— Стоооой! - юный голосок охватил большое, зеленое поле и рассеялся возле могучего леса. - Не улетай!
Среди одуванчиков и будто стриженной травы стояла маленькая, хрупкая девочка. Она со слезами на глазах провожала алый воздушный змей с длинным ленточным хвостом, что неустанно, потокая порывам ветра, уносился в сторону леса. Девочка уже знала, что точно хочет его вернуть и решительно зашагала желтыми сандалями попутно поправляя свой такой же желтый сарафан.
— Вернусь к ужину! Совершенно точно! - малышка вытерла слезы, улыбнулась и переступила порог лесной тропы.
Вокруг все пахло спящими светлячками и согревшимися на дневном солнце листьями. Легкая прохлада скрытой от лучей земли мягко окутывала ее голые пальчики. Девочка знала куда именно ей идти, всегда знала откуда и почему, всегда знала зачем и когда, и с этим чувством лихо пропускала за свою спину березы и ели. Тропа вела ее то прямо, то заставляла обходить высоких древесных старцев, то показывала еще крошечные разноцветные сыроежки.
— Иду я, значит, полчаса. Ужин через час. Это получается.. Это получается, что.. - девочка остановилась удивленно оглядевшись - А где же тропинка?
И действительно, заглянув за каждый кустик, за каждое молодое деревце, за каждую ягодку, девочка не могла разглядеть потерянную тропу.
— Вот это новости! Мама, что-то говорила, про «стоять и ждать, пока меня не найдут».. Стоять не хочу, буду ждать сидя.
Малышка присела, сняла свои желтые сандали, облокотилась на ствол невысокого дуба и перебирая пальчиками траву пела любимую мелодию, вспоминая мамин голос. Где-то на высоких ветвях ей подпевали птицы и веки девочки, постепенно тяжелея, медленно сомкнулись уводя ее в глубокий сон.
Ей снилось, как ветер шепчет по ее бархатным щекам, а добравшиеся до кожи лучи нежно щекотят ее уши. Лес излучал спокойствие и заботу, как вдруг за парой десятков берез послышался тихий стон. Он будто просил прийти и успокоить его. Девочку охватило непреодолимое желание немедленно увидеть виновника пробудившего в ней любопытство и встав, в тот же миг побрела голыми ножками на зов, даже не взглянув на забытые сандали. Стон нарастал вместе с шагами девочки и ее большие глаза все ярче наливались непреодолимым желанием узреть большого или маленького, высокого или низкого, пушистого или голого «некто». И вот, зацепив волосами последнюю ветку отделяющую ее от цели, она увидела совершенно удивительную картину.
Среди густой травы лежит алый воздушный змей потерявший в пути часть своего длинного, красивого хвоста. Рядом, закинув большие, сильные лапы на глаза сидит пламенем объятый волк с длинными, будто сотканными из старых корней, рогами. По его горящим щекам медленно катятся алмазной гущей слезы оставляя за собой волны дымящегося пара. Девочка ждала страх, но вместо него пришли сочувствие и боль, настолько пронзительные, что она не задумываясь схватила волка в объятия. Пламя тут же сменилось водой, взорвалось в разные стороны и полностью окутав их, мягко шумело узорами. Волк больше не плакал. Он оторвав лапы от глаз крепко прижался к малышке и издал добрый, удовлетворенный рык. Затем медленно отпрянул, посмотрел на девочку взглядом благодарной любви цвета ясного неба и подбросив ее к себе на спину, взял в потертые зубы ее алый воздушный змей. Девочка легла на волка и мысленно разрешила ему бежать. Бежать так быстро, как ему это было нужно. Бежать таким путем, каким он больше всего желал. И мимо помчались уже знакомые березы, молодой невысокий дуб с забытыми у корней сандалями и потерянная тропинка так соскучившаяся по уверенности девочки.. И вот, волк, словно ястреб вылетел из лесной чащи и приземлившись на поле с будто стриженной травой улыбнувшись исчез..
Девочка проснулась среди уже уходящих лучей засыпающего солнца. Возле голых ножек лежал алый воздушный змей.
— Кажется, я еще успеваю к ужину.
