Или как я поступала-поступала во ВГИК, да не поступила. Или, точнее говоря, сошла с дистанции.
Нужно сказать, что семья у меня литературная. Это притом, что профессиональных литераторов среди нас нет и не было. Но мечтали многие, пробовали многие.
«Это не профессия!» — сказал мой прадед моему деду, когда тот после школы засобирался то ли на журфак, то ли на филфак. Дед пошёл в политех, был блестящим химиком, педагогом… Но всю жизнь писал стихи. В институте увлечённо работал в редакции местной стенгазеты, о чем потом писал в воспоминаниях.
К сожалению, похожий номер дед провернул с моей мамой. Она, одаренный литератор, победитель конкурсов сочинений, до филфака так и не добралась, пошла по стопам родителей. Тоже увлекалась поэзией, в разные периоды жизни пробовала себя в публицистике.
Со мной было проще. Я первая в семье, кто имеет творческую профессию. От деда и мамы передалась грамотность и любовь к языку и литературе. Честно говоря, толику этой любви мне бы хотелось передать и своему сыну. Надеюсь, что он обязательно будет писать хотя бы на любительском уровне.
Я пишу с юношеских лет. Помню, писала короткие зарисовки, рассказы, стихи. Вела дневник. Лет в семнадцать писала детективный роман с участием криминальных авторитетов. Была убедительна, поскольку друзья удивлённо спрашивали, откуда я, нежное дитя из семьи учёных, знаю столько всего о бандитах и пытках утюгом и паяльником. Писала о любви, писала о музыке, о путешествиях. Однажды мои стихи напечатали в городской газете, а вырезку из неё разместили на доске объявлений в нашем училище. Стихи подхватили студенты, сочиняли на мои слова песни. Я смущалась. Стихи были очень личными.
В какой-то момент, уже в консерваторские годы, я захотела резко сменить направление деятельности. Это было на третьем курсе, тогда, кстати, нашу группу покинули трое студентов — видно, это время ожидаемого кризиса.
Решение было однозначным — сценарный ВГИКа. Тогда у нас в консе вёл ещё и педагог оттуда — мировую художественную культуру. Рассказывал про талантливую девочку Ренаточку Литвинову и хорошего мальчика Феденьку Бондарчука. Дорассказывался.
Я сдала сессию и поехала во ВГИК. На улицу Вильгельма Пика, дом 3. На крылечке толпились абитуриенты, значительную часть которых составляли яркие длинноногие девушки, попугайски разодетые. На киноактрис хотели.
Я застегнула кофту и натянула капюшон — меня интересовал исключительно сценарный факультет.
В коридоре у деканата сценарного было безлюдно. Скрипел паркет, само здание было весьма и весьма уставшим. Я постучалась и деликатно вошла в кабинет. За письменным столом сидела худощавая дама в возрасте, думается, порядка 55-60 лет. Собственно, декан. Для удобства назову ее Роза Аристарховна. Роза Аристарховна курила длинную сигарету на не менее длинном мундштуке.
«Ччччч», — замахала она руками, когда я открыла рот, чтобы представиться. — «Заходи».
Все было настолько интересно и как-то здорово, что я тут же почувствовала себя свободно, плюхнувшись на стул у ее стола. «Рассказывай», — приказала Роза Аристарховна.
Словом, в этом году на творческий конкурс я уже опоздала. А вот на следующий — милости просим. Набор работ стандартный (тогда я даже не подозревала, насколько стандартный, именно такой я сдавала и в ВКСР, но об этом позже). Повесть (очерк, рассказ, пьеса) на 20 страниц, рецензия на игровой фильм и автобиография в литературном стиле. На экзамены приглашают только по результату творческого конкурса.
Роза Аристарховна сочла меня симпатичной. Велела писать работы, а зимой прийти на консультацию. Я уселась писать повесть, помню, тогда написала невероятную историю о парне-музыканте, сошедшем с ума. На реальных событиях, кстати.
Зимой мы с мамой ездили на консультацию. К моей идее бросить Консерваторию семья отнеслась довольно сдержанно, а вот Роза Аристарховна ее не одобрила. «ВКСР — вот твой путь», — благословила она. — «Хотя знаешь, Бог тебя крепко в макушку поцеловал. Я бы тебя взяла». Нда, приятно.
Однако, я столкнулась с чисто техническими сложностями. На момент предполагаемого поступления мне было почти 23 года. А во ВГИК народ в основном поступает после школы. Сдать литературу, русский, английский в формате вступительного экзамена в тот момент для меня было очень сложно. К стыду, я забила на это.
Ну а сейчас, в 40, мне очень захотелось, нет, не изменить жизнь, а внести свежую струю в ее слегка медленноватый, по моему мнению, поток. «ВКСР твой путь, самурай», — у меня перед глазами возникла Роза Аристарховна. Через пару минут я набирала номер приемной комиссии. А через полчаса писала конкурсную повесть — 20 страниц, рецензия на игровой фильм, автобиография в художественном стиле.
Интересно, а Роза Аристарховна ещё в строю?… Она меня, конечно, не помнит. Зато вот я ее помню очень хорошо.
Кстати, она со смехом рассказывала, что современные абитуриенты путают писателей Толстых. Вполне возможно. Помню, я несколько лет назад одной молодой паре рассказала, что в Московском зоопарке самочка чебурашки родила маленьких чебурашечек, а они поехали смотреть. С трудом, конечно, в это верится, но факт остаётся фактом. И да, мне стыдно за эту шутку. Тут не только Толстых перепутаешь. «Война и мир» там, «Золотой ключик»… Страсти какие…
Пойду «Лондонград» лучше посмотрю. Отличный, надо сказать, сериал.
А сценарный от меня так и не скрылся. Вывод — мечтайте продуктивно. И лучше не 20 лет, как я. А более оперативно.
