Элизабет Перриш – бизнес-вумэн, заразившая себя вирусом, который "включает" в организме человека выработку теломеразы (фермента, удлиняющего теломеры клеток, что приводит к омоложению и бессмертию, ведь пока теломеры имеют приличную длину, клетка может продолжать делиться).
Эта тетя справила свое стопятидесятилетие на тропическом острове, без права экстрадиции, в кругу урн с прахом родственников, детей, внуков и друзей.
Бесконечно вырабатываемый под действием вируса фермент теломеразы в теле Перриш, конечно же, провоцировал рост и раковых клеток тоже, но братцы-генетики уже давным давно подмахнули Элизабет лекарство, позволяющее купировать процессы распространения раковых метастаз, не позволяя опухолям из доброкачественных превращаться в злокачественные. Все отлично: живи, не горюй, вырезай себе, время от времени доброкачественные шишки, и кайфуй, переживая близких.
Несмотря на то, что опыт над собой прошел для Перриш успешно, ни одно государство мира не одобрило на законодательном уровне ее метод генной терапии. Зачем обществу бессмертные долгожители, если детей девать некуда? Зачем жаждующим бессмертия богачам общество с его демографическими проблемами? Когда Перриш уже исполнилось 70 лет, а она продолжала выглядеть на тридцать пять, многие миллионеры возжелали ее участи, и тоже сделали себе генную терапию в подпольной клинике Элизабет. Богачи омолодились, но возникло две проблемы:
1) Вирус, который провоцировал выработку теломеразы, как всякий примитивный организм, мутировал быстро и весьма непредсказуемо. В итоге, возник его (вируса) очередной штамм, с повышенной вирулентностью, и как следствие, оказавшийся способным передаваться по воздуху всем желающим..и не желающим. Люди перестали стареть, и дохли от рака в расцвете сил, ибо спонсоры братцев-генетиков, изобретших препарат, купирующий раковые опухоли, задрали на него цены.
С демографической ситуацией, худо-бедно справились с помощью введения смертной казни за кражу жевательных резинок из супермаркетов и введения дополнительных акцизов на антираковый препарат.
2) Все люди хотят быть счастливыми: одни прыгают на перепонках с горы с парашютом, балдея от адреналина; другие влюбляются регулярно, кайфуя от соответствующих дофаминов и эндорфинов; иные плодятся безбожно, радуя себя окситоциновым-материнским счастьем...
Все бы ничего, но если счастье любого типа зависит от гормонов, а их выработка должна постоянно повышаться (иначе хрен вы получите очередную дозу счастья), то, очевидно, существует некий предел мощности наркотической фабрики человеческого организма. И вот, только представьте себе: вы попробовали все, высосали дофаминовые коктейли из всего, чего только можно, и дошли до предела. Что дальше? Перманентная депрессия! Народ уже не стареет, кто-то сводит счеты с жизнью, а кто-то продолжает бродить по миру в глубоком депрессняке, аки зомби. Что уж тут, настоящие зомби и есть!
Новый виток демографического взрыва на планете, законодательство эволюционирует, и объявляет депрезомби отжившими свое полумертвыми существами, которые подлежат уничтожению. Объявляется сезон охоты на депрезомби: последним пофиг, или даже рады пуле в лоб, или удару топором от бравого мотоциклиста с наскоку, а "охотникам" еще немного адреналичника в кровь, хоть кто-то еще побудет немного счастливым.
Анархия, погромы ларьков, кишки повсюду, только Элизабет Перриш все еще ходит босиком по лужам крови, и улыбается. Чего лыбится полутровековая стерва? Счастливая! Как смогла, если все попробовала и ничего более не радует? Идея-фикс, которая так и не покинула ее разум, и все еще давящая на ее наркотическую фабрику в мозгу – легализовать собственную методику омолаживания.
