21 и 22 августа в Сепе состоялась творческая мастерская, посвященная подготовке иммерсивного сценического действия по фронтовым письмам Семена Тихонова и воспоминаниям жителей деревни о предвоенном, военном и послевоенном времени. Режиссер постановки Михаил Бегишев и научный руководитель проекта Вера Болдырева провели обсуждение будущего спектакля и первые репетиции.
Театральные страсти коснулись Сепа! Конечно, не совсем театральные – поскольку сценическое действие, которое мы создаем по мотивам писем Семена Тихонова и воспоминаний жителей деревни, не спектакль в чистом, привычном виде. Но так или иначе все равно это театр – просто немного другой! Режиссер Михаил Бегишев и научный руководитель нашего проекта Вера Болдырева провели первое большое обсуждение замысла будущей иммерсивной постановки: состоялась и своеобразная «читка» условной пьесы с «актерами» – сотрудниками Сепского ЦСДК, которые выступают соавторами условного сценария и сорежиссерами, и даже репетиция… репетиции! Случилось еще более глубокое проникновение в тему – хотя за время работы над проектом и особенно над выставкой «Здравствуй, дорогая Клаву́!», казалось бы, и так все прониклись документальным материалом, который собирали, расшифровывали, переводили в цифровой формат все вместе. Но как передать деревенскую атмосферу 30-40-х-50 годов прошлого века, так, чтобы она откликнулась в душах зрителей, чтобы они ощутили время – зрительно, тактильно, эмоционально, на слух, на вкус?.. Сложная сверхзадача поставлена перед нашей труппой, в которую будут входить и будущие зрители.
Режиссер Михаил Бегишев не выстраивает жестко собственную, личную режиссерскую концепцию и не навязывает свое мнение, а выспрашивает, «вытягивает» ее из участников действия, обращая их внимание на яркие моменты документального материала, их собственные воспоминания, ожидает от них возможных сценических решений. И они находятся. Сначала – за круглым столом коворкинга Сепского клуба, затем – в зрительном зале и на выставке, где будут происходить основные события будущего действия. А если не хватает каких-то фактов, деталей, то можно – успеваем еще! – вновь обратиться к некоторым первоисточникам – например, нашим здравствующим сепским информантам. Мы же знаем, что в каждой беседе старожилы всегда вспоминают что-то новое, важные мелкие детали и нюансы быта того времени. Так случилось и в этот раз, когда жительница Сепа Калиста Григорьевна Романова дала интервью Михаилу Бегишеву, рассказав о таком удмуртском молодежном осеннем празднике, как «ныл вина». Тема праздника всплыла в одном из писем, и, возможно, он появится и в сценическом действии.
– Михаил Ильич, вы предлагаете совместное авторство нашего «спектакля»?
– Да, для меня он совместный. Театр – это вообще искусство коллективное. Хотя, если бы это была полностью моя инициатива, я бы, конечно, поднажал со всех сторон, даже если бы слушал всех – и сепских жителей, и Веру Геоленовну Болдыреву, и вас… А поскольку в этот раз я прихожу в «чужой монастырь», то стараюсь приспособиться. Потому что «закваска» была сделана многими, идея была придумана не мной, и я уже работаю на готовом материале. И тем более это материал местный.
– Режиссеры, по-моему, этого не боятся. Они всегда нагло лезут в любые монастыри.
– А я считаю, что это не совсем правильно, особенно когда дело связано с традицией. Поэтому, с одной стороны, можно сказать: вот приехал режиссер, и не предлагает готовое решение. А мне хотелось как раз рассказать о предварительной концепции, чтобы сепское сообщество больше набросало своих идей, своих предложений по сценарию. Я прочитал книжки воспоминаний из каталога Народного музея исчезнувших деревень, письма Семена Ивановича Тихонова, посмотрел материалы Публичного архива традиционной культуры севера Удмуртии… Но еще очень хочется, чтобы эта встреча, как и арт-резиденция «Негромко» три года назад, помогла коллегам из Сепского клуба не только в работе над этим спектаклем, но и дальше, в любых формах их деятельности. Я хочу показать, как я использую на практике все эти материалы. Может быть, я им ничем не помогу, а может, и помогу. В том же написании сценария – как мы сегодня все вместе долго мусолили, перебирали и письма, и воспоминания снова и снова… Там такой богатый документальный материал. И, да, спектаклем будущее действие мы не называем. Мы попробуем максимально погрузиться в него вместе со зрителями. Не только разговаривать, петь, танцевать, но и попробовать на вкус… всеми органами чувств… Как-то передать все это. В отпуске я постоянно обращался к этому материалу – когда ехал в поезде, читал письма Семена Ивановича, ползая по горам, думал о них… Такие постоянные переключения были… И я уже практически весь спектакль пережил, перечувствовал – в действиях, звуках… Придумывая, пережил. Но это мое видение, конечно.
– А будь это полностью ваше видение, каким бы он был, спектакль? Не с нашим сообществом, например, а с профессиональными актерами, но на этом материале. Было бы интересно поработать над ним уже именно как театральному режиссеру?
– Тут можно поспорить, что такое театральная режиссура. Потому что современный театр сегодня абсолютно разный. Классический театр, документальный театр, вербатим, массовый праздник, театрализованный концерт. Все перемешалось, по-моему. Сейчас, мне кажется, опять идет какой-то большой поиск театральный. Потому что жизнь такая. И театр тоже ищет себя. Ищет, каким ему быть – по жанру, по форме, по виду… И мне кажется, он сейчас всего-всего набирает. Поэтому в последнее время как таковые пьесы я не люблю – они уже заданы, уже имеют какие-то рамки. Может быть, потому что я сейчас занимаюсь много фольклорными вещами. Да, там тоже есть свои рамки, но они какие-то свободные. Вот мы начали про осенний праздник, который Семен Иванович упоминает в одном из писем: «Сходи, Клаву́, на ныл брага…». И из него так логично выходит цепочка, выносит на какие-то мифы, легенды, миропонимание удмуртского народа. И вокруг этого праздника уже так фантазируешь, выстраиваешь… В то время как готовая пьеса, мне кажется, более суховата… А еще, если говорить о моем видении спектакля – я бы, пожалуй, остановился на письмах. Потому что о письмах у меня свое личное эмоциональное ощущение, сложившееся еще три года назад, когда я познакомился с ними во время арт-резиденции. И я бы вообще оставил только письма, цитаты из писем. А остальное – может быть, через пластику, через жесты, через песни…
– И Клаву́ – как такой далекий образ возлюбленной. Да, мы о ней знаем по воспоминаниям родных и тех, кто был с ней знаком – какой она была хорошей и приветливой, замечательной женщиной, женой и матерью, танцевала, пела, учила детей… Но это только по рассказам – ее писем не сохранилось, ее голоса мы не слышим. А в письмах Семена Тихонова она предстает немного таинственно – как далекая возлюбленная, жена, подруга… Ведь даже фамилия у нее в то время была девичья – Мосова, а не Тихонова по мужу. Может быть, еще не поменяла фамилию... Тут действительно, если брать сюжет с художественной и романтической точки зрения, он пишет своей далекой любимой, которая ждет его, порой ревнует… И неизвестно, вернется ли он, встретятся ли они снова? Да, сейчас мы уже знаем, что он вернется, и будут они жить долго и счастливо… Но для пьесы – встретятся ли они?
– Там столько линий!.. И партийный текст о борьбе с гитлеризмом в письме идет-идет, а потом как у него словно что-то прорывается, он уже не может больше – и начинает писать на удмуртском. Мне кажется, там, где он пишет на удмуртском, он становится настоящим… Сложно эту историю делать, все-таки она очень личная. И даже такой вопрос встает: можно или нельзя использовать эти личные письма? Но я все-таки считаю, что, раз эти письма пережили такие катаклизмы, но дошли до нас, оказались здесь и сейчас, значит, пришло их время.
– Мне кажется, роль и выставки, и будущего сценического действия еще и в том, чтобы помочь людям пережить какие-то ситуации, особенно сегодня… А что лично вас задело в этих письмах – и тогда, и сейчас?
– Думаю, человечность. Эта история – и о человечности. Как Семен Тихонов через письма поддерживает свою супругу, своего маленького сына, своих родителей. Как он человечно относится к своим однополчанам, дает им адреса своих знакомых девушек и односельчанок, чтобы они переписывались с ними, потому что знает – письма придают силы. И его письма не сухие… Хотя уже чувствуется, что он порой пишет об одном и том же, и он сам это понимает: «Я уже повторяюсь, прости, пишу какую-то ерунду…» Но вдруг раз – он пишет одно предложение и отправляет розочку. Он живой человек, он не потерялся ни на войне, ни в работе политрука, ни в жизни своей. И не загордился… Он даже как-то прощения просит у нее! Вот это, наверное, меня больше всего зацепило: он не потерялся как человек, как сын, как муж, как друг, как близкий человек… И он говорит жене: не унывай, не унывай! В таких условиях на самом деле можно в уныние впасть. Или стать каким-то таким воином, меченосцем, и пойти бить врага, и ладно, и хорошо… А он сохранил себя. Но, видимо, это в нем было заложено и родителями, и семьей…
– Мне в письмах он кажется скорее закрытым человеком, нежели открытым – может быть, потому что больше пишет о других, нежели о себе, да и через моменты того самого «партийного», пусть и искреннего, текста бывает сложно достучаться до него, и даже через романтичные строки, в которых чувствуется сильное влияние поэтики, литературы того времени. И увидеть его личность при кажущейся открытости на самом деле не так-то просто. Может быть, я неправа?
– Там как раз-таки многое зашифровано, мне кажется. Поэтому, если говорить о художественном спектакле, приближенном к классическому, там его имени и имени Клаву́ вообще можно не произносить, тоже все зашифровать… Режиссер и художник могут придумать свой визуальный образ для автора писем…
– Вот готовая тема для удмуртской – может, и не только удмуртской – драматургии. Жалко, что не сохранилось писем Клавдии, но…
– Но, возможно, так и должно было быть.
– И, сохранись ее письма, наша история была бы другой. И, возможно, исчезла бы ее особая неповторимость, что-то в ней пропало бы.
– Обязательно что-то пропало бы!
…Иммерсивное сценическое действие «Здравствуй, дорогая Клаву́!» состоится в Сепском ЦСДК этой осенью. Следите за нашими новостями!
Текст, фото – Светлана Мальцева
Проект SEP COMMUNITY реализуется АНО KAMA records, победителем конкурса на поддержку Центров социальных инноваций в сфере культуры программы «Эффективная филантропия» Благотворительного фонда Владимира Потанина.
Проект «Здравствуй, дорогая Клаву!» реализуется при поддержке Фонда президентских грантов.
#SepCommunity #ArtSep #Сеп #KAMArecords #Удмуртия #СделаноВУдмуртии #КультураУдмуртии #ИгринскийРайон #Эграёрос #ФондПотанина #эффективнаяфилантропия #НКО #ФондПрезидентскихГрантов