33,4 тыс подписчиков

Сколько тонула «Червона Украина»? (часть 2)

26 августа 202326 авг 2023

6493

12 мин

Получается так, что начиная с утра 8 ноября 1941 года, четыре дня, крейсер «Червона Украина» вел огонь, не меняя своего положения, поддерживая части СОР.

Из воспоминаний С.Ф. Спахова: «С корабля был высажен корректировочный пост, возглавляемый лейтенантом Сташкевичем, который постоянно корректировал с суши огонь крейсерских батарей. Радостные сообщения этого поста о точности попадания снарядов в цель доставляли много счастливых минут личному составу «Червонки», как ласково называли ее севастопольцы. Крейсер «ЧУ» вел огонь по противнику правым бортом 1-й и 3-й батареями, командиры батарей соответственно были лейтенанты Спахов и Денисенко. Огнем управляли командир БЧ-2 капитан-лейтенант Федюшко, командир 1-го артдивизиона БЧ-2 старший лейтенант Рабинович П. С. Это были опытные артиллеристы. Умело обучали и воспитывали командиров батарей 130-мм орудий: лейтенантов Спахова С. Ф., Денисенко, Дурикова, Меньшикова, которые умело управляли огнем своих батарей при раздельной стрельбе по берегу. Командование артиллерии главной базы и сухопутных частей неоднократно отмечало хорошую стрельбу крейсера, наносившую большой урон врагу в живой силе и технике, о чем не раз сообщалось во флотской газете «Красный черноморец». За время нахождения в Южной бухте крейсер почти ежедневно подвергался обстрелам вражеской авиации, но до 12 ноября существенных повреждений от бомбежек с воздуха не имел».

Вроде бы как, по воспоминаниям, командир крейсера капитан 2 ранга И. А. Заруба трижды запрашивал командование ЧФ о смене позиции, и не получал никаких указаний на этот счет. Документов нет, и вряд ли сыщутся (зная стиль работы отдельных командиров)

В 9.10 над бухтой прошли два немецких самолета-разведчика из группы фоторазведки 3F.121, зафиксировавшие расположение боевых и ремонтирующихся кораблей в Севастопольской бухте (снимки сохранились в архиве НАРА, на них есть дата и время). В 10 часов 30 минут атаку Севастопольской бухты произвели десять «Не-111Н-6». На некотором расстоянии от них двигалась еще одна группа из трех машин Ju-87 из группы I/StG77. Самолеты шли на высоте 3000 метров. Встретив огонь носовой и кормовой зенитных установок, Не-111 сбросила бомбы на Корабельную сторону и в Южную бухту и вышли из боя.

Противник в своем отчете указал: «Группа III./KG 27 12 самолетами Не-111 атаковала Севастопольский порт. Атакован крейсер восточнее морзавода. После двух близких попаданий окутался облаком дыма» [1]. Эта группа самолетов, ведомая командиром эскадрильи лейтенантом Ортхофером и нанесла главный удар по крейсеру.

Здесь речь идет об атаке на эсминец «Совершенный», стоявший в Килен-бухте. Анализ документов показал, что противник часто принимал эсминцы 7-го проекта за крейсера.

Далее, из того же источника: «Достигнуты два попадания в тяжелый крейсер. Еще один крейсер был поражен одним попаданием и одним близким попаданием около борта. Корабль загорелся. Один транспорт 3000 т в районе западного пирса был поражен близким попаданием. Остальные бомбы были сброшены на город и порт. В районе верфи много больших и малых пожаров. При повторной атаке 10 Не-111 наблюдалась сильная детонация на тяжелом крейсере».

Здесь речь идет об атаке «Червоной Украины», «Беспощадного» и транспорта «Кубань» (который судя по всему, еще не покинул бухту). Но по факту, крейсер еще не получил критических повреждений. Но был пробит борт в районе кормового котельного отделения. Хуже было другое: по докладу командира зенитной батареи л-та Цейтлина вышла из строя баковая 100-мм спаренная пушка. Столбы воды от близкого разрыва залил электроприводы. Артиллеристы крейсера попытались использовать баковое 130-мм орудие крейсера, как зенитное.

В. А. Мартынов вспоминал: «На носу крейсера группа моряков из боевого расчета бакового орудия вместе со своим командиром батареи членом бюро комсомольской организации лейтенантом С. Спаховым обсуждали состояние 1-батареи 130 мм орудий. На батарее ранило пятерых, в том числе тяжело – командира орудия старшину 2 статьи С. Деревенца. Именно его орудие – баковая пушка сегодня вела огонь по самолетам противника шрапнелью.

«Замковый» краснофлотец Бабур, принявший обязанности командира орудия Деревенца, и комендоры Юрьев, Блохин, Цветков – все комсомольские активисты, геройские ребята, проявили отличную инициативу. Сразу же после первого налета авиации, когда вышли из строя носовые стомиллиметровки и эти комендоры, находившиеся в укрытии, услышали, что зенитки замолчали, они выскочили через люк прямо на полубак, дали пушке самый большой угол возвышения и начали стрелять по самолетам, которые шли на корабль вторым заходом со стороны города.

И это было удивительно – ведь орудия главного калибра не применялись на нашем корабле для зенитной стрельбы. И лейтенант Спахов по праву гордился делом рук своих подчиненных».

Вторая атака немецкой авиации на крейсер оказалась для него роковой. Как указывают документы противника: «I./KG51 атаковала девятью самолетами Ju-88. Тяжелый крейсер поражен двумя попаданиями в палубу. Наблюдались два высоких языка пламени. Судя по обводам это крейсер «Красный Кавказ». Один эсминец получил два попадания». В реальности это был не «Красный Кавказ», а «Червона Украина».

“Все это происходило метрах в двухстах от того места, где я стоял, — вспоминал директор Севастопольского морского завода М. Сургучов, — нас разделяла Южная бухта. Неподвижный крейсер оказался в очень невыгодном положении. Бомбы рвались со всех сторон, вода вокруг бурлила. Задымили дымовые шашки, — видимо, в них угодили осколки. Потом взметнулся уже не столб воды, а столб огня и дыма — бомбы попали в район носовой трубы. Находившихся там краснофлотцев взрывной волной подбросило вверх и откинуло на несколько десятков метров. А бомбы все рвались и рвались. “Юнкерсы” продолжали наседать. После одного из взрывов носовая часть “Червоной Украины” заметно осела в воду, но корабль продолжал вести бой и держаться на плаву”.

По советским данным, две 500-кг бомбы взорвались на дне бухты в непосредственной близости от корабля: одна — по правому борту у носовой оконечности, другая — по левому борту в районе второй дымовой трубы. Возникшие в результате их подводные пробоины размером 10 и 8 квадратных метров. Хронология была примерно следующей:

12 часов 08 минут

Взрыв 100-кг фугасной бомбы «на расстоянии 5–7 м от правого борта на траверзе 92–100 шпангоута»

12 часов 08 минут

Прямое попадание 100-кг фугасной бомбы «в районе 4-го торпедного аппарата на шкафуте левого борта»

12 часов 11 минут

Взрыв 500-кг бомбы «на грунте в непосредственной близости от правого борта корабля в районе 9–12 шпангоута»

12 часов 12 минут

Взрыв 500-кг бомбы «под днищем корабля с левого борта, в районе 48–54 шпангоута»

Началась многочасовая борьба за спасение корабля. Крейсер стоял у пирса, но не там, где сейчас висит табличка (на Графской пристани), а у пристани современного Морского порта (рядом). Глубина там солидная (по довоенной лоции 9 метров). Была возможность привезти и подключить водоотливные средства, спустить водолазов, но повреждения были слишком большими.

Часть помещений пришлось затопить еще в ходе налета, т.к. возникла угроза взрыва погреба главного калибра.

Артиллерист Пустошный в деталях описывал события последнего боя крейсера. «В трагический день 12 ноября 1941 года для крейсера «Червона Украина» я находился на своем боевом посту в погребе № 3, а четвертый был выше на платформе. Я отвечал за обеи из этих погребов и мог находится в любом из них. Но большинство приходилось быть в третьем погребе. И выполнял приказания из командного пункта (КП) лейтенанта Дурикова В. И. по телефонам и по переговорным трубам. Боезапас мы подавали элеваторами в это стреляли орудия главного калибра. Когда стали попадать бомбы по крейсеру я в погребе слышал содрогание корабля. А когда попала, точно тогда не знал бомба или мина под корпус корабля, как раз около 3-4-11-12 орудий, а погреба находились внизу, а рядом с погребами находилась 3 и 4 кочегарки. Когда корабль приподняло кверху, и подбросило очень высоко, моя команда находилась в погребах, нас подбросило до подволока и одновременно снаряды, которые находились в стеллажах, когда подбросило и их вместе с корпусом, они поломали предохранительные щитки, вроде швеллеров закладывались от выпадания. И весь боезапас, который находился в третьем погребе выкину из стеллажей, а заряды были отдельно и в пеналах и закрыты еще в шкафах. Когда снаряды упали, к нам в погреб моментально стало поступать мазут и сильно стали нагреваться переборки которые рядом с кочегарками и потух свет в погребе. Я находился как раз в это время в погребе. У меня ранило двух матросов, у одного сломало ногу, а у другого ребра поломало. Я отделался небольшими царапинами и синяками. Доложил я сразу на командный пункт (КП) лейтенанту Дурикову, т. к. я находился в его подчинении, а оттуда была получена команда – (приказ) затоплять немедленно артпогреб. В любую минуту мог возникнуть пожар и взрыв погреба. А у меня еще два раненых матроса находятся со мной в погребе. Когда хотели затопить погреба при помощи кингстонов, то затопить не могли, видимо погнулись при взрыве и затопление не происходило и температура в погребе была очень большая уже полностью пузырилась краска на переборках которые прилегали от кочегарок. Я стал раненых матросов выпровожать по скоп-трапу наверх и их вытащили с помощью наверху находящихся матросов. А я пока все находился в погребе. Когда сверху в люк спустили пожарные шланги и стали затоплять погреба сверху мне крикнули уже сам командир батареи лейтенант Дуриков В. И., кто живой в погребе выходите наверх. Два еще матроса и я за ними под струей воды из пожарных шлангов, выбрались наверх и увидел сразу раненых и убитых. Вот я тут и подумал в какой обстановке и я находился в погребе. Когда немного приутихло, но мои погреба уже были затоплены. Сходил a в коммунальную палубу, где мы размещались и спали, где из рундука уже достал форму № 3 и оделся в нее, а рабочая одежда была в мазуте когда я выбрался из погреба. И сам себя увидал, что и я поцарапан и маленько покалечен, но я не стал на это обращать внимание, если у меня еще ноги целы и руки работают, правда их пришлось перевязать. Тогда у меня из головы не выходило, ведь я коммунист и должен выполнять и быть впереди иначе и быть не должно. Когда маленько опомнились, я стал собирать искать своих матросов. Двое из них были мертвые, это матрос Левченко и второй фамилию забыл, двое было ранено и четверо на лицо, со мной пять человек».

Во второй половине дня вражеская авиация еще четыре раза совершала бомбовые удары по крейсеру. Поврежденный крейсер продолжал защищаться своими зенитными орудиями. Больше серьезных повреждений кораблю нанесено не было. Но крен увеличивался, и, надеясь увести «Червону Украину» в док, командование приняло решение облегчить крейсер, сняв палубные артиллерийские орудия и боезапас к ним.

Около 15 часов на борт корабля прибыли специалисты артзавода для снятия орудий. В 19.30 подошел плавкран. Команда выгружала боезапас.

Баковую 100-мм спарку успели снять краном, в завершающей стадии была работа по демонтажу бакового 130-мм орудия. Борьба за живучесть шла достаточно долго, до 2 часов 40 минут (13-го числа). Тонул крейсер 15 часов. Можно ли было его спасти? Если картина полная, то... да. Такое ощущение, что за крейсер боролась лишь часто экипажа (большую часть экипажа свезли на берег, и построили на площади Ленина (Первоначальное название площади — Екатерининская, затем Нахимова, в 1921—1928 — Труда, 1928—1932 Третьего Интернационала, 1932—1946 — Ленина, 1946—1951 Парадов, с 1959 — вновь площадь Нахимова). Флот тоже как-то очень ограничено принимал участие (работала только команда водолазов и один водолазный бот). Странно все это...

Затем, в 3.30 поступила команда оставить корабль. Крейсер «Червона Украина» затонул. По воспоминаниям инженера Алексеева, занимавшегося демонтажем орудий с крейсера (с целью его облегчения) крейсер тонул медленно и тихо. С него успели снять носовую 100мм спарку на станке Минизини, и отдать гайки на носовом 130мм орудии[2]

По данным Ванеева и Моргунова, на отходе атакующие немецкие бомбардировщики были перехвачены над базой парой МиГ-3, причем ст. лейтенант Яков Иванов, согласно донесению, подбил один Do-215, а когда кончились патроны — таранил немецкий самолет. Противник в своих документах сообщает только о пропаже одного Не-111 из I/KG 27, т.е. подразделения, действовавшего на другом направлении. Другие потери не отмечены[3].

Помимо потопления крейсера, результатом налета немецкой авиации в 12.08 стало тяжелое повреждение ремонтировавшегося ЭМ «Беспощадный», повреждение сухого дока СМЗ, и затопление в нем ЭМ «Совершенный», потопление подводной лодки «Д-6», стоявшей в ремонте. Был разбит авиабомбами и корпус недостроенного тральщика Т-455 «Николай Маркин».

В оперразведсводке № 013 очень коротко указано: «Авиация противника 24 самолета Ю-88 в период с 11.30 до 12.24 последовательно, группами по 3-4 самолета бомбардировала Севастополь. Имеются попадания в кр. «Червона Украина» 2 бомбы упили в штаб флота 1 вокзал, 3 моргоспиталь» [4]

Почему противнику удалось потопить крейсер, который, мало того, что имел свою ПВО (пусть слабую, но имел), но был прикрыт еще и флотскими зенитными батареями?

А, вот в том-то и дело, что…

Столь эффективная «работа» немецких ВВС была обусловлена снятием постов 11-го батальона наблюдения, оповещения и связи (ВНОС). База оказалась «слепа и глуха», потому, как... в момент когда крейсер получил смертельный удар, 11-й батальон ВНОС (по памяти, командир - капитан Криницкий) сражался с врагом… как обычная стрелковая часть (как раз в районе Варнутской долины, куда, якобы, стрелял крейсер). Мало того, что 11-й батальон ВНОС сняли, так еще и значительную часть зенитной артиллерии отправили на Большую землю, не выстроив новую систему ПВО.

Что было потом? О батареях "Червоной Украины" мы уже много раз писали ("Вики..." почему-то пишет только об одной из них, о 114-й).

Подняли не только 130-мм палубные установки. Подняли и остальные 100-мм спарки Минизини, стоявшие на крейсере. Планировали поставить батарею в районе станции Мекензиевы горы (и даже дальномер установили, мы от него фундамент нашли). Но, они оказались нужнее в другом месте. Капитан 2 ранга Заруба был назначен комендантом Севастопольского порта. Пытался эвакуироваться на одном катере с П.Г.Новиковым. Был пленен. Содержался в лагерях шталаг 348, офлаг XIII B, шталаг XIII A, шталаг XIII C Лагеря имели достаточно льготный режим, и предназначались для содержания технического персонала, который использовался на производстве. В шталаге XIII C содержались французы с англичанами (наших там было немного)

Что касается крейсера... Немцы хотели его поднять. Не успели. 3 ноября 1947 года крейсер был поднят. 8 февраля 1948 года его поставили в док и отремонтировали, после чего он использовался как учебно-тренировочная станция. С 30 октября 1950 года — корабль-цель.