О фильме Саввы Кулиша «Сказки… сказки… сказки Старого Арбата» («Мосфильм», 1982)
Исполнять свои желания — значит терять их. Вот почему спрячем-ка их в самый дальний карман...
А. Арбузов. «Сказки Старого Арбата»
Пьеса Алексея Арбузова «Сказки Старого Арбата», по которой поставлен изумительный, очень тонкий и вдохновенный фильм, сама по себе прекрасна. Это очень сильный текст, изобилующий афоризмами, наполненный жизнью, пышущий энергией. Вообще, Арбузов — интереснейший автор, несправедливо забытый сегодня. Но в истории литературы много несправедливости, а в нашей литературе — и подавно. Нам остается исправлять эту несправедливость по мере сил.
Так же несправедливо предано забвению имя выдающегося режиссера Саввы Кулиша, каждый фильм которого становился событием, но так же быстро угасал, подобно яркой звезде, вспыхивающей ослепительным светом и живущей мгновение. Беседка обожает возвращать своим читателям прекрасные, но забытые имена, чем мы сегодня и займемся.
Савва Кулиш — многогранный художник и философ. Его фильмы стоят словно выше реальности, вернее, в них чувствуется не только наша, земная реальность, но и нечто высшее, что роднит их со сказкой, притчей, высокой утопией, доступной и недоступной, открытой и ускользающей, исчезающей в далеких пространствах, где-то очень высоко, но успевающей озарить жизнь, украсить ее своим необычным сиянием. Недаром режиссеру была так близка тема космоса и полета как территории, свободной от земного зла.
Такой идеальный мир создан и в «Сказках...». Герои фильма — кукольники Федор Балясников и Христофор Блохин. Балясникову 60 лет, но он наполнен такой огромной созидательной энергией, что его творческой молодости можно только позавидовать: «Только будущее подвластно человеку - прошлое уже не в его власти».
Христофор Блохин значительно старше своего друга, и очень привязан к нему, влюблен в его необыкновенный талант. Он опекает и всячески поддерживает его, как Санчо Панса своего Дон Кихота.
У Балясникова есть сын Кузьма, тоже кукольник, единственной целью которого является страстное желание превзойти отца. Но он только бледный отблеск папиного таланта, и все усилия хотя бы приблизиться к уровню Федора Кузьмича совершенно безрезультатны.
Савва Кулиш наполнил мир героев арбузовской пьесы нежной мелодией потустороннего, и это не только великая музыка Алексея Рыбникова, о которой чуть позже. Герои фильма словно дышат необычным, сказочным воздухом, наполняющим все жизненное пространство, от большой, светлой мастерской до всей Москвы и ее истории, ставшей частью их жизни.
Здесь происходят маленькие, но постоянные чудеса: оживают куклы, соскользают на пол лампы, а вместо потолка сияет стеклянный купол, распахнутый в небо, наполненное то утренним солнцем, то вечерним салютом. А сама мастерская выходит на крышу, с которой открывается чудесная панорама города и его великой истории.
Кажется, вся обстановка наполнена предвкушением еще больших чудес. И они действительно случаются: в сказочной мастерской появляется Она. Красивая, нежная, лукавая, уверенная в своем обаянии и женской прелести, изысканная и обольстительная (очень точное слово, найденное в фильме, отсутствующее в пьесе) Виктоша, ночная фея, чистая девушка, вот-вот готовая стать женщиной и расцвести.
Откуда она пришла? Как попала сюда? На эти вопросы, вроде бы существуют определенные ответы в сюжете, но чудо остается чудом недоговоренности и волшебства. Большому художнику, мечтающему создать античную Елену, новую куклу для спектакля, которой суждено стать главной в его судьбе: «Все самое пленительное и волшебное, все, что ждал я от женщин, но так и не дождался, я вложу в эту куклу!»
Виктоша появляется как раз вовремя: ей суждено вдохновить мастера на создание шедевра. Она словно соткана из вечернего воздуха, поэзии и мечты и вся лучится неземным светом, то ли звездным, то ли лунным, то ли вечерним, то ли весенним. В ней чувствуется сильное женское начало. Она — сама Природа, готовая любить и продолжать род.
Лучшего источника вдохновения для Елены Прекрасной и не найти. Естественно, Балясников влюбляется в нее до умопомрачения. Но Балясников — художник, пророк вечной красоты. В Виктоше он видит не только живую женщину, но прежде всего — Елену, свою будущую куклу, которая прославит его. Идеальную женщину, которую он тщетно искал всю жизнь, да и существует ли такая в природе?..
Совершенно естественно, что вокруг новой Елены разыгрываются страсти и все мужчины ссорятся из-за нее. А выбирает она непутевого Кузьму. Каждому дан свой дар. Федор Кузьмич — художник, поэт, пророк, он призван создавать шедевры. Недаром у него не складываются отношения с женщинами — он призван к уединению. Кузьма — обыкновенный земной мужчина, он призван любить. Что поделать — так устроен мир, и у каждого в нем своя роль. Виктоша восхищается Федором, но влюбляется в его сына.
Балясников влюбленно смотрит на Виктошу (неотразимой силы взгляд), а видит Елену. Будущую свою куклу. Это очень точно показано в фильме. Он вдохновлен, и сразу начинает работать. Очень сильная сцена — сотворение кукол, мужчины и женщины. Акт творчества, подобный акту творения. Первые люди. Адам и Ева. Вечно прекрасная, живая пара, стоящая у истоков жизни на земле.
Пронзительная сцена, когда сотворенные куклы лежат рядышком, доверчивые, нагие, чистые, как дети в окружающей тьме. Музыка Алексея Рыбникова довершает образ Создателя, частичка которого живет в каждом творце и делает его богоподобным.
Итак, вокруг Елены разыгрываются страсти. Земной мир несовершенен, и ей не суждено собрать вокруг себя любимых людей и воссоединить семью. Она будет вечным яблоком раздора, как ее великая прародительница. Но Виктоша не хочет этого. Ей глубоко чужда вражда и ненависть. Она хочет любви и света. А раз это невозможно, она уходит.
Высокая жертвенность, великая женская самоотверженная душа воспета в образе Виктории Николаевны. Она ускользает, как все прекрасное, рассеивается, как все недолговечное. Как красота, невозможная в этой жизни. Только легкое скользящее сияние в вечернем небе да белый шарфик, позабытый на крыше мастерской напоминают о высоком светлом образе, исполненном любви и неувядающей прелести.
Музыка Алексея Рыбникова состоит всего из трех тем, которые идеально уравновешивают друг друга. Легкость Виктоши, изысканная меланхолия Балясникова и высокая «Тема творчества», пророчащая трагедию, одиночество, непонимания и все же — вечное движение вперед, сотворение мира, отделение света от тьмы. «Тема творчества» Рыбникова выполнена на уровне высокой литургической музыки. Ее гармония открывает суть Вечной Любви, недостижимой, но сияющей с небес для всех и для каждого.
Изящная легкость Виктоши словно бы разряжает обстановку в самые накаленные моменты, и ее прозрачная легкокрылость, подобно неуловимости жизнерадостного мотылька, уравновешивает печальный финал. Именно музыкальное обрамление фильма выстраивает верное понимание сказки и реальности как соотношения доступного и ускользающего, видимого и запредельного, желанного и навсегда спрятанного в самый дальний карман - до наступления будущей прекрасной жизни...
