Беда с бабулей. Начало.
Беда с бабулей. Принятие первых решений.
Беда с бабулей. Переезд.
Беда с бабулей. Обустраиваем быт.
Беда с бабулей. Беда не приходит одна.
Беда с бабулей. Безысходность.
Беда с бабулей. Церковь.
Беда с бабулей. Настоящая дружба.
Беда с бабулей. Наконец-то дача.
Посреди этого лета у папы начались проблемы со здоровьем. Сначала он жаловался на сильную усталость, а потом стал задыхаться по ночам. Несколько раз я отвозила его среди ночи в больницу, но каждый раз он отказывался там оставаться. Когда приступы стали слишком частыми, я всё-таки уговорила его лечь в больницу и пройти лечение. Теперь передо мной стояла ещё более сложная задача: лежачая бабушка на руках, маленькие дети и папа, которого нужно навещать в больнице.
Мои соседи по даче - это просто святые люди, которые уже давно стали семьёй. Без их помощи я не справилась бы ни за что. Муж весь день на работе, а мне нужно и детей покормить, и бабушку обслужить, и в магазин заехать, и огород не запустить, и к папе съездить, да ещё и уговорить его не сбегать с больницы. Соседи буквально взяли над нами шефство и помогали кто чем может и помощи этой было действительно много.
Никакого особого диагноза папе не поставили. Врачи лишь укоризненно кивали головой на то, что он курит и, мол, от этого все проблемы. Стандартное лечение дало свои незначительные плоды, и папа вернулся домой. Однако я видела, что симптомы только приглушили, но не вылечили совсем.
К этому моменту лето уже подошло к концу и нам нужно было возвращаться в город. Самочувствие бабушки оставалось без изменений. Она по-прежнему жила в полусне, и только мои ежедневные процедуры заставляли её слегка шевелиться. Ну как шевелиться, иногда она пыталась отмахнуться от меня руками, выбивая то тарелку из рук, то ложку с лекарством. Я понимала, что она делает это неосознанно, но иногда я впадала в такое отчаяние, что слёзы сами лились рекой. Бывает, только переодену, перестелю кровать, а тут нужно это сделать заново… И муж, и дети не позволяли мне находиться долго в таком состоянии. Муж начинал дурачиться и смешить меня, а дети помогали, как только могли и отвлекали, чем умели.
Вернувшись в город, я уговорила папу пройти полное обследование, тем более, что приступы вернулись. Это было очень страшно смотреть как он задыхается и не иметь никакой возможности ему помочь. Я просила врачей уделить особое внимание этому пациенту и, если нужно, назначать даже платные обследования и лекарства. Однако через 2 недели, пройдя снова стандартное лечение, папу собрались выписывать из больницы. В этот раз его состояние даже не улучшилось и в больнице я устроила целый скандал, чтобы его обследовали заново, поставили правильный диагноз и назначили действующее лечение.
В один из ужасных дней диагноз был поставлен и ему отмеряли три, может быть, четыре месяца жизни…
Как же мне было страшно. Я шерстила Интернет в поисках того самого решения, которое в концовке поможет нам сказать: «мы победили». Но сколько бы я ни рылась, я не могла найти такого решения. Да конечно предлагались какие-то волшебные способы лечения, в которые я не верила, поскольку они строились только на выкачивании денег. Все авторитетные источники писали только одно: шансов нет. Помимо всего прочего, вид папиного рака был самый агрессивный и быстротекущий, а самое страшное было то, что он был неоперабельный…
При всём при этом я не могла отвлечься от бабушки, потому что, если я пропускала хоть один день массажа, то у неё появлялся новый пролежень, а если 2 дня подряд я не ходила с ней на руках по квартире, то она начинала кашлять, и угроза воспаление лёгких увеличивалась в разы.
Мои дети, как маленькие тени, ловили те редкие минуты, когда я была не занята. Они старались получить хоть несколько минут полного внимания в день, а муж, мог только наблюдать как у меня сгорают последние нервы. Ему пришлось научиться делать лечебный массаж мне и вставлять на место выскочившие позвонки. Иногда, когда я поднимала бабушку, я чувствовала резкую боль в спине и руки внезапно слабели и немели. Это значило, что какой-то из позвонков выскочил из своего места и его нужно вставить обратно, иначе двигаться невыносимо больно. Тогда я ложилась на пол, и муж «чинил» мне спину. Каждый раз было страшно, что это последний раз и подняться больше я не смогу. Страшно не за себя, а за тех, кто от меня зависит...
Теперь папа постоянно был в больнице, лишь на короткое время появляясь дома. Каждый день я ездила его навещать и привозила домашнюю еду. Из-за лекарств у него был плохой аппетит и мне приходилось выдумывать всё более необычные блюда, чтобы заинтересовать его. Для того, чтобы папе было не так скучно, мы купили ему планшет и закачали туда много книг, которые ему было интересно почитать. Лишь один раз за всё время я не приехала навестить папу, и то, потому что у меня была температура под 40 и я физически не могла сесть за руль.
У меня появился огромный страх, что папа и бабушка могут умереть в один день. Каждое утро начиналось с того, что я слушала дыхание бабушки и сразу звонила папе в больницу или шла на кухню, если он был дома. Папа почти перестал спать…
Шли недели. По совету друзей, из-за границы мы покупали довольно дорогие лекарства, которые хотя бы делали приступы не такими сложными. Мои друзья помогали мне раздобыть детское питание для бабушки там, где это было бы дешевле, вместе со мной по всему городу искали лекарства и старались морально меня поддерживать. Кстати, этот период показал кто действительно готов помогать, а кто готов лишь только сочувственно покачать головой.
Новый год мы встречали вместе. Бабушка, как всегда, лёжа в своей кровати, папа уже почти без волос после химии и наша маленькая семья, которая готова была сражаться за каждый день, проведённый вместе. Мне было невыносимо думать, что каждый день я теряю двух самых близких своих людей и я бессильна что-то изменить. Наверное, это был самый страшный Новый год в моей жизни, потому что я понимала, что этот Новый год будет последним, который мы встретим вместе…
Продолжение следует...