Вот и заканчивался, наконец учебный год. А для Веры, заканчивалась, наконец и школа. Все одиннадцать классов она оттрубила, как говорится, от звонка до звонка. Правда, это не шутка. Последнее время школа ей больше напоминала тюрьму, чем учебное заведение. Ей казалось, что весь класс ополчился против нее. А за что? За то, что она не дала списать контрольную работу Фадееву? За то, что не помогла Смирновой на химии или нечаянно толкнула на физкультуре Панову? После всего этого в классе началась сплошная травля. Учителя делали вид, что ничего не происходит, и Вера этого совершенно не понимала. Но почему они не могут сказать тому же Фадееву, чтобы он ее не трогал или той же Пановой? Да потому, что у одного папа в министерстве сидит, а у Пановой мама главный врач поликлиники. А что Вера? Девочка из бедной семьи, где отец пьет, а мать без образования вкалывает на двух работах, и при этом получает гроши. Все правильно, уборщицам да дворникам, платят очень мало. К тому же половину этих денег пропивал отец. Последнее время он вообще перестал выходить куда-нибудь, а просто сидел в своей комнате и напивался.
-Ты что Валерка, снова всю белую выжрал? Мог бы и мне что-нибудь оставить. Сам же знаешь, устаю сильно, здоровье уже не то, ноги болят. Думаю, хоть дома немного расслаблюсь, так ты все выпил.
- Так я думал, что ты по дороге купишь бутылочку, вчера же купила?
- То было вчера. Зарплату то мне не каждый день дают. И вообще, ты работать собираешься идти? Хватит уже на моей шее сидеть, я вас одна не прокормлю. И так вон одна иждивенка уже, сколько лет на моей шее сидит, так и ты еще пристроился? Завтра чтобы пошел, и нашел себе работу.
Вера в такие моменты закрывала в свою комнату дверь. Эти перепалки она слышала почти каждый день. Перемирие у родителей было только тогда, когда мать получала зарплату, они набирали спиртные напитки и тогда в доме было тихо. Как же она устала от всего этого, кто бы знал. В школе ее все ненавидят. Да и дома любовь к ней не питают, она просто обуза, которую нужно учить, одевать, ну и иногда кормить.
Ночью, когда она ложилась спать, начинала мечтать. Часто Вера ложилась голодная, и чтобы хоть как то отвлечься от этого, она начинала думать о том, как выучится, как устроится на работу, как уйдет наконец из этого дома и будет жить одна. Да, одна. Ей никто не нужен. А зачем? Ведь так хорошо жить одной, понимая, что когда придешь домой, тебе никто не мотает нервы, никто не будет ходить по квартире с кислым лицом, а ты должна догадываться что же все-таки произошло. Может она конечно и не права, может, есть люди, которые живут по-другому, и скорей всего такие и есть. Только она их не видела. Или может, не хотела видеть?
Приближался выпускной бал. В классе девочки только и говорили что о нарядах, и в каких платьях они придут, а Вера сидела одна за партой, и рисовала. Ей было не до этого. Приближались экзамены, и она теперь каждый вечер заново штудировала учебники, понимая, что высокие баллы, дадут ей многое. У ее родителей денег нет, и чтобы куда-нибудь поступить, рассчитывать она должна на саму себя, тут ей помочь никто не сможет.
- Эй, Романова, чего ты там как мышь сидишь? Скажи нам, в чем же ты придешь?
- Она голой придет, - тут же встрял Фадеев, - ведь одеть то ей совершенно нечего, у нее родители алкаши.
- Ну, зачем ты так? Она что-нибудь придумает, ведь правда Романова? Ведь ты должна прийти, ты же у нас отличница, тебя сам директор поздравлять будет. Только толку от того, что ты так все одиннадцать лет училась? Мой папа сказал, что какие бы не были отметки, все равно нужно деньги кому надо дать, вот тогда точно все получится. Так что у тебя без вариантов, будешь как твоя мать, всю жизнь в подъездах полы драить.
- Знаешь Лиза, ведь кому то это делать нужно. Зато как будет гордиться весь подъезд, за то, что у них моет подъезд медалистка школы, представляешь? – подначивала другая одноклассница.
Все засмеялись, а Вера сидела молча, и так же рисовала. Это ее всегда успокаивало. Она не собиралась вступать с ними в перепалку. Не от того что она их всех боялась, а от того что все равно это бесполезно. Они как стая шакалов набросились бы на нее, брызгая слюной, и визжа от восторга, видя свое превосходство. Зачем давать им это удовольствие?
Вера пришла из школы и сразу прошла в свою комнату. Она была счастлива. Экзамены были позади, и она набрала самые высокие баллы. Вера слышала, как хлопнула входная дверь. Значит, пришла мама, с работы.
- Мама, мне с тобой поговорить нужно, - осторожно сказала Вера.
- Ну, и что еще у тебя там стряслось? Только не говори, что школа снова денег требует. Как же они достали, все одиннадцать лет. То на одно, то на другое, сил моих больше нет, не могу больше.
Вера уже поняла, что разговаривать с матерью на счет платья на выпускной бал бесполезно. Собственно на что она рассчитывала? Просто, наверное, хотела попытать счастья... А ее мама, еще не зная, о чем пойдет речь, отрезала все разговоры сразу на корню.
- Ну и чего ты молчишь? Чего ты меня звала?
- Да так, уже ничего, - сникла Вера.
- Ну, так и нечего меня по пустякам дергать. Нашлась тоже барыня, то сначала зовет, а потом и сама не знает что нужно. Как же ты мне надоела уже, когда ты, наконец, уже уйдешь из этого дома. Такая здоровая деваха, а все на моей шее сидишь. Тебе самой-то не стыдно? - спросила Веру мать.
- Потерпи немного мама, скоро я действительно уйду, - сдерживая слезы, сказала Вера.
- Так давно пора, - она отвернулась от дочери, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
Вера ушла в комнату, и закрыла за собой дверь. Она вытерла слезы и подумала, что остался еще один рывок, это прийти в школу, хотя бы забрать свой аттестат. Она открыла шкаф, чтобы посмотреть, что же ей можно будет одеть. Там висело старое пальто, в котором она проходила прошлую зиму, болоньевая куртка, две юбки, и несколько рубашек. Она выбрала рубашку бледно-сиреневого цвета. Она была самой ее любимой, и решила хорошенько ее постирать, потом выгладить, короче привести вещь в порядок. Все-таки все будут на нее смотреть, и нужно выглядеть хоть и просто, но аккуратно. После того, как рубашка сушилась на балконе, Вера стала приводить в порядок свою черную школьную юбку, как оказалось, из всех юбок она пострадала меньше всех. Она ее тоже хорошенько выстирала, и повесила сушиться. Остальные юбки можно было смело выкидывать. За последний год, юбки выдержали многое. На них выливали клей, на химии, на нее вылили кислоту, правда, слава богу, пострадала только юбка, и на ней образовалась дыра. Да и другая, выглядела не лучше. Она вынула их из шкафа, и отнесла в мусорное ведро.
- И чего это ты там выкидываешь?
- Ненужные вещи мама, просто я их уже одевать не буду, потому что это невозможно.
- Ты смотри богачка, какая нашлась, ненужные вещи выкидывает. Ты в своем уме? Я тут работаю как лошадь, стараюсь для нее, а она, видите ли, ненужные вещи выкидывает. Ну, уж нет, забирай их обратно, и носи, потому что ненужных вещей, у нас быть не может.
Вера спорить не стала. Мама уже видимо выпила, потому что язык ее заплетался, а глаза блестели. Когда она была в таком состоянии, то спорить с ней было бесполезно. Девушка молча взяла вещи, и вернулась в комнату. Но в шкаф складывать их не стала, решила, что выбросит их лучше завтра, когда матери не будет дома. Чтобы чем-то себя занять, она решила продолжить уборку, и вскоре ее комната сверкала чистотой.
Вера зашла в класс, и сначала даже подумала, что попала не туда, настолько кругом было все в ярких красках. Девочки порхали по классу в красивых нарядах. Мальчиков в классе не было, они видимо были, где то неподалёку. Вера прошла к последней парте, села, и стала наблюдать, как девчонки весело щебечут, делают друг другу макияж, и поправляя прически. Вскоре пришла их классный руководитель, Ольга Павловна. Она сказала, что пора выходить. Торжество пройдет на улице, там уже все готово.
- Девочки, какие же вы все красивые, и такие взрослые стали. А помните, когда вы перешли в пятый класс, и я вас взяла себе, маленькие еще все совсем были, а теперь красавицы все. Ну, все, пойдемте. Пора. Директор сказала, чтобы вы все выходили.
Ольга Павловна старательно делала вид, что совершенно не замечает Веру. Собственно ничего удивительного, она уже к этому привыкла. Все построились в шеренгу. Стоять нужно было по двое, мальчик с девочкой. Вера стояла самой последней в шеренге и конечно же, без пары. С ней стоять никто не захотел, а учительница спорить с учениками не стала. Да и Веру все устраивало, ей нужно было просто вытерпеть торжественную часть, а потом она пойдет домой.
Директор долго говорила о том, как она рада, что из их школы выпускаются такие умные, талантливые и красивые ребята. Потом долго говорила, что перед ними открываются двери во взрослую жизнь и что их еще ждут трудности, которые как она надеется, они решат без труда. Наконец стали выдавать аттестаты. Вера, наконец, услышала свою фамилию, вышла к директору, которая подала сначала ей коробочку, а потом вручила аттестат. Она сухо поздравила ее, и перешла к следующему ученику. Вера вздохнула, и потихоньку направилась к выходу. Аттестат она получила, и дольше здесь задерживаться больше не планировала. К тому же она была на сто процентов уверена, что никто и не заметит, что она ушла. Она шла по аллее к воротам, когда услышала сзади какие то шаги. Обернувшись, она увидела Фадеева, Панову, Свиридову, и других своих одноклассников.
- Не понял Романова, а ты что с нами попрощаться не хочешь?
- Нет, а что нужно было? Не думала что для тебя это настолько важно.
- Смотрите, у нашей замарашки голос прорезался. Что, осмелела, решила голос подать?
Они окружили ее, и Вера поняла, что видимо Фадеев, что то задумал. Но так как убежать она не могла, решила все-таки дать отпор ему, а дальше будь что будет.
- Что ты на меня уставилась? Может, я действительно с тобой попрощаться хочу, ведь скорей всего мы с тобой никогда не увидимся, а вот фото на память о тебе мне бы хотелось оставить.
За разговорами, Вера не видела, что у Фадеева что- то в руке. Когда он ее поднял, и выплеснул на Веру жидкость, она даже не успела увернуться. Жидкость попала на голову, на лицо и на рубашку. Вера вскрикнула, прикрылась. Но было уже поздно. Глаза жгло, и она с испугом подумала, что это кислота. Но потом поняла, что это какая-то жидкость, в виде краски. Она вытерла глаза и хотела подойти к Фадееву, но ребята отбежали, громко хохоча и фотографируя ее. С волос капало, она не могла никак нормально протереть глаза. В голове крутилась только одна мысль, хорошо, что она взяла с собой небольшую сумочку, и положила туда аттестат. Если бы туда попала краска, то с этим могли бы возникнуть проблемы.
- Радуйся Романова, завтра все увидят тебя именно такой, я все это выложу в интернет. Вот люди посмеются, - надменно сказал парень.
Еще немного посмеявшись, они повернулись, и пошли в сторону школы, а Вера села на траву, пытаясь хоть немного привести себя в порядок. Она поняла, что ее любимая рубашка безвозвратно испорчена, что волосы, лицо и руки, какого то непонятного цвета, то ли синего, то ли зеленого. От обиды, и своего бессилия она заплакала. Было так обидно и больно, что ей казалось, что у нее сейчас сердце просто выскочит из груди. Ведь она ни кому не сделала ничего плохого. Никому. Она ведь их даже не трогала. Она просто хотела спокойно учиться, чтобы потом чего-нибудь добиться в жизни. Ведь ей дома тоже не сладко. Ведь никто ее не понимал. Только они возвращались со школы домой, рассказывали родителям о своих проблемах или например, просили денег, на что-нибудь или просто сытно ели, когда она была всегда всего этого лишена. Так за что ее еще наказывать? Разве то, что у нее такие родители виновата она? Или кто?
Немного успокоившись, она поднялась, и пошла домой. В квартире было тихо. Видно родители уже спали. Она зашла ванную, сняла с себя вещи, встала под душ, и стала намыливать голову, лицо руки, и плечи. Она терла себя мочалкой, смывала с себя мыло и снова намыливала голову и лицо. Потом когда уже стали болеть глаза, от того что туда постоянно попадали то мыло, то шампунь, Вера вышла из ванной и посмотрела на себя в зеркало. В данный момент цветом она напоминала Шрека, из мультфильма. Волосы были ярко зеленого цвета, лицо и руки тоже. Она не могла понять, чем же ее облили, но точно знала, что это не «зеленка».
- Господи, что же мне теперь делать? – застонала Вера, - как же мне теперь даже на улицу выходить в таком виде?
Вчера она договорилась с тетей Светой, которая открыла недалеко от них, небольшой магазинчик, где торговала овощами. Людям нравилось, не нужно было бежать в супермаркет, который находился от них далековато, и не нужно было ездить на рынок, который был тоже не близко. Тетя Света взяла ее продавщицей, потому что пока она ездила за овощами, магазин стоял закрытый. Ей это не нравилось, а кого-то брать со стороны она не хотела. А когда к ней подошла Вера, то она с радостью согласилась взять ее к себе.
И как теперь она завтра выйдет? Ведь люди ее бояться, будут, в таком виде ведь на улицу не выходят. Отчаявшись. Вера легла спать. Она понимала, что сделать она все равно сейчас ничего не может, ну, а утром будет видно, что да как.
Целую неделю Вера ходила с зеленым лицом, и с такими же волосами. Над ней смеялся весь двор. И эту неделю она запомнить на всю жизнь. И вот тогда она подумала, что теперь никогда в жизни, она не даст себя в обиду, а те, кто над ней издевался, дорого за это заплатят.
Возле ресторана припарковался шикарный автомобиль. Из него выпорхнула не менее шикарная женщина. Она посмотрела на аккуратные золотые часы, на своем изящном запястье, и вздохнула. Она опаздывала, хотя не должна была. Пунктуальность у нее была на первом месте.
- Простите Семен Эдуардович, терпеть не могу опаздывать, но прокурор меня задержал. Пришлось решать кое-какие вопросы.
- Вера, я могу вам простить все что угодно. Вы так прекрасны, но вы, думаю, и сами это знаете. Хотя если честно я удивлен, что такая девушка как вы назначила мне встречу. Кто я и кто вы. Ведь мы если мне не изменяет память, по разные стороны баррикад. Или у вас ко мне личный интерес?
- Вы правы, Семен Эдуардович. Это личный интерес. Прокуратура в вас пока не заинтересована.
- Вот это ваше «пока» меня немного настораживает.
- Не волнуйтесь. Если мы с вами договоримся, то в будущем, если что-то случится, вы можете рассчитывать на мою поддержку.
- Приятно это слышать. Ну, хорошо, давайте тогда перейдем к делу, что у вас за дело ко мне?
- Насколько я знаю, вы являетесь акционером, в фирме Фадеева, не так ли?
- Это так. Я знал его отца, после его смерти, фирму возглавил его сын, Гриша. Прекрасный мальчик, кстати, очень умный, прекрасно справляется со всеми обязанностями. Фирма процветает, так что проблем у меня с ним нет. А вам зачем?
- Насколько я знаю, у него намечается крупная сделка, деньги там немалые. Хоть вы и расхваливаете этого самого Гришу, насколько я наслышана, у него сейчас с делами не все хорошо.
- Это бывает. И не только у Гриши, а у нас у всех. В этом нет его ошибки, бизнес есть бизнес. Но эта сделка, о которой мы сейчас с вами говорим, спасет его фирму и окупит все с лихвой.
- А вот этого как раз допустить никак нельзя…
- Не понял? Что вы имеете в виду?
- Вы меня прекрасно поняли Семен Эдуардович, сделки быть не должно. Я вас знаю прекрасно, в свое время, вот на таких махинациях, вы себе сколотили капитал. Теперь я прошу вас, вспомнить, как говорится молодость, и провернуть такое с фирмой Фадеева.
- Но Верочка, вы поймите, если я так сделаю, то мальчик разорится, а я обещал его отцу, что никогда этого не допущу.
- Мы многое обещаем. Но не всегда выполняем обещания. Не вы первый, не вы последний. Думаю, ваш Гриша это переживет.
- Как раз наоборот. Этого он точно не переживет. Ведь тогда ему придется продать все, бизнес, дома, машины, свои накопления. Вы понимаете, что вы у меня просите?
- Прекрасно понимаю, только скажу вам по секрету, вами заинтересовались в ФСБ, думаю, с этими ребятами вам бы не хотелось встречаться. Скажу честно, у них не хватает одной маленькой зацепочки, которая произошла в 1990. Помните тот литейный заводик? Который был, а потом вдруг его не стало?
Семен Эдуардович побледнел. Он смотрел на Веру, и думал о том, что теперь эта женщина не кажется ему такой красивой. Она скорей напоминала гремучую змею, которая приготовилась нападать.
- Ну, так как? – ласково спросила Вера, зак*ривая тонкую сигарету, - будем дальше разговаривать?
- Вера, вы прекрасная женщина, умная, у вас в жизни все сложилось, зачем вы хотите уничтожить Фадеева?
- А вы знаете, через что мне пришлось пройти, чтобы у меня в жизни все сложилось? Не знаете, а вот вашему Грише, все было преподнесено на блюдечке, а он еще умудрялся при этом унижать других людей, которые как он считал, недостойны были, даже находится с ним рядом. Но это все лирика, так вы согласны?
Семен Эдуардович кивнул, понимая, что у него просто нет выхода.
Он ждал ее на квартире, с нетерпением поглядывая на время. Телефон он отключил, чтобы его не доставала жена. Жена. А ведь у них все было прекрасно. Жили, душа в душу, родили двоих детей, и он даже не думал, что когда-нибудь полюбит другую женщину. Но когда встретил ее, то совершенно потерял голову. Она его просто заворожила. С ним такого никогда не было. Ради нее он готов был на все. Даже бросить семью. Только этого она не просила. Она говорила, что до его семьи ей нет дела, и пусть он и дальше с ней живет. Но он хотел большего, он уже и сам хотел, чтобы она была его женщиной. Он обрадовался, когда она ему позвонила, и назначила встречу. Он бросил все дела, и примчался на квартиру, где они обычно встречались. Он вздрогнул, когда услышал, как хлопнула входная дверь. Она появилась на пороге как фея, как королева, как, черт побери, просто красивая женщина.
- Прости дорогой, я опоздала. У меня, была очень важная встреча, пришлось задержаться.
Он не сказав не слова, подошёл к ней и обнял.
Они лежали в постели и разговаривали.
- Вера, прости, но я так больше не могу. Я думаю о тебе постоянно, я хочу, чтобы ты была рядом со мной.
- А как же твои жена и дети? Ты вспомни, ты мне говорил, что дорожишь ими и чтобы я ни на что не рассчитывала. Хотя я тебе сразу сказала, что мне это и не нужно. Только вот интересно, что изменилось? Меня до сих пор все устраивает, а с тобой что происходит?
- Я совсем потерял от тебя голову. Я каждую минуту думаю, где ты и с кем. Я ревную тебя дико, мне иногда хочется просто все бросить и уйти к тебе. Соглашайся быть моей женой, я тебя очень прошу.
- Странное заявление. Хочу сказать тебе одно, к такому разговору, если честно я была не готова, так что я подумаю… Дай мне немного времени, а там я решу, будем мы вместе или нет.
- У тебя кто то есть? Ты мне изменяешь?
- Так Виктор, возьми себя в руки. Из нас двоих изменяешь ты, но не я. Не забывай, ты женат, но лежишь в постели с другой женщиной. Да и потом, что тебе не понятно, я же сказала, что не готова к такому повороту. До сегодняшнего дня, точнее вот до этого нашего разговора меня все устраивало.
Женщина с опаской шла по коридорам прокураторы, и видимо не найдя, того кто ей был нужен, спросила где находится кабинет Романовой Веры Валерьевны. Ей показали, и она робко подошла к двери, а потом постучала. Когда ей ответили, она вошла, и посмотрела на красивую, ухоженную женщину.
- Здравствуйте, Вера Валерьевна, это я вам звонила. Мне сказали, что в моем вопросе только вы мне можете помочь. Помните, я вам говорила по телефону, что моего старшего сына забрали, после этого с младшим проблемы стали, со школы его выгоняют. Помогите, прошу вас.
- Да я в курсе ваших бед. Садитесь нам с вами серьезно нужно поговорить. Вашему старшему сыну я помогу, а вот с младшим.… Тут мне понадобится ваша помощь. Насколько я знаю, директор школы, в которой учиться ваш сын Панина Елизавета Семеновна?
- Она самая. Директор, конечно, она хорошая, только вот принципиальная очень. Взятки она, конечно, берет, только вот уличить ее никто не может, очень хитрая женщина. А у меня ведь таких денег нет и она это знает. Вот и говорит мне, забирайте своего сына, он учиться здесь не будет. А вы сами поймите, ему год только учиться осталось. Да и некогда мне сейчас бегать, по другим школам и не возьмет его никто… Я одна их растила, помощи у меня нет. А тут старшего закрыли, а он ведь не виноват. В общем, одна надежда на вас.
- Я помогу вам, только при одном условии, вы тоже мне поможете.
- Я… Вам??? – она удивленно подняла брови.
- Да, вы принесете деньги, Елизавете Семеновне, только желательно, чтобы это произошло в ее кабинете, а большего я не требую.
- Но у меня нет денег, я же вам сказала?
- Я дам вам деньги, не волнуйтесь, мы решим все ваши проблемы…
Григорий Фадеев, вот уже битый час звонил Семену Эдуардовичу, но у того был отключён телефон. Он не мог понять, что происходит, и почему старый друг отца, ему не отвечает. Сделка должна была состояться с утра, но деньги так и не поступили, а товар был отправлен. Что произошло, кто виноват, он не знал. В этом нужно было срочно разобраться, но вот что странно, он не мог никому дозвониться. Он снова и снова набирал номера телефонов, но везде были короткие гудки, или металлический голос сообщал, что абонент вне зоны действия сети. Уже ближе к вечеру, ему сообщили, что его счета заморожены, что сделка провалена, что произошли большие проблемы, и что он не решил их вовремя.
- Но этого просто не может быть. Товар был отправлен вовремя, это от заказчика не поступили деньги, - кричал в трубку Григорий, - Это они виноваты, а не я.
Он всю ночь пытался решить эту проблему, и только утром ему стало понятно, что его подставили. Его предали, и предал человек, которого он считал чуть ли не отцом. Теперь же по его милости, он банкрот. У него ничего нет, он нищий, настолько нищий, что ему даже хлеба купить не на что. Первая мысль была все-таки, как то попытаться исправить ситуацию. Но все это ушло в никуда, когда он заметил на столе белый конверт. Он и сам не помнил, как тот здесь появился, наверное, его положила секретарь, когда он выходил. Он взял его, открыл, и оттуда выпала фотография. Там был человек, правда лица было не разглядеть, потому что она вся была залита зеленой краской. Он перевернул фотографию, и посмотрел на надпись. Там было всего одно слово «месть». Он схватился за голову, понимая, что все серьёзнее некуда. А когда, наконец, понял масштабы трагедии, и вот тут ему захотелось застрелиться.
Света сидела в комнате, и дрожащими руками рассматривала фотографии, которые ей пришли по смс. Там было фото ее мужа, с какой о красивой женщиной, лица которой было не видно. Зато лицо мужа она разглядела прекрасно. Таким счастливым она его никогда не видела, даже тогда когда они познакомились. Тогда она еще была Светой Свиридовой, скромной девушкой, мечтающей удачно выйти замуж. И вот ее мечта сбылась. Она была счастлива, и считала, что и ее муж тоже счастлив. Она его любила безумно, старалась делать для него все, чтобы он тоже был счастлив, а он? Это было очень больно, так больно, что она подумала, что сейчас просто умрет. Как быстро ее прекрасный мир, который она создавала годами, рухнул в одно мгновение. Она поняла, что жить с ним она не сможет, потому что простить такое невозможно. Хорошо, а если она его простит? Он с ней жить не будет, видно, что он любит другую женщину, ту, которая на фото. Но как же она будет жить одна, с двумя детьми? Пусть уже и не маленькими, но все же? Жить на алименты? А ведь она привыкла к роскошной жизни, привыкла ни в чем себе не отказывать. Да и работать она не может. Да и не работала никогда, ведь выскочила замуж, даже институт не окончила. И что теперь ей делать? Телефон снова тренькнул. Она посмотрела на экран. Там было, какое то странное фото, все зеленое, а под ним надпись «месть».
Елизавета Панина, очень гордилась тем, что с таким трудом она все-таки добилась, того, что стала директором школы. Через что она только не проходила, что только не делала, но наконец, мечта сбылась. Правда, денег от этого больше не стало, к тому же сильно ухудшилось здоровье. Врачи поставили не радостный диагноз, и естественно выписали таблетки, которые стоили очень даже не дешево. Зарплаты, пусть и неплохой ни на что не хватало. Дочь поступила в институт, но не училась, а только постоянно требовала денег, сын, лоботряс, тоже просил денег. А где их взять? Тогда она решила немного подзаработать. Сначала понемногу брала, а тут аппетиты у нее возросли. К тому же она все это делала так, что никакой комар нос не подточит. А было все просто. Школа у нее была на хорошем счету, и многие хотели учиться именно там. Но она всем твердила, что мест нет, и что она ни чем помочь не может. Но естественно многие предлагали решить вопрос по-другому, и она соглашалась. Вот и сегодня, уже близился вечер, а она ждала женщину, которая все-таки нашла деньги, только ради того, чтобы ее сына не выгоняли с этой школы. Елизавете Семёновне было плевать, что будет с парнем, ей срочно нужны деньги, а остальное ее не волнует. К тому же это они все так говорят, что денег нет, что она одна воспитывает детей, а как только припекут, так они всегда находят нужную сумму.
- Здравствуйте Елизавета Семеновна, я вам тут деньги принесла. Возьмите, пожалуйста, только сына моего не выгоняйте, все-таки последний год учится.
- Ладно, хватит ныть, принесла, хорошо. Сколько здесь? Тут вся сумма?
Она открыла конверт, и достала купюры. Но тут дверь неожиданно открась. И в кабинет вошли мужчины, в костюмах, строгого вида, и предъявили обвинение. Сердце рухнуло вниз, и Елизавета Панина поняла, что ее поймали на взятке. Когда мужчины вытряхнули из конверта деньги, оттуда выпала фотография, в зеленой краске, с надписью «месть».
Вера сидела в аэропорту, и блаженно улыбалась. Ей потребовалось очень много времени, чтобы отомстить своим обидчикам. Где то она была им благодарна, ведь именно та давняя история, заставила стать ее сильной и двигаться к своей цели напролом. Но теперь она была счастлива, и со спокойной душой могла лететь в отпуск, в первые за много лет
Автор: Миранда З.