На уличном прилавке увидела вчера итальянские деревенские персики, именно такие как люблю, не безупречно повторяющие друг друга обитатели супермаркетов идеальной формы, цвета, откалиброванные по массе и цвету от которых веет конвейером и большими складами-холодильниками.
Мои любимцы пахнут солнцем и горячей землей, и чуть-чуть сеном, разные как дети в классе, какие-то самодовольные и побольше, к ним сама тянется рука, а какие-то поменьше, скромно спрятались в уголок ящика, их надо разглядеть и заметить.
Одни чуть приплюснуты с полюсов и напоминают крошечные тыквы, а другие смело выставили носик и похожи в профиль на сердечко с романтических открыток, иногда один бочок чуть больше другого, а бархатистая кожица рассказывает нам целую историю жизни, с крошечными точками от веточек и бледными пятнами там, где наш малыш был закрыт соседним листом.
Купила, сколько смогла унести, сходила в холодный душ, заварила крепкий улун с молоком, нарезала аккуратными дольками, косточку бросила в огород (а вдруг) и вот оно, то что среднеазиатские быстроглазые торговцы называют "наполовину сахар, наполовину мёд".
Первый же укус парализует рецепторы нереальной сладостью, требует запить горячим чаем, чтобы не умереть от счастья сразу.
Такие фрукты нельзя на бегу и тем более в одиночестве, тут нужна близкая компания, чтобы разделить этот чудесный неповторимый вкус, подкладывать друг другу самые сочные кусочки, подливать свежего чая и отложить в шкатулку общих счастливых моментов и вызывать потом в памяти "а помнишь".
Никому больше не сможешь описать донести дать эту глубину переживаний, сложившуюся из середины жаркого дня, босых ступней на плиточном полу, мокрых волос и неправдоподобно желтой, чуть пронизанной красными прожилками, слаще первого поцелуя мякоти.
Дети прибежали вечером из лагеря, оценили сладость, заели острым сыром, чтобы сбалансировать вкус и убежали дальше по своим детским делам, наутро потаскали из холодильника добрую половину пакета, съели жадно глядя в Тикток, закономерно не испытали и десятой доли той моей вчерашней летней итальянской мистерии.
Никакие фотографии, сделанные на телефон неумелой рукой, не раскроют таинства этого момента и не позволят зрителю присоединится к этой вспышке счастья.
Момент этот невозможно ни продлить, ни повторить, чай на дне кружке уже не такой горячий и крепкий, а персик, полежавший в холодильнике, безвозвратно теряет свой солнечный заряд.
Можно только бережно зафиксировать в памяти, с осторожностью обложить ватой, как старинную елочную игрушку, полюбоваться на трещинки, и аккуратно закрыть коробку.