Для туристов, гуляющих по израильскому городу Хайфа это скромный памятник с двумя вертолетами, да еще и с надписью на иврите не имеет особого смысла. Что-то про авиацию, скажет средний турист и пойдет дальше. Но для меня этот памятник имеет особый трагический смысл. Заметили там дату, 4 февраля 1997 года? Это мой день рождения. Точнее сказать, это мой второй день рождения.
В ту пору я был солдатом в израильской армии. В тот день, 4 февраля 1997, был мой двадцатый день рождения и находился я в на юге Ливана в одной из воинских частей. Но не суждено было мне его отпраздновать, поскольку со службы меня на побывку в связи с днем рождения домой не отпустили. Мы ехали в бронированном грузовике, проведя на передовой несколько недель, и теперь возвращались в Израиль. Взамен доставляли новых солдат на смену вернувшимся. Надо сказать, что некоторые, особенно везучие, летели вертолетами. Это быстрее и прикольнее.
Я уже и не помню, по какому принципу решали, кому трястись на грузовике много часов, а кому лететь. Лично мне летать на довелось ни разу. А другие ребята летали постоянно. Один из них, русский парнишка (по понятным причинам не буду указывать его имя, ниже поймете почему) даже шутил "Санёк, не обижайся, но рожденный ездить - летать не может". По-дружески шутил, разумеется. Он как раз в тот вечер летел на вертолете. Лучше бы он поехал на грузовике.
В тот день, часов в семь вечера, я как раз следовал из Ливана на маленький военный аэродром "Механаим", что неподалеку от городка Цфат. Едем, вдруг слышим взрыв, а потом еще взрыв.
Но далеко, в нескольких километрах. Мы еще решили, что ливанская Хизболла обстреливает. Такое периодически случалось. Помню, как сидевшему рядом со мной капитану позвонили на сотовый телефон. Ему сказали, что упали вертолеты, вроде как летевшие с солдатами в Ливана. Мы доехали до авиабазы в "Механаим" где-то через час. И там узнали, что те взрывы были не совсем взрывами, а столкновением и падением двух военно-транспортных вертолетов Яссур (CH-53 Sea Stallion). Все 73 бойца находившиеся на их борту погибли. Из числа погибших бойцов я в лицо знал примерно треть, а двое были довольно близкими приятелями.
С тех пор прошло 25 лет. А они, мои товарищи так и остались двадцатилетними навсегда.