«Ты так не сделаешь, – прошептала совесть даже не в голове, а где-то в сердце. – Ни за что не поверю, что ты спокойно отправишься домой смотреть фильм с детьми! Да ты даже расслабиться не сможешь! Не ври себе. Может, не стоит откладывать то, что ты в любом случае сделаешь?»
Да, Элька знала, что она не сможет проигнорировать просьбу Игоря Альбертовича. Тем более что она уже пообещала прийти. Закрыв свой кабинет, Эля спустилась вниз и сообщила Никите, что домой они пока не идут. Тот удивился и молча ждал, когда Элька сама расскажет в чём дело.
С тех пор как он вернулся из похода, если можно так назвать их блуждания, он ещё ни разу не ночевал у себя дома, а буквально поселился дома у Эльки, словно боялся, что если оставит её одну, она передумает, снова исчезнет и перестанет отвечать на звонки. Впрочем, дома никто не возражал. С утра Ира даже переехала в комнату к Ульяне Львовне, освободив им Элькину спальню.
- Что ей нужно? Ещё гадостей наговорить хочет? – недовольно спросил Никита, так и не дождавшись пояснений. Он прочёл письмо от соседки и подруги, и был шокирован скорее тоном письма, чем тем, что Женя родила Свету от Лёни, заявив, что есть в них что-то схожее. Оба меркантильные, мелочные и мстительные.
- Зачем тебе идти? – снова спросил Никита, видя, что Эля слишком задумалась, чтобы ответить ему. А он терял терпение. – Пусть радуется, что не погибла в том доме во время его разрушения! Наговорила тебе гадостей, уехала, прихватив твоего бывшего мужа и свою недалёкую дочурку… Нет, за это ей спасибо, конечно. Что ей ещё от тебя нужно?
- Понятия не имею. Ты иди домой, отдыхай. Я освобожусь и приду.
- Нет, – отрезал он. – Я тебя одну туда не отпущу. С тобой пойду. И пусть только попробует снова тебя оскорбить!
Эля спорить не стала. Слишком устала за день. Или за жизнь? В голове была путаница из бесконечного количества мыслей, задач, чувств, эмоций. Хотелось снова очутиться в скромном дворе Джавала и помолчать. Элька не была приверженкой всяких йог и медитаций, но атмосфера во дворе индуса располагала к отдыху. Сейчас она не могла прийти туда. Ноги несли её в сторону больницы.
По дороге она позвонила детям и расстроила их, что вечер кино придётся перенести. Выслушав претензии и жалобы со стороны Глаши, бурчащего на фоне деда Васю, она убрала телефон и подумала, что впервые хочет поменять свою жизнь. Причём самым кардинальным образом. Она хочет выдохнуть, остановиться. Пока она ещё достаточно молода и здорова, хочется ощутить вкус жизни, решать лишь мелкие житейские трудности.
«Не взвалила ли я на себя непосильную ношу? – подумала Элька. Они с Никитой шли пешком, держась за руки и наслаждаясь прохладой ночи. Идти в тишине, каждому в своих мыслях, им было комфортно. Только сейчас она осознала, насколько прикипела к Никите. Насколько он важен в её жизни. И как хорошо просто находиться рядом. – Может, пора подумать и о себе?»
Какие-то мысли по этому поводу у неё были, а вот времени как следует их обдумать не было. Даже сейчас, когда можно было бы дорогой поразмышлять о чём-то своём или просто поболтать с Никитой, отвлекаясь от забот прошедшего дня, она идёт в больницу к Жене! Внутри нарастал бунт против самой себя.
- Пришла, – буркнула Женя, едва Эля вошла в скромную, но одноместную палату. Видимо, её выделили ей за заслуги перед больницей. А может, Женька настолько буйно себя ведёт, что её пришлось изолировать от других пациентов? В коридоре, возле приоткрытой двери палаты, остался стоять Никита, а рядом с ним медсестра и крепкого телосложения санитар.
Женя выглядела не очень. Всклоченные, спутавшиеся волосы, синяки под глазами, но самым страшным был взгляд: тяжёлый, отчаявшийся. Она постарела лет на пять, если не больше и действительно выглядела безумной.
- Что хотела? – спросила Эля, даже не делая попытки подойти ближе. Она осталась стоять возле двери.
Откинув одеяло и обнажив ногу в гипсе, Женя села на кровати.
- Поговорить хочу. Можешь ближе подойти, не накинусь. Хотела бы тебе что-то сделать, давно бы сделала. Отравила бы или пырнула бы ножом. Что, подруженька, шокирована? Правильно, потому что ты дурой была, дурой и останешься. Нельзя к людям хорошо относится, потому что нет их. Люди – звери.
Элька молчала, даже не думая подходить ближе. Её не задели слова соседки. Она выслушала их без всякого отклика в своём сердце. Да и не верилось, что медсестра, столько лет с трепетом ухаживающая за больными, всё это время лишь прикидывалась хорошим человеком.
- Не смотри на меня так выжидательно! Прощения просить не собираюсь. Я написала, что написала. Всё, что думала и чувствовала. И много лет это во мне копилось, чтобы за пару дней я своё к тебе отношение изменила.
- Зачем тогда звала? Почему ты вернулась? Что тебе нужно?
- Лёню арестовали, шкатулку забрали. Знаешь уже небось? Вернулась я не из-за этого. У меня и свои накопления были, я могла бы остаться в большом и более цивилизованном государстве. Что такое Тутания? Игрушка в руках фанатиков! Утопия! Рано или поздно здесь всё рассыплется, останутся только руины.
- Ну так и оставалась бы в «цивилизованном» государстве, – равнодушно сказала Элька. Эти слова её задели. Пока она жива, она будет биться за сохранение и процветание Тутании.
- Да, могла остаться. Медсестра везде себе работу найдёт, но я приняла решение вернуться и собрать нормально вещи. Всё забрать, пока не растащили. Уезжали-то мы в спешке. А уже потом спокойно уехать и начать новую жизнь. Вот только…
- Что? – спросила Эля.
- Света…
Женя выдохнула имя дочери и совсем изменилась в лице. Побледнела. Элька испугалась и уже хотела было крикнуть медсестре, чтобы та вошла, но соседка моргнула раз, другой и продолжила:
- Света деньги мои прихватила и свалила куда-то, – с трудом выдавила из себя Женя. – Мы вместе возвращались, и пока я спала, она вышла на какой-то станции. Проводница не запомнила на какой, говорит, сама сонная была. Видела, что та с сумкой по перрону шла, но не придала этому значения. Вот так, меня ограбила собственная дочь! Она ещё так молода, так неопытна! Без образования, нормального стажа работы, без знакомств… Вот куда она пойдёт?
И она всхлипнула.
- Я вернуться хотела в Россию, её поискать, а ближайший поезд только на следующий день. Что делать? Я пошла домой, а там окно открыто. В моей квартире! Это ты была?
- Нет.
- Я не хотела тебя видеть, – зло сказал Женя. – Думала, ты у меня сидишь, караулишь. Или кто-то из твоей чокнутой семейки! Знала, что ты начнёшь мне мораль читать! Ты такая доставучая бываешь, просто ужас! Будешь петь мне, что мы же подруги, что Лёня козёл. И я же не возражаю. Козёл! Но он мой козёл. Поняла?
Она перевела дыхание и продолжила:
- Думала, ты в моей квартире ошиваешься. Слёзы льёшь или меня ждёшь. Вот и пошла в этот чёртов дом, перекантоваться, чтобы тебя не видеть. Да я вообще никого видеть не могу! Жоржина ещё эта, сплетница проклятая, по-любому бы сразу же пришла выспрашивать! А дверь ей не откроешь, что, думаешь, она уйдёт? А как бы не так! Накось, выкуси! Под дверью сядет и будет ждать. А в заброшке никого. На третьем этаже нашла диванчик, прикорнула. Кто же знал, что здание, столько времени стоявшее, вдруг рушиться начнёт?
- Ты осознаёшь, что тебя завтра будут допрашивать?
- С какой радости? – спросила Женя удивлённо. – Я законы не нарушала!
- Кража шкатулки. Я написала заявление.
- Это не ко мне: Лёня своровал с него и спрашивайте, – фыркнула она. А Эля поняла, что Женя и сама не понимает, любит она Лёню или нет. Разве может она, с такой лёгкостью сваливать на «любимого» все грехи? «Они друг друга стоят, – подумала Элька. – Просто два сапога пара!»
- От меня-то ты что хотела? – спросила она.
- Найди Свету! – требовательно заявила Женя. Словно приказ отдала! – У тебя же есть знакомые в России! Есть родственники Лёни и Ульяны Львовны! Они и её родственники тоже! Пусть отыщут её! Пусть помогут! Меня выпишут не раньше, чем через две недели. И перелом нескоро заживёт, да и чёрт с ним! Я за дочерью и на одной ноге поскачу. Но две недели! Она же обязательно во что-нибудь вляпается! Ты обязана мне помочь, слышишь? Всё из-за тебя!
Эля молча развернулась к двери. Ей просто тошнило от того, насколько противно было всё выслушивать.
- Ты найдёшь её? – истерично закричала Женя, вскакивая с кровати и тут же обратно падая.
Остановившись у самого выхода и не поворачивая головы в сторону бывшей подруги, Элька ответила:
- И не подумаю. К Ульяне Львовне сама обращайся, если хочешь. Нечего из меня посредника делать! Но раз ты меня позвала, отвлекла от семьи, то послушай, что я тебе скажу, – Эля развернулась на каблуках и снова уставилась на соседку. – Света уже взрослая. Хочешь, пиши заявление в полицию. Стефан поможет с обращением в посольство. Её отыщут, но если она не захочет вернуться к тебе, никто не заставит её это сделать. По закону она совершеннолетняя.
Женя взвыла, а Элька покинула палату. Она посмотрела на Никиту и поняла, что тот всё слышал. Молча, взявшись за руки, они быстро зашагали по пустому коридору в сторону выхода, а им вслед доносились вопли Жени, напоминающие крики раненого животного.
***
Следующие три дня стали настолько насыщенными, что Элька и сама не верила, что всё это происходит наяву. Вроде ещё недавно она не знала, где найти желающих вести бизнес в Тутании, а теперь дверь в её кабинет просто перестала закрываться. Да и смысла нет её закрывать: между приёмной и кабинетом бесконечно ходили Ирина, Аркадий Семёнович, мистер Стивенс, присланный вместо мистера Дэвиса, а ещё Арина – новая помощница и секретарша, Ульяна Львовна, Василий, Никита и даже Петька.
Элеонора Михайловна проводила бесконечные переговоры в онлайн-формате. Информация о Тутании как-то разлетелась по бизнес-кругам, и теперь многие интересовались возможностями этой маленькой и удивительной страны.
- А как ты хотела? – спросила Ира, когда Эля вслух удивилась потоку желающих с ней пообщаться. – Ты сейчас работаешь с крупными капиталами. Остальные пронюхали, куда те денежки вкладывают, и теперь прощупывают почву в страхе упустить хорошее капиталовложение. Цель всегда одна: не просто заработать деньги, которых и так много у таких людей, а именно сохранить и преумножить. Деньги как наркотик. Привыкаешь их зарабатывать много, уже не можешь остановиться. А Тутания – это что-то новенькое.
Эля смотрела на неё и не верила, что считала Ирину недалёкой и избалованной девушкой. И первое впечатление о ней было не самым приятным. Да и вела она себя совсем не так, как сейчас. Вместе с Лёней из неё исчезла наглость, злость, споры, скандалы, разборки.
- Ты совсем не такая была, – заметила вдруг Эля. – Критиковала меня, относилась с презрением. Капризничала.
- Я беременная была, – улыбнулась Ирина. – Да и Лёня накрутил, какая ты вредная и стервозная! Всё время повторял, что ты мне завидовать будешь и пакостить. Так что я любое твоё действие в штыки принимала. Сейчас, когда я уже во всём разобралась, я сижу и думаю: почему ты нас не выставила? Я бы так не смогла! Приди ко мне Лёнчик спустя столько лет, я бы вмиг по лестнице спустила! И спущу, если посмеет заявиться! Нужен он мне после всего? Нет! А к тебе он завалился ещё и с беременной женой! С ума сойти, ну и выдержка у тебя!
- Ты забываешь, что я живу с Ульяной Львовной, – напомнила Элька.
- А почему вы не разъедетесь? – тихо спросила Ирина. – Неужели за столько лет не было подходящего обмена? Неужели тебе не хочется жить своей жизнью? Она тоже повела себя не лучшим образом. Не сразу, конечно, но приняла сторону сына.
- Ты теперь тоже мать. Поставь себя на её место. Отчасти я её понимаю. У меня сердце разрывается от противоречий, когда я ставлю себя на её место. Сын же! Единственный. И такая сволочь. Был у нас вариант размена, но ты пойми, что она тоже моя семья. Я работала, Ульяна Львовна за Петькой приглядывала, потом у нас Глаша появилась. А наши животные? Дети же в дом натащили! Вот Ульяна Львовна с дедом Василием за всеми и приглядывает. Они оба – моя семья. И мне с ними жить нравится. Я старомодная, но мне комфортно жить именно большой семьёй.
- Странные они, Ульяна с Василием, – задумчиво проговорила Ира. – Между собой ругаются, но всё время вместе…
- Да они всегда такие были, – отмахнулась Эля. – Мы даже на днях с Никитой предположили, что они друг к другу чувства испытывают. Я давно об этом думаю, но вслух говорить с ними об этом не собираюсь.
Она говорила уже почти шёпотом, потому что упомянутая парочка сидела в нескольких метрах от них.
- И всё же, выдержка у тебя просто поразительная! – вернулась к старой теме Ирина. – Ну вот как можно терпеть настолько наглого бывшего мужа?
- У меня своя философия, – ответила Эля. – Я не люблю конфликты, грубость, и стараюсь не думать о других плохо. Думаешь, получается? Нет. Я и злюсь, и раздражаюсь, но хотя бы конфликты избегать к своим годам я научилась. Мне сил на всё хватает, потому что я не разбазариваю их злость и ненависть. Ну и стоит начать кричать, срываться, как морщины на лице появляются. Не замечала?
- Даже не думала о таком, – вздохнула Ира.
За пару дней они обсудили многое: сравнили, как Лёнчик вёл себя в первом браке, как вёл себя с Ириной. Обсудили свои привычки, знания, вкусы. И как-то неожиданно друг для друга сблизились и подружились.
Работы было много, но и семья Элеонору не оставила. Не просто так между кабинетами сновали и свекровь, и дед Вася, и Петька. Элька полностью сосредоточилась на формировании и раздаче задач. Их немногочисленные «министры» (все они работали на должности по совместительству) так же безвылазно сидели в администрации. Раньше на постоянной основе здесь находились только Эля и Борис Яковлевич, теперь же кабинеты были полны людей, а Ульяна Львовна с дедом Васей были наподхвате, в качестве помощников. Петька крутился рядом с Ариной и матерью, а Ирина разрывалась между собственным проектом и расчётами, которые они вели вместе с Борисом Яковлевичем.
- Первые отклики! – выкликнул Петька, разбиравший электронную почту. – Двое согласны вернуться в Тутанию. А вот ещё один… но он какой-то мутный. Это Вишняков Роман. Он пишет, что готов вернуться, если вакансия откроется в ближайшие полгода. Мам, что ему написать?
В первую очередь Элька попросила Ирину и мистера Стивенса составить списки нужных специалистов. А потом дала Петьке задание, найти по базе данных их выпускников и разослать им информацию об открытии вакансий в родной стране. И вот, спустя сутки, когда Петя с Ариной ещё не успели всех уведомить, пришли первые отклики!
- Напиши, что такой информацией мы будем обладать позже, – ответила Элька, не отрывая глаз от бумаг. Сегодня Борис Яковлевич оформил законопроекты, которые в ближайшее время вынесут на рассмотрение и голосование жителям Тутании. Все они были связаны с въездом и выездом иностранных граждан, туристическим сбором и порядком предоставления медицинских услуг. У них частных медцентров не было, поэтому в случае чего, помощь туристам будет оказывать государственная больница.
- У меня отличные новости! – в дверном проёме нарисовался сияющий Никита. – Сегодня Павел привёз наши вещи! Точнее то, что от них осталось. В целом, не считая погрызенных, частично разорванных рюкзаков, большая часть вещей пережила встречу с хищниками. Медведица не тронула палатки, телефоны и прочие мелочи: спальники, посуду, лопаты. Раскидала консервы, съела всё, что смогла.
- Хорошо, что эта история закончилась благополучно, – заметила Элька. Ей казалось, что прошло не меньше месяца с тех событий, а на деле прошло всего несколько дней. Она открыла рот, чтобы попросить Никиту съездить на разбор дома, как зазвонил телефон. Звонил сам Прохор Захорович, хотя до этого она общалась только с Ильясом, который руководил разбором семиэтажки.
- Слушаю, – ответила она спокойно.
- Элеонора Михайловна? Можете прямо сейчас подойти к семиэтажке.
- Что-то случилось?
- Мы дошли до подвала. Вам нужно это видеть. И как можно скорее!
Голос мужчины звучал встревоженно. Элька напряглась и бросила взгляд на Никиту.
- Скоро буду, – ответила она и положила трубку. Сердце ёкнуло от предвкушения новых проблем и неприятностей, которые сейчас были бы некстати, потому что территория бывшей семиэтажки уже была утверждена с мистером Стивенсом под строительство бизнес-центра.
Не забывайте поддержать повесть лайком и комментарием!