Метафорическая стрелка внутри электронных часов ползла к закату, цеплялась за обжигающий, пустынный ветер сломанного кондиционера, оттаскивающий замедлившееся на жаре время в сторону страдающих на незашторенном окне сансевиерий — самых преданных обитателей любого офиса — чьи перепутанные с огрызками жалюзи листья, ещё с начала июля стали приобретать загорелый оттенок средней прожарки. Мне, сидевшей за пустым, не считая открытого ноутбука столом, этот процесс казался буквально осязаемым: как что-то гудит внутри электронных часов, прыгает на поток дыхания заставшего девяностые годы кондиционера, спускается по потоку к окну, где, обратившись каплей чего-то вязкого, падает на обжаренные солнцем листья.
За окном слабо гудит Автозаводская улица, старательно обходящая засыпанный пылью клочок «сада камней» с парой-тройкой растений. В этом гудении я уже предвкушаю, как поеду домой в переполненном вагоне метро, то уходящим в темноту тоннелей, то выныривающим на поверхность. Как прислонюсь к дверям, прямо под наклейку «не прислоняться», и буду ждать перегона вне тоннеля, чтобы увидеть августовское солнце, облизывающее крыши высоток, уносящихся всё ближе к нелюбимому мной центру города.
Дома меня ждёт незаконченная вот уже три месяца картина. Золотое поле и приближающаяся гроза. Тот самый миг, когда непогода ещё не обрушилась на землю, но уже затихли все звуки, уже попрятались все птицы, когда до бури осталось прекрасное мгновение. Момент замершей природы — так я это называю. Хотя в реальности, давно я не видела грозы. Давно не видела хоть какого-нибудь движения, как будто жизнь моя замерла как поле на картине в преддверии грозы. Глупо как-то всё вышло. Дурацкий ломаный-переломанный офис, видавший не только виды, но и чего похуже, офис, укрывшийся под чердаком не самой одарённой излишествами сталинки, в будто вечно спящем районе, с дурацкими торговыми центрами и без единого нормального кафе. Микроскопическая зарплата, будто я здесь за идею. И этому месту я подарила свой талант художника. Да, в общем-то, так сложилось само собой. Я об этом не мечтала. И мечтала ли я хоть о чём-то.
Так я и гипнотизировала часы, раскручивая в руках не пойми откуда взявшуюся ручку, в очередной раз оплакивая свою бесцельную жизнь, словом, ожидая заветных семи вечера.
— Лена? — у меня перед лицом появилась пухлая рука, хорошо увешанная фенечками.
— Прости, я задумалась, повтори пожалуйста, — выдала на автомате я, тут же пряча ручку под ноутбук, будто заранее подозревая подошедшую коллегу Надю в желании отнять сей бесполезный предмет. В голове сразу всплыла сцена сегодняшнего утра, как ныне до хруста пластика сжимаемая в моей руке ручка, была найдена мной на полу под столом. Что нашла — теперь моё, никому не отдам.
— Я хотела тебя попросить кое о чём, — в руке, украшенной цветастыми браслетами собственного плетения, появилась аккуратная связка из двух ключей, — мне надо сегодня после работы успеть в ветеринарку к Ричи, ну, это мой пёс, помнишь, — я кивнула, я отлично помнила как была в гостях у Нади и её незабываемый пёс за один присест сжевал мне последние кроссовки, причём оба сразу, — а на даче канарейка, уже два дня её никто не навещал, боюсь у неё закончился корм, я не успею на электричку, — при нынешней жаре я чувствовала как плавится мозг, закручивается в кашу, в которой утопают собаки, попугаи, ключи, и эти самый, маячащие перед лицом фенечки, — не могла бы ты съездить? Тут недалеко, сядешь на электричку на Павелецком, а завтра я подъеду, и мы можем потусить, я чего-нибудь привезу с собой, — Надя подмигнула, — интересного.
За окном прекрасный день — пятница, — день, когда все городские дружно набиваются в электричку с одной единственной целью — также дружно набиться в обратную электричку в воскресенье вечером. Других вариантов объяснения этого ритуала я просто не могу себе представить. Что делать на этих дачах? Картошку копать? Не проще ли картошку купить, а время провести за, например, сериалом.
Нужно как-то отказаться от столь «заманчивого» предложения. Мне, конечно, очень жаль канарейку, но картина дома не дописана, уборку не мешало бы сделать, а ещё, а ещё, да чёрт его знает... «Лена, просто скажи «нет», простое слово, всего три буквы, «НЕТ».
— Да, без проблем, — я схватила ключи и улыбнулась. И вот так всегда, уже собираюсь отказаться, а язык вдруг будто начинает жить своей жизнью. И получается вечно безотказная Леночка, на которой можно ездить не просто, как угодно, так ещё и с комфортом. В этот раз не было веских обстоятельств для отказа, но для меня, вечно соглашающегося человека, каждый отказ — дело принципа. Тем более, Надю я знаю ещё с института. Мы вместе устроились в этот офис иллюстраторами, единственное отличие — она здесь за идею.
— Вот и прекрасно! — в поле моего зрения наконец показалась полная девушка, одетая в любую погоду в безразмерный свитер. — Большой ключ от калитки, маленький от дома. Располагайся, отдыхай, чувствуй себя как дома, — Надя поправила очки, — сейчас скину адрес. Спасибо тебе огромное, как всегда, меня выручила!
«Ага, как всегда, спасибо, безотказная Елена Дмитриевна.»