Когда нас детьми привозили на каникулы в деревню, самым замечательным днем недели была пятница. В этот день мы с сестрой убирались в горнице с особой тщательностью, более старательно поливали огород (чтобы бабушка забыла все наши недельные косяки и похвалила перед родителями, приезда которых мы с нетерпением ждали вечером). Бывало, что крыльцо намывали по нескольку раз.
Нетерпеж был такой силы, что мы то и дело вставали ногами на скамейку у палисадника, вглядываясь за деревню, в даль далекую. Там, средь безбрежного зеленого поля, тонкой ниточкой едва проглядывалась тропинка. Время от времени на ней появлялась большая движущаяся точка. Это были люди, что пешком несколько километров шли с автобуса до деревни.
Свою, именно свою (люди шли в разные дворы) "движущуюся точку" мы различали всегда и стопроцентно. Она была самой большой. Мои родители, родители сестры, родители моих двоюродных братьев... Даже дед, зрение которого оставляло желать лучшего, всегда точно определял, к нам идут люди, или в другой двор.
Он прикладывал руку "козырьком" к глазам, закрываясь от солнца, недолго вглядывался, потом, затягивая самокрутку, бархатным голосом произносил: бегите встречайте, наши...
Это было своеобразным разрешением - можно было бежать вниз деревни, через мост, на поле, и там на тропинке обняться с родными! Забрать у них более легкие сумки, вытащить из них вкуснющий пряник или карамельку, тут же всё понадкусывать и счастливейшими продолжать путь.
Не передать словами ту радость, которую дарили эти минуты встреч. Рот не закрывался. Мы наперебой рассказывали взрослым все недельные новости сразу. Про огород, корову, телят, цыплят, бабушку и дедушку... Родители, слегка уставшие, улыбались, удивлялись, переспрашивали нас и всегда находили добрые слова. Это было счастье... Наше детское настоящее деревенское счастье!
Вот таким теплым, милым, добрым, вкусным был каждый летний деревенский вечер пятницы!!! Суббота проходила в хлопотах - взрослые приезжали не только повидаться с нами, но и переделать кучу дел - вспахать, посадить, починить... А в воскресенье мы уже провожали своих дорогих людей и начинали заново отсчет дней недели.
И вот однажды в пятницу с самого утра шел дождь. К обеду он усилился и дед стал тихонько подводить нас к тому, что, возможно, родители сегодня не приедут. Мы с сестрой были типа "уже большими" и по определению должны были все понять, а вот с двумя малявками (наши двоюродные братья) было сложнее. Как выражался дед - взгрустнут мальчонки до слез, когда узнают.
К вечеру гроза не просто разошлась, а расплясалась во всю свою мощь и силушку - с пугающей молнией и громом. Стало более чем понятно, что сегодня ждать родных не стоит. Такого темного летнего вечера я не помню. Обычно в это время еще можно было газеты на крыльце читать. Но на небо словно накинули огромную темную шаль...
Казалось бы, пустяк - приедут завтра утром. Но было немного грустно. Нет, вру, было много грустно. Как могли, мы с сестрой выжимали из себя улыбку и отвлекали малых от этой темы. Получалось с переменным успехом.
Дождь лил стеной, мы сидели у окна и с грустью смотрели на лавочку - наш опустевший "наблюдательный пункт". Бабушка в дождевике встречает коз и коровушку. Худенькую, ее буквально сдувает с ног, но держится и ведет скотинку домой. Еще и нам рукой помахала...
Дед посматривал на часы, что без устали тихонько тикали на стене, и мы без слов понимали, о чем он думал - пришло время приезда вечернего автобуса. Сейчас родители бы вышли на остановке и четырнадцать километров чапали пешком! Эх, если бы тогда служба такси работала, как сейчас...
Несмотря на то, что я всегда очень ждала гостинцы из города (деревенский магазин был не так богат на вкусняхи), сейчас была более чем согласна на просто обнять мамочку с папочкой. Без гостинцев. Просто соскучилась... Даже дедушкино "вот повезло вам нынче, девоньки, огород поливать не надо" особо не радовало. Было бы такое вчера или завтра - вот это была бы радость!
Но по статусу "уже большой" я продолжала любыми путями отвлекать внимание малышей. Это было для нас с сестрой негласным, само собой разумеющимся партийным поручением от деда. А у него, видимо, было не менее партийным поручение от бабушки - отвлекать и развлекать нас. Сама бабушка, ни от кого не получая поручений, успевала и нас добрым словом отвлечь, и в хлеву похлопотать, и дома по хозяйству посуетиться.
Так и коротали вечерок. Дождик продолжал стучать в окно и стекать по стеклу, заигрывая с нами. Дождались, когда бабуленька подоит корову, собрались вечереть. Намечался "романтический ужин при свечах". Хотя гроза немного и стала стихать, свет включать ни-ни, телевизор тоже. Тем более, вскоре во всей деревне электричество и вовсе отключили. Собрали ужин, уселись. Стол был богатым, с пирогами и котлетами - гостей же ждали. Но я больше всего любила картошечку из чугунка! Возьмешь горячую, покидаешь из ладошки в ладошку, подуешь, кожуру почистишь, в соль крупную макнешь и... с холодным кислым молочком, да хрустящим свежим хлебушком!
Вдруг в сенях послышался женский голос. Соседка что-ли в такую непогоду? - подумала я. Но тут же слышу четко различимый мамин голос: Лида, что-то я дверь в темноте не найду. И ответ тети Лиды (мамы моей сестры) - тут, тут, где-то, Валя, я тоже ширкаю по стене, ручку стараюсь нащупать.
Мы с сестрой переглянулись, чтобы удостовериться, что это не глюки. Приехали!!! Они приехали!!! Сорвавшись с дивана, мы понеслись к двери! Тихо! Тихо! Сейчас по лбу им отматыжите! - крикнул вслед нам дед (выражения у него всегда были не совсем словарные, но чёткие и понятные) - как откроете дверь наотмашь, так и лупанете обеих зараз.
Оказалось, не обеих., а троих. Моя тетушка Таня тоже уже пробиралась в сенях сквозь тьму.
А ведь и лупанули бы на радостях то! Если бы наши мамочки на секунду раньше нас в кромешной темноте сеней сами дверь не нашли.
- Вы не ждали нас? А мы приперлися... - сказала с улыбкой мама, протягивая руки, чтобы меня обнять. Это было чудо! Просто необыкновенное чудо! Малышня аж на минуту застыла, не понимая, почему им весь вечер твердили, что взрослые и конфеты с пряниками приедут не сегодня, а завтра утром.
Даже невозмутимый в плане эмоций дед удивленно спрашивал - как? откуда вы нынче? не побоялись такого светопредставления? почему одни? где мужики?
Когда градус эмоций радости чуть снизился, женщины рассказали, что в Саранске не было такой грозы, просто весь день шел тихий дождь. И они тронулись в путь! Когда приехали в Ромоданово (до нашей деревни Вырыпаево автобус тогда не ходил), увидели всю красоту и прелесть летней грозы. Но отступать было уже некуда, автобус то был последний и обратно не шел. Да и сумки ломились от гостинцев. А уж про желание обнять детей, вообще помолчим. Подумаешь, какие-то четырнадцать километров под дождем и красивой черной тучкой! Ерунда!
- Так бы и похряпали пешком по разгвазданной дороге? - не унимался дед.
- Так бы и похряпали. Завтра то тоже дождь по прогнозу.
- Но там хоть утрась, а не вечер!
- Понятное дело, но уж тронулись, надо было идти.
- Так вам бы и сейчас еще половину пути чапать, если не больше.
- Больше! Пришли бы к полуночи, напугали и разбудили вас!
- Мы не из пужливых! - не унимался дед. Солью по одному месту из берданки получили бы в темноте, как минимум.
- Откуда она у тебя, дед, берданка то?
- Так он же дён пять назад две штуки ребятишкам из дерева вырезал - улыбаясь, сказала бабушка. Все засмеялись.
Дед, всегда сам любивший посмеяться, был непробиваемо серьезен. Робяты ( ребята - его сыновья, наши отцы) в городе остались? Или с вами?
- С нами, с нами! Скоро будут. И мама рассказала, как дело было. Толька (отец мой) велел стоять всем на остановке под крышей, сам пошел машины ловить. Мало кто хотел до деревни круг делать. Ни за какие деньги. Но повезло. Просто чудо какое-то. Остановил очередную машину, там сын Кузьмича (наш деревенский житель) с женой, как раз в Вырыпаево едут. Три места сзади, вот нас, женщин, первым рейсом и отправили. До моста он нас подбросил, дальше ему не проехать. А здесь уж мы по деревне сами дошли. Пообещал жену высадить и снова за нашими мужиками поехать. Так что скоро будут!
Дед радостно засуетился (теперь всё стало понятно, а больше всего он любил четкость и ясность происходящего). Говорит, самогоночки для компрессу или медку надо к деньжатам приложить. Отблагодарить, так сказать, доброго шОфера то. Именно шОфера, а не шофЁра. А мама сказала, что не возьмет он. Ни деньгами, ни самогоночкой. Пока нас вез, мы уж ему на радостях как только деньги не подсовывали. Не обижайте меня, говорит, не возьму. А вот мужиков ваших на следующих выходных попрошу в одном деле - строительстве бани - помочь, украду их на пару часиков. В одном тяжелом моменте физически не осилю, они и подсобят гурьбой.
Дед сказал, что правильная хозяйственная хватка у мужика. Мол, сами договорятся, пока едут. Бабушка стала заново хлопотать у стола, успев незаметно, за шторкой у икон, по-своему тихонько поблагодарить за всё Господа...
Мамы переоделись и стали еще более своими что-ли. Милыми, простыми, деревенским, мягкими.
Мы распаковывали сумки. Ну еще бы! Был настоящий чудесный праздник не только души, но и живота. На то, чьи именно это были сумки, никогда не смотрели. Нас так приучили - в еде всё общее, до последней конфетки - поровну!
Вскоре дали свет. И почти одновременно с этим в дом как большой луч солнца зашел отец. Наряднющим каким-то он мне показался! Градским франтом.
И, еще не зная, что эту фразу чуть ранее уже произнесла мама, с улыбкой во весь рот сказал: ну что, не ждали нас? А мы приперлися!
- Ждали! Еще как ждали, папка!
