В нашей рубрике «Искусство о войне» военный искусствовед Дмитрий Селезнёв (Старый Шахтёр) продолжает разбирать картины.
Давно не было живописи в наших обзорах. В прошлый раз я разбирал полотно Дайнеко, а в этот раз поговорим о картине «Клятва Горациев» французского художника Жака Луи Давида, написанной в 1784 году.
В её основу лёг эпизод из истории Древнего Рима конца VI века до нашей эры, когда за лидерство в Латинском союзе соперничали два города – Альба-Лонга и, собственно, Рим, тогда ещё молодой город. Об этой розни писали древние историки Тит Ливий и Дионисий Галикарнасский.
Времена были стародавние, многое решалось откровенным насилием. Но это была не война народов, а по сути междоусобица – население Альба-Лонги и Рима не отличались друг от друга по крови, все были латинянами, более того – многие семьи эти двух городов были связаны родственными узами. Это как если бы братки Донецка и Днепропетровска решили друг с другом перетереть за сферу влияния. Итог известен – название города Альба-Лонга слышали разве что те, кто знаком с трудами Тита Ливия, а Рим у всех на слуху, мы до сих пор спустя тысячелетия ездим туда на экскурсии. Всё решилось в схватке братьев Куриации и братьев Горации, чью клятву мы видим на картине Давида.
По началу соперничество городов выражалась в мелких стычках и взаимных грабежах. Антагонизм нарастал, и в конце концов поводом к войне стал инцидент, когда альбанцы и римляне увели друг у друга стадо овец. Предварительные переговоры ни к чему не привели, противоречия оказались неразрешимы. Города собрали войска и забили стрелку. Чтобы крови много не проливать (братва, не стреляйте друг в друга) решили замять дело одним поединком. Но победитель получал всё, не только отары овец, но и подчинение проигравшего.
Сборную Рима представили трое близнецов Горацио, Альба-Лонга тоже выставила бригаду из трёх братьев Куриацио. Все молодые люди – отважные, лучшие из воинов. Причём, Горацио и Куриацио пригодились друг другу двоюродными братьями, их матери были родными сёстрами. Но в древности в вопросах власти это роли не играло, родство могло служить даже отягчающим обстоятельством. И не в первой пошёл брат брата убивать.
Когда схватка достигла своего апофеоза, Куриацио вели в счёте 2:0, в живых оставался только один из Горациев по имени Публий. Но все альбанцы были изранены и устали, а Публий сохранил силы. Римлянин перегруппировался и предпринял манёвр быстрого отступления – попросту говоря, обратился в бегство. А потом по одиночке убивал всех догонявших. 2:1, 2:2, счёт выровнялся, и 2:3 – последнему Куриацио он пронзил мечом выю.
Досталось от Публия и «зрителям на трибунах» – увидев, как Камилла, его родная сестра, убивается по одному из Куриацио – тот был её женихом – разъярённый победитель воссоединил пару.
Так как поединок послужил возвеличиванию Рима, эта история нашла отражение не только у древних хронописцев, но и в искусстве. Вот, например, фреска итальянского художника Кавалера д’Арпино (1568-1640), которую сфотографировал в одном из музеев на Римском форуме.
А вот «Смерть Камиллы, сёстры Горация» (1824 г.) русского живописца итальянского происхождения Фёдора Бруни. Её можно найти в одном из залов Русского музея Санкт-Петербурга.
Мы же вернёмся к «Клятве Горациев» Жака Луи Давида, картина висит в Лувре, Франция, Париж. Возможно, имя художника кому-то и неизвестно, но многие вспомнят его картину «Смерть Марата» (1793 г), она была в советских учебниках и иллюстрировала события великой и кровавой Французской Революции 1789 года.
«Клятву Горациев» Давид написал накануне грандиозных потрясений в 1784 году. В центре картине мы видим отца Горациев, он поднял и протягивает сыновьям ворох, связку мечей (не мир принёс я вам, но меч!). Отец – основополагающая фигура, он символизирует Отечество, Родину, на латыни patria – страна отцов. Сыновья решительно тянут к patria и мечам руки в римском приветствии (том самом, которое возьмут потом себе фашисты).
А справа, за спиной отца, изображены мать, жена, сестра, дети Горациев. Они в тревоге и печали, они предчувствуют гибель родных и близких. Жена одного из Горациев была, кстати, ещё и родной сестрой Куриациев – как всё драматично переплелось!
Фигура отца в центре композиции разделяет картину на двое, позади него мирная жизнь, впереди – война. Горации идут убивать своих кузенов, по факту из-за овец, а по смыслу ради будущего Рима. Посмотрите, каким воодушевлением они объяты, как резко, уверенно и синхронно Горации вскинули руки! Да это ведь мобилизационный плакат! Мобилизация! К оружию! Все на защиту Родины! Дай нам мечи, папа, и мы убьём их всех! Мы клянёмся победить или умереть! Да, это картина-плакат.
Но, как известно, военная операция Горациев не прошла гладко, из трёх братьев вернулся только один.
Художник Жак Луи Давид тоже был пылким человеком, как и герои его картины, он был патриотом своей страны. Его произведение стало пророческим. Давид и сам участвовал впоследствии в революционных событиях, рисовал героев тех лет, и чуть не попал под нож гильотины («окошко кассы» на французском жаргоне). Потом он был очарован Наполеоном, рисовал французского императора, при котором на европейских полях сражений сложили головы множество отважных и молодых, как братья Горацио, французов.
*наш проект существует на средства подписчиков, карта для помощи
4279 3806 9842 9521
