Неожиданно официальная российская пропаганда в телеграм-каналах и видеоэфирах ведущих и авторов программы «Соловьёв Лайф» начала дискредитацию волонтёров, помогающих фронту.
Российский политтехнолог, создатель молодёжных движений «Наши» и «Идущие вместе», экс-депутат Госдумы, протеже и родственник некогда всесильного кремлёвского «серого кардинала» Владислава Суркова, Борис Якеменко призвал власть свернуть или ограничить фронтовое волонтёрство. Историк и писатель Лев Вершинин так охарактеризовал этого персонажа: «Борис Якеменко, человек из обоймы г-на Суркова. В своё время на пару с братом Василием был ответственен за проект “Наши”, который успешно завалил, но купоны состриг (брат нынче владеет имением во Франции). Бывший депутат остро мечтает вернуться в хоть какую-то “обойму”. Судя по всему, выпущен для организации давления на тех, кто не сможет счесть слив победой».
Примечательно, что к наездам на русских волонтёров моментально присоединились украинские спецслужбы, блогеры и различные аферисты. Видимо, они правильно оценили угрозу, исходящую от российского волонтёрского движения, которое реально усиливает и моральный дух, и боеспособность российских подразделений. Враг пытался блокировать российских волонтёров в соцсетях, создавать фейковые профили и сборы, устраивать спам-атаки, шантажировать их и угрожать. Но если с наглостью и подлостью украинских национал-озабоченных господ всё ясно, то почему вдруг волонтёры стали целью для нападок со стороны российских пропагандистов?
Мнения бойцов и волонтёров
Причины – на поверхности. Их не побоялся назвать российский доброволец и боец из ЛНР Андрей Морозов, позывной Мурз: «У требования Якеменко все сборы для фронта вести только через государство есть нюанс. Потому что “сборы для фронта через государство” называются налоги, и о том, каким образом эти налоги, собиравшиеся десятилетиями, были потрачены на оборону страны, у людей уже сложилось грустное представление. “Отжать финансовые потоки” у волонтёров невозможно, так как люди не будут посылать свои деньги тем, кому не доверяют, а значит, потоки иссякнут. Интересно просто уничтожить их деятельность – волонтёры постоянно публично поднимают вопросы, что у армии нет того, сего, этого. В то время как людьми, оперирующими многими миллиардами, уже написаны-подписаны и отправлены документы, что войска всем обеспечены. На фоне казённых трат и, соответственно, масштабов пропажи казённых денег, выделяемых на оборону, даже все вместе взятые потоки помощи, проходящие через неугодных властям волонтёров – не особо интересные суммы. Волонтёры что – поставили в войска комплектов СИБЗ и боевого снаряжения в количестве, сопоставимом с таинственно исчезнувшими (если вообще существовавшими) полутора миллионами комплектов “Ратника”? Нет. Много всего привезли, но не сопоставимо. И так во всех сферах снабжения войск. Потому что финпотоки государства гораздо больше, и это очевидно. Главная проблема у властей с волонтёрами – волонтёры мешают спокойно воровать и ничего не делать. Поэтому задача стоит не по рейдерскому захвату волонтёрских финансовых потоков, а по выдавливанию неофициальной помощи фронту из публичного поля. Уже параллельно с давлением на волонтёрское сообщество, пока, в основном, психологическом, в армию пошли распоряжения о запрете представителям воинских частей участвовать в съёмке видеороликов с благодарностями волонтёрам и жертвователям от этих самых воинских частей».
Волонтёр Владимир Грубник, основатель проекта «Народная сеть», в рамках которого по всей России люди плетут маскировочные сети для фронта, так прокомментировал травлю военных волонтёров: «Дискредитация волонтёров стартовала? Правильно говорить, продолжилась, с новыми финансовыми вливаниями. В стране есть деньги и немалые, чтобы предлагать несколько десятков тысяч за репост “дискредитирующего контента”, создавать сети телеграм-каналов, которые заняты выдумыванием фейков и их публикацией. Кто-то это обеспечивает, а значит, деньги и человеко-ресурсы на это есть. Поэтому каждый раз, когда бойцы и подразделения обращаются за самым необходимым – даже не за дронами, цифровой связью, масксетями, а за формой, аптечками, лопатами, колесами на “Урал” – надо честно говорить и показывать пальцем, куда уходят деньги, за которые можно было всё это купить. Видимо, у части истеблишмента, сидящего в глубоком тылу и получающего зарплаты за счёт бюджета, приоритеты в трате бюджетных средств – кампании по дискредитации. Глубоко в тылу жируют паразиты, которым из бюджета страны это оплачивают. Эти паразиты – из числа тех, кто и довели замыливанием глаз за восемь лет “минских соглашений” ситуацию до краха с постоянными “перегруппировками”. Или информационно это обеспечивали. Вместо того, чтобы направить ресурсы на снабжение подразделений всем необходимым, закрыть все потребности – чтобы военное волонтёрство исчезло за ненадобностью и отсутствием на него спроса, вместо этого ресурсы тратятся на кампании по дискредитации тех, кто умеет эффективно выстраивать горизонтальные связи. И это всё делается во время войны и крайне тяжёлой ситуации на фронте. Наносится сознательный вред армии, народу и в перспективе государству, потому что последствия военных поражений и потерь могут стать критическими. Как же называются люди, которые сознательно и в такое время таким занимаются? Называются просто – враги. Враги армии. Враги государства. Враги народа. От чьего бы имени они не выступали, какими бы должностями не прикрывались, о каких бы высоких материях не рассказывали».
С Грубником солидарен известный российский волонтёр Евгений Николаев: «Причины ненависти к волонтёрам-гуманитарщикам в том, что эта среда порождает параллельный поток информации от передовой к высшему начальству. Поток прямой, быстрый, не подконтрольный и слабо модерируемый. Этот поток вскрывает злоупотребления и схемы просто по факту своего существования. В этой среде рождаются понятные и здравые мысли, понятные людям на фронте и непонятные в Москве. Например, создание вооружённой терробороны на Белгородчине, или уничтожение дунайских портов, или изменение системы ПВО и РЭБ Брянщины. Очень многие работающие нынче решения приняты под давлением этой публики. Вместо создания комитета, Фонда имени депутата Пузикова, института изучения вопросов обороны (то есть распила и освоения) предлагаются выстраданные готовые решения. А как же трудоустроить дочку, любовницу и племянницу в фондик? А как же возглавить институтик? А как же поездка в Сочи на симпозиум? На святое посягнули. На статус и кошелёк. Хочется сказать им – “Чушки вы позорные. Не о том думаете. Плевать нам на ваши кресла и счета в банке. Нам за державу обидно”».
Курский волонтёр Роман Алёхин считает, что волонтёрское движение началось спонтанно, зародилось не в кабинетах чиновников, а в душах обычных русских людей. По его мнению, именно народ сплотился и пришёл на помощь своим бойцам, тогда как командование и чиновники отмахивались от проблем. Ещё большей ошибкой он называет прессинг волонтёров и предлагает вместо поиска компромата начать взаимодействие и создание условий для работы волонтёров-одиночек: «Нужен не кривой закон о волонтёрстве, а понятные правила, но за полтора года их так и не появилось».
Всё для фронта, всё для Победы
С начала спецоперации жители всех регионов России включились в процесс помощи фронту. Всеми силами помогают бойцам и жители Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Волонтёрское движение здесь – одно из самых мощных: это и официальные центры, и фонды, и частные лица. Неравнодушные люди с горячим сердцем несут тысячи посылок со всем необходимым, жертвуют деньги, создают производства для изготовления маскировочных сетей и маскхалатов, окопных свечей, носилок, печек-буржуек, сапёрных кошек и всего необходимого на фронте. Например, в Луге переоборудуют отечественные машины повышенной проходимости для передовой, в Тосно собирают и передают в зону СВО гуманитарную помощь и шьют маскировочные сети. Женщины по собственной инициативе опекают раненых в военных госпиталях, готовят им вкусные домашние обеды. Одно из самых известных движений, «Ангелы тыла», работает в городе Гатчина. Люди координируются, объединяются в сообщества в социальных сетях, выстраивая горизонтальные связи так, чтобы помощь доставлялась и собиралась максимально эффективно. Поток помощи от жителей региона не прекращается ни на день. Чтобы скоординировать эту работу, избежать ошибок, проконтролировать доставку помощи до воинских частей и не допустить мошенничества, год назад в регионе организовали единую систему – фонд «Ленинградский рубеж».
Бойцам отправляют всё – рации, беспилотники, коллиматорные прицелы, наборы инструментов, индивидуальные перевязочные пакеты, спасательные термоодеяла, гелевые повязки для лечения ожогов и инфицированных ран, медицинские жгуты для остановки крови и лекарства, продукты питания, трогательные подарки и письма от детей. Значение и масштабы помощи просто огромны.
Кроме того, что люди и общество консолидируются, военное волонтёрство очень необходимо бойцам. Во-первых, оно закрывает провалы или ошибки снабжения. Во-вторых, показывает самим бойцам, что о них помнят в тылу. Помощь, которую доставляют бойцам, часто становится не только спасательным кругом, но и реальным доказательством внимания, заботы и взаимного доверия.
Кому – война, кому – мать родна
У проблемы есть и обратная сторона – как реально контролировать миллионные сборы и возникающий соблазн некоторых волонтёров «потратить часть на себя»? По какому критерию определять честность и бескорыстность тех, кто ведёт сборы? Какой должна быть форма отчётности? Законодательно такие вопросы урегулировать сложно, потому что они находятся, скорее, в зоне совести и морали. Но определённый контроль в этой сфере всё-таки нужен – то ли со стороны общественности, то ли каких-то созданных органов. При этом «кормушек для лиц с низкой социальной ответственностью» быть не должно. Как это сделать реально – вопрос дискуссионный. Но вопросы к некоторым персонам, ведущим сборы, уже начали появляться – например, «мы собирали средства на моторные катера для бойцов, где они?» или известный скандал с блогером, объявившем сбор средств на тёплые вещи для армии, всего за сутки сбора получившем 100 миллионов рублей и так и не показавшим ни документов, куда были потрачены собранные деньги, ни самих вещей, ни бойцов, которым всё и предназначалось. И вот с такими персонажами и их мутными историями, действительно, не мешало бы разобраться и отсечь их от любой публичной деятельности.
А дискредитация волонтёрского движения, которая происходит сейчас, опасна последствиями: снижением уровня поддержки и разочарованиями в тех, кто этим занимается. Говорящим головам пропаганды стоит об этом задуматься и не рубить сплеча.
Марина Харькова, собственный корреспондент «Родины на Неве» в Донецке