы.
Я стою красная и потная, уши полыхают факелами, вот-вот загорятся настоящими огнями.
Куратор, видимо, опытный мужик, в смысле преподаватель. Он не дослышал, из-за чего все лежат, но переждав, пока буря минует и показав жестом, что я могу садиться, переспрашивает:
– Друзья мои, а в чём дело? Вас так имя рассмешило? Это придумали, как сейчас говорят, фанаты ленинизма!
Группа снова грохает хохотом. Уже никто не сдерживается, все хохочут от души. Дедок начинает нервничать. Он пытается понять причину внезапного веселья, но, увы, не может.
На этот грохот приходят ещё два преподавателя. При их появлении аудитория слегка притихает, но остановить гогот сразу не выходит.
– Что тут происходит?!
Я помню эту тётку, она на линейке представилась заведующей по учебной практике.
– Я сам не понимаю! – разводит руками куратор. – Ребятки, в чём дело?
Один из успокоившихся поясняет:
– Ну имя странное, Спермаванна – это же, ну, э, революционное имечко, короче.
Группу снова складывает. Одна из вошедших надувает щёки, надеясь, что смех в них удержится. Не удерживается. Она краснеет, выпучивает глаза и выбегает из аудитории. Заведующая хорошо собой владеет. Ей достаточно на несколько секунд отвернуться, а оборачивается она уже со спокойным лицом, правда, в глазах пляшут смешинки.
– Правда? – спрашивает она, заглядывая в журнал.
Ситуация решилась объяснением истории моего имени необразованным детям, но и имя Даздраперма вызвало смех, но уже не такой истерический. А вот кличка Спермаванна закрепилась за мной основательно.
В конце концов я стала представляться Майей, что возмутило моих родителей до глубины души.
– Не любишь своё имя – не уважаешь нас! – патетически заявил отец, услышав такое изменение моего имени.
– Ну правда, дочечка, имя дают родители, а это имя тебе прекрасно подходит, – увещевала мама, когда после серьёзного разговора с отцом, а точнее отчаянной ругани, впервые в жизни я сидела и глотала злые слёзы над чашкой какао.
Сказать мне было нечего. Осталось только терпеть и смиряться. Брат с сестрой, конечно, посмеялись и поддержали меня, но скорее шутливо и иронично.
– Ладно тебе, мелкая, – добродушно ухмыльнулся братец. – Меня тоже не Васькой кличут.
А я и не спорила. В конце концов, что уж с этим поделать.
Ещё одна беда – это незнание, чего хочется. Ну не понимаю я до сих пор, верно ли выбрала профессию. Конечно, профессия не диагноз, можно переучиться в любой период жизни, но переучиваться надо на смежную ну, или близкую профессию, а в том, что я захочу совсем сменить деятельность, скажем, через пять лет после окончания учёбы, через десять… А хватит ли у меня сил и желания? А времени?
В отношениях с людьми тоже швах. Друзей я не завела, а парни уже на первом свидании спрашивали, как обстоят дела с наследством моего отца и какую роль играю я в его получении. Поплакав на плече у Вари, я решила, что хватит с меня любви.
С подружками дела обстояли не лучше. Ходят за мной две подруженции: одна ради конспектов и плюшек по учёбе, а другая из-за тех же денег. Я не принадлежу к тем богатейкам, которые спихивают свои ношеные шмотки на подруг, мне кажется это унизительным для обеих сторон, на что обе мои подруги обижаются смертно. Да и не богаты мы. Отец держит пару придорожных забегаловок и, как ни странно, таксует. Мамочка – преподаватель, но уже пять лет занимается только репетиторством и обеспечиванием нашего семейного уюта.
Вот так и живём, точнее так и живу с постоянным свербежом за спиной.
Продолжение следует