Остальные главы здесь.
– Ты же любишь животных, лейтенант?
– Люблю!
– А ты собачник или кошатник?
– Собачник больше.
– И за что же ты любишь собак?
– За преданность.
– Преданность...
Майор продолжила повествование о своей жизни:
Я посетила кабинет акушерки, как и настаивал пасечник. После пересдачи анализов и последующего тщательного осмотра, она наконец–таки пригласила меня сесть за стол.
– Скоро ты станешь мамой! – холодным тоном сообщила врач.
– Я ... беременна?
– Ты беременна. Именно это и происходит, когда мужчина с женщиной занимаются сексом.
Я посмотрела в её строгие, сверлящие меня из–под тонкой оправы очков, глаза.
– Почему вы меня осуждаете?
– Потому что тебе восемнадцать! А судя по заполненной личной анкете, отец ребенка неизвестен или желает оставаться таковым. Это называется безответственность, девочка! Когда ты наслаждаешься пенисом и принимаешь мужское семя в себя, надо помнить о том, что потом это семя может превратиться в плод, а вот в его воспитание должна участвовать не только ты, но и хозяин пениса.
– С чего вы взяли, что у ребенка нет отца? Может, мы просто не женаты? – слукавило моё поруганное самолюбие.
– Мне многолетний опыт подсказал. Знаешь ли ты, сколько юных девок прошли пузатыми через эти руки? Финальный выбор у всех одинаково плох: аборт, детдом или взросление без папы.
– Вы не можете судить всех под одну гребёнку!
– Что ж, надеюсь, что у тебя иначе!
Я вскочила со стула в слезах, и побежала вон из кабинета, но на прощание сказала:
– Безответственность – это когда рожаешь кучу детей от законного мужа, зная, что он пропивает семью. Так скажите мне, а не лучше ли растить ребёнка вообще без отца, чем иметь подле себя алкаша или негодяя.
– В обоих случаях лучше вообще не заводиться детьми! Жду тебя на следующий приём. Надеюсь, на него ты явишься куда рассудительней!
Я уже не могла сдерживать горьких слёз. Я понимала, что она имеет в виду под рассудительностью – аборт. Знаешь, лейтенант, она была права во многом. Фермер внушал мне, что зачать я не способна, а я, малолетняя дура, верила и позволяла ему кончать так, как нравится.
– А вам ведь нравится в нас кончать? Заполнять собой? Это, ведь, тешит ваше эго? Ну, что ты скажешь, лейтенант?
– Скажу, что акушерка не имела права высказывать своё личное мнение. Вы не за ним явились к ней!
– О, дорогой! – рассмеялась майор. – Ты, видимо, не жил в небольшом городке, где термин объективность высмеивается за стопочкой наливки. Там каждый норовит сказать своё и каждый считает себя абсолютно правым. Как бы то ни было, она, действительно, смотрела в очи правде: я не должна была беременеть от фермера. Да только было поздно сожалеть!
Я вернулась в нашу однокомнатную норку, упала на диван и начала рыдать. Мой добрый приёмный отец был всё ещё на работе, и никто не слышал моей боли и всхлипов. Я положила руки на живот и будто обняла её, – свою малышку или малыша. Не важно сколько плоду дней! Если ты знаешь, что под сердцем носишь жизнь, ты уже мать и уже любишь своего ребёнка. Я думала, как поступить, и аборт не входил в мои планы. Оглядываясь кругом, я понимала, что не имею права принести младенца в этот дом, ведь даже я была там гостьей. Вернуться к матери я тоже не могла. Куда там было возвращаться? Я не хотела, чтобы этот ребёнок делил судьбу моих братьев и сестёр, затерянный между ними, забытый своей мамой, ведь у меня бы не хватало времени на полноценную заботу о нём. Мне бы пришлось напялить фартук «Золушки» и вновь пахать на всю семью, обделяя своё дитя материнской лаской. К тому же я ужасно не хотела, чтоб мой малыш рос рядом с алкашем и бесхарактерной бабулей.
Меня отвлёк от рассуждений пчеловод, пришедший домой с работы. Он тяжело вздохнул, сняв с головы панаму и протерев ею усталое лицо. Потом чуть ковыляя, двинулся на кухню и, повернув водяной кран, стал мыть лицо и руки по локоть:
– Что–то сегодня я так устал на работе! И голова немного мутная! – посетовал пасечник, обычно никогда не жаловавшийся на самочувствие. – Подай, пожалуйста, свежее полотенце!
– Я беременна! – сказала я ему, исполнив просьбу.
Заулыбавшись, он положил ладонь мне на живот:
– Так это ж хорошо! Ребёночек у тебя будет!
– А как кормить и где нам жить? – расплакалась я у него на плече.
– Ну что ты? Что ты! Как говорится «в тесноте, да не в обиде!». Все вместе тут и поживём, пока иное не придумается! Получишь материнский капитал и съедешь, если пожелаешь. Ну а пока можно поспрашивать на фермах: глядишь, где–то работница нужна. Будешь хозяйкам с бытом помогать, раз с армией идея не свершилась.
– Спасибо Вам! – я крепко обняла его. Конечно, я пойду работать, и буду Вам с делами помогать! Я никогда не забуду Вашей доброты, и навсегда останусь Вам преданной.
– Будь преданной малышу вопреки всему! Теперь это он отдаёт тебе приказы, которые необходимо исполнять! – промолвил пасечник и добро улыбнулся.